Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна - Светлана Фортунская

– Что? – нахально спросил Ворон. – Без обеда оставишь? Без вас обойдусь! – С этими словами он сорвался с места и вылетел в форточку.

– Ну все, – расстроенно сказал Домовушка. – Снова наклюкается, как пить дать. Ух, Бабушки на вас на всех нету!

Командовать парадом буду я!

Остап Бендер

В шесть часов Лада пришла в кухню. Петуха, весьма недовольного, она держала под мышкой.

– Все здесь? – спросила она, обводя нас строгим взглядом. – Кот, позови Ворона!

– Не могу, – мурлыкнул я. – Он удалился. В форточку.

– Ах так! – Тон Лады ничего хорошего для Ворона не обещал. Обещал только плохое. – Ну хорошо. Тогда поговорим без него. А ты, Кот, после нашего разговора наглухо закроешь все форточки. И Ворона до завтрашнего утра домой не пускать. Всем ясно?

В глубине ее синих глаз промелькнули мстительные молнии. А в голосе прозвучали отдаленные раскаты грома. Нет, не завидовал я Ворону, совсем не завидовал в тот момент!

– Нынешним вечером я жду гостя, – сказала Лада. – Он починит дверцу шкафа. А перед этим мы с ним будем ужинать. Все это время всем сидеть в кабинете. Тихо, как мышам, когда кот охотится. Ясно? Паук, я вас попрошу, убедите Петуха не ходить в мою комнату.

– А я? – спросил Рыб.

– И я тоже, – высунулся из своей миски многострадальный сегодня Жаб.

– Вы можете остаться в кухне. Только вести себя тихо и не болтать. Пока мой гость не починит шкаф, чтобы ни звука, понятно?

– А что ж, на стол собирать сама будешь? Али помощь моя не потребна уже? – жалобно спросил Домовушка.

Лада задумалась, сморщив лоб и нос.

– Ну не знаю, – сказала она неуверенно. – Разве что косыночку тебе повязать, за бабушку сойдешь… Да нет, борода у тебя и шерсть на лице. Ты ж бриться не захочешь.

– Еще не хватало! – испуганно вскричал Домовушка.

– Но ты могла бы наложить иллюзорное заклинание, – предложил я.

– Нет, – покачала головой Лада. – Мне же потом заниматься трансформированием, а для этого надо поберечь силы… К тому же как я буду вести застольную беседу, если мои мозги будут заняты заклинанием? Вдруг что-то не то ляпну!

– Я не думаю, чтобы это могло иметь какое-то значение, если потом ты все равно гостя трансформируешь, – сказал я. – Разве что он испугается раньше времени и сбежит.

– Не сбежит, – заявил Пес. – Ты, Лада, как хочешь, но я от двери не отойду. Я не желаю рисковать.

– Мой гость… – сказала Лада, и голос ее дрогнул, – он боится собак.

– Тем лучше! – бодро воскликнул Пес. – Я буду вести себя скромно, но с достоинством. И твой гость тебя не обидит и не сбежит от тебя…

– Ну хорошо, – вздохнула Лада. – Ты меня уговорил. Но что до остального… Домовушка, ты уж не обижайся, но я сама справлюсь. На стол поможешь мне накрыть, и прячься.

– Ладушка, – забормотал Домовушка жалобно, – но ты поразмысли допрежь… Ведь и так нас уж девять душ, да змейки опять же… А ну как велик зверь окажется? Ведь хлопот же не оберешься!

– Ну Домовушечка, ну почему же он должен быть велик? За все время ни разу никого крупнее Пса не получалось! – воскликнула Лада.

– А бычка-то того не упомнишь уж? – удивился Домовушка, всплеснув лапками. – По железке когда ехали, в Бобруйск-город. Проводника в купеюшку нашу занесло, с чаями да беседами, к Бабушке нашей интерес имеющего… А ты за бороду его еще тягала…

– Бороду помню, – сказала Лада, хмурясь, – а больше ничего не помню…

– Бычком-то из купеюшки вышел проводник-то. Чуть вагон не разнес по досочкам. Запамятовала?

– Да я ж маленькая была, еще в школу даже тогда не ходила, – сказала Лада. – Это ж когда было!

– А потом? – полюбопытствовал я. – Что с этим бычком потом стало?

Домовушка захихикал:

– После набежали со всего поезда бригадные, головами качали, плечьми пожимали, откуль бычок взялся, не поймут. Да и сгрузили родимого на полустаночке. В лес, хвост стоймя поставивши, убежал. Мычал горестно. А мы дале поехали. По сей день, должно, не разумеет, болезный, отчего та беда с ним приключилася…

– Бррр! – содрогнулся я. – Не позавидуешь! Очень жестоко, мне кажется.

– А не приставай! – строго сказал Домовушка. – Ежели баба одна, да с дитятею, так уж и рады, так ух и норовят зажать в уголку… Жеребцы!

– Во! – квакнул Жаб, уже совершенно оправившийся после бедствий, свалившихся на него нынче. – Лада, а если он жеребцом обернется? Ведь у нас и места нет! На лоджии разве что ему стойло сделать? – И Жаб радостно заквакал.

Надо отметить, что лоджиями, поскольку они не были застеклены, мы почти и не пользовались. Очень уж хлопотно было бы накладывать ежевечерние заклятия еще на две двери, кроме входной. Поэтому лоджии у нас стояли опечатанные и открывались лишь в случае большой стирки, когда Домовушке надо было развесить белье для просушки.

– Да не волнуйтесь вы так! – с досадой сказала Лада. – Я провела предварительный анализ вариантности. Он должен трансформироваться в грызуна.

– Анализ чего? – не понял я.

– Ну я заглянула в его сущность, – пояснила Лада. – Я не знаю, как тебе объяснить… У меня это случайно получилось, на другом человеке… Я теперь на разных людях пробую. И кое-что вижу. Обычно не очень точно, то есть какое именно животное является вторым ego, я не определяю, но отряд или даже вид могу установить.

– Грызун – это вроде бобер, да? – забеспокоился Домовушка, принявший утверждение Лады за чистую монету. – Он же всю мебель у нас попортит!

– Не обязательно бобр, – возразила Лада. – Он может стать хомячком, например. Или морской свинкой.

– Морским Свином, – поправил ее Жаб и заржал. – Или Морским Жеребцом.

– Погоди, погоди, – я никак не мог успокоиться, – ты говоришь, что заглянула в его сущность? Но ведь это невозможно! Человек даже сам не знает, что у него за сущность, а уж со стороны увидеть!.. Ворон…

– Ах оставьте! – скривилась Лада. – Что знает ваш Ворон о магии! Бездарь он, и больше ничего.

– Но теоретически он очень хорошо подкован, – не сдавался я.

– Что такое теория без практики? – риторически вопросила Лада и пожала пухлыми плечиками. – Гербарий!

Двери и слушатели взаимно притягивают друг друга.

Сыщик Кафф

Однако мы заболтались. Время близилось к семи, а на семь часов вечера назначен был визит бывшего возлюбленного Лады, будущего нашего сотоварища по несчастью. Или, может быть, по счастью? (Это уж как посмотреть.)