Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

Глядя на нее, Рапсодия внезапно осознала, что в темноте сияют и другие огни, сотни более тусклых фонариков, озаряющих мир вокруг нее светом. Они напоминали украшения в лавке ювелира, сверкающие драгоценные камни, при колотые к бархату ночи. Затем она опустила голову и с удивлением обнаружила себя не в своей комнате в доме Элендры, а каким-то непостижимым образом перенесенной на кружевное облако, повисшее над окутанной ночью землей.

И вот начался рассвет, проснулось золотое солнце и замерло на востоке над горизонтом. Его лучи пролились на землю, и Рапсодия увидела, что крошечная звездочка — это минарет в Сепульварте; лорд Стивен показывал ей книги с изображением знаменитого Шпиля. Солнечный свет отразился от него, а затем осветил Роланд, раскинувшийся внизу. Драгоценные каменья оказались городами, которые перестали сиять, едва взошло солнце.

Где-то в глубине ее сознания повторялась одна и та же мысль — пора петь хвалебный гимн новому дню, но Рапсодия не могла издать ни звука. Она тряхнула головой и вдруг увидела, как к Сепульварте приближается черная тень. Рапсодия замерла от ужаса, когда тень коснулась Шпиля и в следующее мгновение поглотила базилику, на бросив на нее сумрачное покрывало.

Но на его фоне Певице удалось разглядеть старика. Неожиданно оказалось, что Рапсодия находится всего в нескольких футах от него. Бледный, словно смерть, он мо лился, стоя возле алтаря огромной базилики. Вокруг него метались языки черного огня, он произносил заклинания, и вдруг изо рта и носа у него потекла кровь, оставляя яркие алые пятна на белоснежном одеянии. Рапсодия, не в силах произнести ни слова, смотрела, как его поглотил черный огонь.

Через мгновение картина прояснилась, и в базилике появилось пятеро мужчин. Они бросились к луже крови на полу, в том месте, где минуту назад стоял старик, и остановились в безмолвном оцепенении. Двое из них, совсем еще мальчик и древний старик с пустыми глазами, беспомощно смотрели на кровь, растекающуюся по полу. Двое других выхватили мечи и яростно бросились друг на друга. Последний, пожилой человек с добрым лицом, начал разбирать бумаги, наводить порядок, готовить для всех чай. Неожиданно он повернулся к Рапсодии и, улыбнувшись, протянул ей чашку. Она покачала головой, и он вернулся к прерванному занятию.

Рапсодия услышала за окном базилики какой-то звук и подошла посмотреть. Ничего особенного не происходило — люди спешили по своим делам, купцы продавали товары, тут и там виднелись телеги, запряженные волами. А по улице текли реки крови, на которые никто не обращал внимания. Даже когда поток набрал силу, начал подниматься и в конце концов затопил город. Рапсодия слышала, как спорит булочник с прачкой, а его рот наполняется кровью.

Потом раздался оглушительный треск, и Рапсодия посмотрела на небо. Звезда на Шпиле чуть накренилась и рухнула в алое море, в которое превратилась Сепульварта, совсем как звезда из ее старых снов. Она коснулась мостовой, и на небе вспыхнуло ослепительное сияние. Когда к ней вернулось зрение, оказалось, что она сидит на Великом Белом Дереве, ее голову украшает корона Тириана, а лирины поют вместе с ней, в то время как Дерево медленно опускается на дно кровавого океана.

Сон закончился, но Рапсодия проснулась от собственного крика. Элендра сидела рядом с ней на кровати и крепко держала ее за руки.

— Рапсодия? Что с тобой?

Рапсодия смотрела на нее и дрожала. Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что ей приснилось. Очевидно, это был вещий сон, предупреждение, на которое она не могла не обратить внимания. Элендра видела, как она мучается, и ушла в надежде, что она быстрее придет в себя в одиночестве.

— Дол моул достаточно теплый?

Рапсодия сделала глоток и кивнула:

— Отличный. Спасибо, что принесла. И извини, что разбудила.

Элендра молча наблюдала за своей ученицей, которая пила живительный напиток и пыталась успокоиться. Она уже привыкла к тому, что Рапсодию постоянно мучают кошмары, и теперь почти не замечала этого. Сегодня она проснулась от необычайно пронзительного крика девушки, а услышав ее сон, поняла, почему та испугалась.

Допив дол моул, Рапсодия поставила кружку.

— Утром мне придется отправиться в Сепульварту.

— Человек в белом одеянии похож по описанию на Патриарха, — кивнув, сказала Элендра. — Хотя видят его только представители внутреннего круга, и я не знаю точно, как он выглядит. Кто другие люди мне неизвестно. Вполне возможно, что это всего лишь символы.

— Я узнала юношу, который был с ними. Он Первосвященник Кандерр-Ярима, — проговорила Рапсодия. — Я с ним встречалась, когда вела переговоры о заключении мира между Роландом и Илорком. Он показался мне хорошим человеком. Думаю, смерть Патриарха должна была вы звать у него именно такую реакцию, какую я видела во сне.

— Возможно, те четверо — это остальные Благословенные, — предположила Элендра.

— Может быть, — не стала спорить Рапсодия. — Мне жаль, что приходится покинуть тебя так быстро. Я бы хотела провести с тобой побольше времени.

— Уже пора, — спокойно сказала Элендра. — Ты знаешь все, что тебе необходимо, Рапсодия. Я была не права, когда сказала, что ты еще не готова. Ты стала сильнее и научилась владеть мечом, а еще у тебя мудрое и доброе сердце. Следуй за своей судьбой. А я помогу тебе всем, чем смогу. И помни: ты здесь желанный гость, приезжай в любое время и оставайся сколько пожелаешь. Если ты решишь, что можешь объединить лиринов и намерьенов, приходи ко мне, и я поддержу тебя всей душой.

Рапсодия улыбнулась своей наставнице, но в глазах у нее была печаль.

— Мне будет очень трудно попрощаться с тобой, Элендра. Как ни с кем другим в этом мире. За то короткое время, что я провела здесь, я почувствовала себя дома — впервые с тех пор, как покинула Серендаир. У меня такое чувство, будто я снова теряю свою семью.

— В таком случае не нужно прощаться, — заявила Элендра и, встав, направилась к двери. — Главное, помни: этот дом и мое сердце открыты для тебя всегда. А теперь попытайся уснуть, скоро утро.

— Великий Священный День в религии Патриарха — это первый день лета, — сказала Элендра, вручая Рапсодии седельные сумки. Певица кивнула, устраивая их на спине гнедой кобылы, которую ей дала ее наставница, — сильного, но спокойного животного с умными глазами. — Если ты не будешь петлять вместе с дорогами, а поскачешь напрямик, ты можешь успеть вовремя.

— Ты говорила, что до Сепульварты две недели пути, — с сомнением посмотрела на свою наставницу Рапсодия. — Если я поскачу напрямик, то обязательно заблужусь. Я же там никогда не была.

— Шпиль, увенчанный осколком звезды, будет, словно маяк, виден издалека, — успокоила ее Элендра. — Если ты хорошенько настроишься, то сможешь его почувствовать, тебе даже Звездный Горн не понадобится. А уж с твоим мечом ты никогда не собьешься с пути — он обязательно приведет тебя в Сепульварту. Да и вообще ни один лирин еще не заблудился ночью, когда светят звезды.

— Мой дедушка говорил то же самое про моряков, — сказала Рапсодия и улыбнулась, но тут же вновь стала серьезной, вспомнив слова матери: «Если ты посмотришь на небо и найдешь свою путеводную звезду, ты никогда не заблудишься, никогда».