Дорога в небо - Ирина Молчанова

В центре зала оказался небольшой квадратный люк. Галексис громко хлопнул в ладоши, послышался страшный грохот. Даша задрала голову – из люка в потолке спускалась каменная лестница. Как только установилась тишина, а лестница встала на свое место, они начали спуск. Чем ниже спускались, тем холоднее и сырее был воздух.

– А куда мы идем? – спросила она, оглядывая серые каменные стены, украшенные факелами, крепившимися к стене коваными зажимами.

– В подземелье.

– Зачем?

– Святая наивность! Зачем-зачем – чтобы посадить тебя под замок!

– А что будет с Русланом?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – останавливаясь, фыркнул Галексис.

Ей тоже пришлось остановиться. Лестница уходила под воду, дна не было видно, как и другого берега.

– Мы поплывем?

– Да.

– Тогда можно снять туфли?

Он раздраженно обернулся:

– Это еще зачем?

– Тяжелые, боюсь, как бы они не стали тянуть меня ко дну.

Галексис непонимающе моргнул, потом разразился смехом:

– Тебя нужно не казнить, а сделать главным шутом королевства. Подумать только, ты решила, мы вплавь отправимся?! Снять туфли, вот это да! – продолжал насмехаться юный повелитель, скаля ровные белые зубы.

Даша смотрела в преобразившееся лицо и не верила, что можно быть таким хорошеньким и в то же время бессердечным. Улыбка Галексиса очаровывала, завораживала. Хотелось подольше ею любоваться, но повелитель, похоже, не подозревал о своем волшебном оружии. И смеяться, по всей видимости, он не любил.

Девочка видела, как повелитель коснулся факела и в тот же миг из воды одна за другой поднялись каменные плиты, складываясь в узкий, но устойчивый мостик. Галексис смело шагнул на первую плиту и жестом приказал следовать за ним, небрежно бросив:

– Туфли, так и быть, можешь не снимать!

Долго идти не пришлось, под низкими сводами пещеры они добрались по каменному мостику до поворота и попали в неширокий туннель, откуда выбрались на берег. Чуть в глубине находилась одна-единственная камера с толстой железной решеткой. Факел на одной из стен тускло освещал подземелье, но даже этого света хватало, чтобы рассмотреть в камере воду.

– Я простужусь! – возмутилась Даша, когда Галексис отворил решетку и втолкнул ее внутрь.

– Тем хуже для тебя, – объявил повелитель, закрывая замок длинным черным ключом.

Галексис почти скрылся за поворотом, когда она его окрикнула. К ее удивлению, юный повелитель обернулся, и тогда Даша выпалила:

– Вы морите голодом своих рабов, чтобы они поскорее умерли?

Он улыбнулся, возможно, ей это лишь показалось, потому что ответа на свой вопрос она не получила, а вскоре шаги повелителя стихли – и воцарилась тишина.

Даша некоторое время переминалась с ноги на ногу у решетки, надеясь услышать какой-нибудь шорох, но так ничего не услышав, осторожно, чтобы не замочить ноги, попыталась пробраться в глубь камеры по камушкам. Желудок протяжным урчанием напоминал, как давно она не ела, но девочка старалась не думать об этом. Внезапно в самом углу что-то забулькало, от неожиданности нога соскользнула с камня и, потеряв равновесие, она плюхнулась в воду, которой оказалось достаточно для того, чтобы как следует окунуться. Вода была не холодной, но после полета над огненной лавой было с чем сравнить. Кое-как Даша забралась на большой камень, где, удобно устроившись, смогла выжать подол платья.

– Один правитель хуже другого, – сердито бормотала она, – бессовестные угнетатели…

– Так было не всегда, – послышался чей-то негромкий приятный голос.

– Кто тут? – встрепенулась Даша.

– Всего лишь я. – На водной глади появились круги и возникла голова морского конька.

– А я тебя знаю! – обрадовалась она, разглядывая поблескивавшую в тусклом свете факела влажную черную морду с большими миндалевидными глазами, ярко-голубыми, точно два драгоценных камня.

– Это очень приятно, только я уже давно никого не знаю, – грустно ответил конек.

– Почему тебя сюда заперли?

– Галексису я не нужен, он взял меня лишь потому, что это принесло страдания Акватилу.

– Разве Акватил не сам тебя продал?

– Да, сам, но он не хотел, я это точно знаю!

Ей было жаль разубеждать несчастного, и она мудро промолчала.

– Акватил когда-нибудь вернется за мной, – тихо заключил конек.

– Как, наверно, ужасно тут томиться! – не выдержала Даша.

– Не ужасней, чем где-нибудь еще.

Она не могла с ним согласиться. Сама девочка предпочла бы томиться где-нибудь подальше от королевства Огня с его бессердечным повелителем, но говорить об этом коньку не имело смысла.

– Тебя хоть кормят?

– Бывает.

– Вот как… – Даша беспомощно посмотрела по сторонам, ноги уже затекли, а сидеть на холодных камнях мама строго-настрого запрещала.

– Сюда бы диван, – размечталась она.

Конек не успел ничего ответить, послышался насмешливый голос Галексиса:

– А может, тебя еще поселить в королевских апартаментах?!

– Было бы здорово, – без всякой надежды отозвалась она.

– Шагай! – прикрикнул на кого-то повелитель.

Из-за поворота показался Руслан, и она не сумела сдержать радостный вопль. Друг выглядел неважно: грязная рваная одежда, лицо покрыто слоем сажи, волосы из совсем светлых превратились в серые, а на руках виднелась запекшаяся кровь. Но несмотря ни на что, он приветливо ей улыбнулся и негромко сказал:

– Все хорошо.

– О да, – язвительно встрял повелитель, – у вас обоих действительно все хорошо, вот явится ее светлость Пилатесса, и станет еще лучше. – Он гадко подмигнул Даше. – Не так ли, милочка?

Руслан вошел в камеру, и решетка тотчас, неприятно лязгнув, захлопнулась. Даша боялась шевельнуться, ноги затекли, а любое неверное движение могло обернуться новым купанием, поэтому она не бросилась обнимать друга, хотя ужасно хотела, но протянула ему руку. Руслан подал ей свою горячую ладонь и слегка сжал ее ледяные пальцы.

– Какие телячьи нежности, меня сейчас стошнит! – закатил глаза Галексис, прицепляя ключ от камеры на золотую цепочку, пристегнутую к ножнам.

Руслан отдернул руку и потупился.

Из воды возникла голова конька, скрывшегося при появлении юного господина.

– Повелителю не пристало завидовать своим пленникам.

Галексис прищурился.

– Завидовать? О чем ты, глупец? Завидовать приговоренной к смерти девчонке и глупому мальчишке, который станет прислужником Пилатессы – да никогда я не стану завидовать такой участи!