Меч, Палач, Дракон - Александр Рау

Впереди по королевскому тракту показалась вооруженная кавалькада. Десяток всадников. Впереди знаменосец. Спешат.

Гийом спешился, хлестнул жеребца, отгоняя заслуженное животное в сторону. Приготовился к драке. Рубины на перстнях зажглись изнутри, обещая противникам жаркую встречу.

— Гийом! — радостно воскликнул богато одетый конник и остановил свиту.

Маг расслабился и улыбнулся. Хитрый и осторожный весельчак Мигель де Клосто не был врагом, наоборот.

— Вот так встреча! — деверь Луиса де Кордова и подающий надежды дипломат спрыгнул с коня и подал магу руку, — Как там Ангела? Я рад за вас. Правда ли, что ее губы сочнее спелой вишни? — Мигель знал, когда и с кем можно шутить. Лишние уши остались в двадцати шагах позади.

— Все дерзите, — ответил маг устало, — Королева убита горем. Сегодня ночью задушили принца Хорхе, Блас Феррейра пал, защищая его.

Мигель отступил назад, веселье слетело с его лица.

— Как? — только и смог вымолвить он, — Ведь это…

— Смесь магии и стали. Это — гражданская война. Подозреваемый — герцог Гальба. Я намерен убить его, — спокойно продолжил чародей.

Молодой дипломат отличался быстрой реакцией и сообразительностью.

— Блас — дружище… Наследник — совсем ребенок. Магия. Гальба… Осторожней, Гийом, не ошибитесь. Все слишком очевидно. Но герцог не дурак. Не самоубийца.

— Он расчетливый ублюдок, желающий занять трон. Ангелу отошлют в Далацию, королем станет Гальба. Потом его сын. Мы привезли из-за моря беду.

— Не посмеет! Народ не поддержит детоубийцу: ни графы, ни народ, — горячо заявил Мигель.

— Подержит. Виновным объявят меня — подлого колдуна и некроманта, продавшегося Алькасару, Тронто и Остии. Вы же дипломат, знаете, что в политики нет чести, — маг решил сменить тему, — Герцог во дворце?.

— Нет. Еще вчера он выехал из Мендоры на юг в Карсолу, встречать далацийских послов. Я — гонец. Опасное известие — алькасары собирают силы на границах. Кажется, война.

— Пабло в городе?

— Да. Но прошу, осторожней — все так мутно и неопределенно. Словно кем-то подстроено, — Мигель стиснул его руку, — Возьмите моего коня, у нас на поводу есть запасной, — протянул поводья, — И еще, Пабло можете застать у Марии де Тавора. Вчера вечером он был там.

Подарок Мигеля был очень щедрым — настоящий алькасарский скакун, поджарый, тонконогий, быстрый и горячий. Конь с радостью пустился галопом по пыльным улочкам предместья, высекая искры подкованными копытами на участках мощеных камнем.

Стража на заставе у городских ворот пропустила мага, не спрашивая имени, и не взяв положенной платы. Гийом был зол и собран, небольшая остановка, пара движений и до самого обеда счастливые купцы проводили торговые обозы без регистрации, взимания налогов и мзды.

Мендора уже проснулась. Первые зеленщики и уличные торговцы молоком и свежим хлебом огласили воздух завлекательными выкриками. Мещане вставали, завтракали и принимались за работу. Аристократы же, только ложились спать.

Гийом знал, что Пабло Гальбы в доме герцоги де Тавора нет. Сын герцога стал халач-виником Турубанга не только за жестокость к врагам и решительность, но и за цепкий ум.

Он не мог не осознавать последствий совершенных деяний, хотя они еще и хранились в тайне от общества, следовательно, принял меры безопасности. Но маг все равно направился к дому де Тавора.

Вспомнил то время, когда он был любовником Марии, и перемахнул в знакомом месте через забор, окружавший особняк. Собаки его не тронули, маг умел с ними ладить. Сторож — которому не повезло заметить непрошенного гостя — уснул до вечера.

Все имеет свойство повторяться. Два года назад Гийом так же пробрался в дом вдовой герцогини и застал ее с тайным воздыхателем — первым полководцем Камоэнса — Агриппой д'Обинье. Итогом стала бойня в доме мага, и гибель младшего брата Агриппы, науськанного врагами Гийома. Юноше внушили, что маг силой держит у себя любовь брата.

Знакомые двери и коридоры. Никаких важных изменений, все только стало еще роскошней и богаче. Сокровищ в особняке было на половину годового бюджета королевства. Мария неимоверна богата, да и любовники ее щедро осыпали подарками.

Дом спал. Храпели слуги, дремала стража. Тех же, кто бодрствовал, маг силой отправлял в сладкий мир сновидений. Дверь в спальню скрипнула, отворяясь. Гийом шагнул через порог в темноту, усилил магией все чувства. Посредине огромной кровати, на которой могли свободно поместиться три пары, лежала обнаженная Мария, скинув от жары простыню.

Маг осторожно залез на кровать, скользнул взглядом по аппетитным прелестям. Подобрался вплотную, зажал рукой рот и дыхнул холодом, заставляя проснуться. Осторожность лишней не оказалась. Крик герцогини мог бы разбудить весь дом.

— Тс-с! Да, это я, — он просмотрел в испуганные глаза Марии, — Твой кошмар. Крикнешь, язык вырву.

Медленно убрал руку.

— Самоуверенный наглец! — восхищенно прошептала герцогиня, — Сегодня же я полюбуюсь на твой труп!

— Конечно. А чучело поставишь в спальне. Одевайся, — из сомкнутых ладоней мага вырвался зеленый шар, устремившийся к потолку.

— Отвернись! — властно потребовала герцогиня, накинув на себя покрывало.

Первоначальный испуг ее быстро прошел. Он не убил ее, значит, она ценна. Мария любила быть в центре опасных интриг, находя в этом особое удовольствие.

— Нет, — хмыкнул маг, — Я слишком хорошо тебя знаю, змея. Оставь стеснительность молодым девушкам. Ты меняешь мужчин, как перчатки, что тебе мой скучный взгляд.

Мария возмущенно дернулась, поднялась и надела мягкий халат.

— Что тебе нужно от меня, насильник и убийца? — голосом невинной жертвы, обреченной на заклание, спросила она.

Гийом в бесчисленный раз удивился ее актерскому таланту, способности в долю мгновения менять лицо, тон и настроение.

— Мне нужен твой нынешний любовник. Тот, кого ты предпочла Рамону Мачадо. Молодой богатый и перспективный граф Пабло Гальба.

— Зачем? — в глазах герцогини появился интерес.

— Чтобы сделать его бледным, холодным и мертвым, — Мария отшатнулась от его тонкой улыбки.

— За что? Ты с ума сошел? — она демонстрировала искреннее удивление.

— Сегодня ночью убиты Блас и Хорхе-младший. Кто-то должен за это ответить.

Мария села, не озаботься застегнуть халат.

— Доигрались с огнем, — прошептала она себе под нос, — Я ее предупреждала, дурочку.

— Позовешь к себе Пабло. Немедленно, — продолжил Гийом, — Неважно как, но он должен прийти. Иначе… Нет, не убью, — злая улыбка опять изогнула его тонкие губы, — Изуродую так, что сама на себя руки наложишь.

Мария поняла, что он не шутит. Она вдруг поняла, что ей напоминает узкое худое лицо чародея, бледное как сама смерть, — лезвие топора. Тяжелое лезвие палаческого топора, бездушное и безжалостное.