Дамнар: Неведение - Марина Якунина

Освобождаться из объятий не было желания ни у одного из них. Тем не менее части тела иногда затекали. Да и на полу все-таки не так удобно. Силавия переместила руку с плеча к спине Джастина, нежно погладив, собираясь предложить сменить местоположение, как он вздрогнул и зашипел, как от боли, едва её пальцы дошли до поясницы. Предчувствуя неладное, Силавия встала на колени и глянула на спину любимого. Увиденное заставило участиться её пульс, и липкий ледяной пот страха выступил, казалось, из каждой поры.

— Что это у тебя здесь? — содрогаясь, прошептала эльфийка.

Джастин, со свойственной ему легкостью и пренебрежением к себе лишь усмехнулся.

— Ну я же вампир сейчас, а не совушка. Посмотреть не получится. Что тебя так взволновало, мотылек?

— У тебя на спине под кожей будто раны от чьей-то лапы. Почти черные, — Силавия обратила внимание на своё старое прозвище, данное им же много лет назад, и в любой другой ситуации бы растаяла от щемящей сердце нежности, но сейчас ей вновь казалось, что небо может рухнуть в один момент.

— Может я просто испачкался? Знаешь ли, тяжелый и насыщенный был день, — попытался успокоить Силавию Джастин.

— И с каких это пор «испачкался» болит? — огрызнулась эльфийка. — Это метка?

— Не думаю… — пробормотал Джастин, вновь вспоминая ощущения рвущейся из тела жизни. — Сет не стал бы…

— Да что ты говоришь! — оборвала его неуверенный лепет Силавия. — Около беседки это что было за представление?

Джастин судорожно вздохнул. Он и сам хотел бы знать, что нашло на младшего.

— Несмотря на это, я уверен, что он мне вреда не желает.

— Но наносит! — эльфийка красочно представила, как разносит клавикорд в щепки об его доверчивую голову.

— Ну хватит! — тут Джастин уже начал сердится. И на Силавию, и на Сета, и на себя. — Да, он бывает вспыльчив. И дата еще такая… И этот замок… — подобрать слова оказалось очень затруднительно. — Я понимаю, что это выглядит как жалкая попытка его оправдать. Но он не монстр, ясно? Ты не знаешь его так, как знаю я.

— Так пойди и спроси его об этих отметинах! — настойчиво потребовала эльфийка.

— Ну уж нет. Сегодня я его видеть точно не хочу. Да и на мне и так все заживает рано или поздно.

Видя её многозначительный сердитый взгляд добавил:

— Если почувствую что-то не то, спрошу. Но я в порядке. Правда, — Джастин попытался приобнять эльфийку, но та вскочила на ноги, скрестив руки на груди и стала нервно ходить по комнате, пока не выпалила:

— А с девушкой той что теперь будет? — и выжидающе уставилась на него, замерев.

Джастин прислушался к ощущениям. Замок мирно спал. Понапрягав замутненную память пару минут, утвердительно сказал.

— Мы тут уже достаточно времени, и Итернирас почти постоянно терзал мой отъезжающий разум, затем совершенно точно был с нами, пока не насытился. — Силавии стало не по себе. Джастин говорил о замке как о живом существе, и воображение начало рисовать ей картины тысячи глаз и рук, устремленных к ним. Джастин тем временем продолжал. — Криков мы не слышали совершенно точно. Не смогли бы не обратить внимание. И она живая. Иначе бы замок переключился бы резко на такой всплеск энергии. Так что, с ней точно все в порядке.

— Мужчины… А другие варианты ты не рассматриваешь? — эльфика многозначительно окинула взглядом его с ног до головы. Джастин, сжал губы и задумался, на этот раз надолго. Силавия вновь начала ходить по комнате, приняв это за ответ.

— Приступ ярости прошел. Он её не тронет.

Упрямство и спокойствие Джастина привели Силавию чуть ли не в бешенство.

— Откуда такая уверенность? Ты же и насчет себя был уверен!

— У меня два младших брата, мотылек. Мне есть с кем сравнить, — тихо ответил Джастин и начал одеваться.

Уже находясь в своей комнате Силавия изо всех сил прислушивалась к звукам. Мерещилось всякое, но возмущения энергетических потоков от стен не было. Артефакт, или чем бы ни являлся замок, спал. Надежда, что служанка в порядке, а то и вовсе не пришла к дамнару, успокаивала.

А вот раны на спине у возлюбленного всё стояли перед глазами. Вроде бы обычные, хоть и глубокие, подкожные гематомы коричнево-черного цвета… Напоминающие следы от когтей. Увы, в лекарстве она была совсем не сильна. Но и сидеть сложа руки не могла тоже. Решившись, она написала записку Королю.

Когда Силавия уже было засунула послание в уруаха, в памяти всплыли слова Джастина.

— Ну как можно так слепо доверять? — прошептала эльфийка глядя в механические глаза зверька. Тот, само собой, не ответил. А она все медлила. У неё никак не складывались в голове два факта. Первый, что она чудовищным образом не могла вспомнить, по какой причине Аэлдулин попал именно в тот злосчастный отряд. В памяти смутным пятном значилось, что был приказ. Но при этом часть памяти подсказывала, что не было никакого перевода, и что это все неважно — тогда погибло много эльфов и людей.

Второй — она знала, по какому принципу чуйка у вампиров и менталистов улавливает верю — не верю. Полуправду могла распознать интуиция. Правду, когда слова совпадают формально с мыслями, но имеют другой смысл… Нужно было иметь очень большую выдержку и изворотливый ум, чтобы плести настолько реальные кружева обмана. А Джастин врать не умел. И даже с учетом предвзятости — на его реплики чуйка даже мимолетно не ёкнула.

Осознавая, что она будет предательницей в любом из вариантов, она отложила письмо Королю. И написала семье, стараясь их сильно ни пугать, ни обнадеживать, но чтобы они смогли опросить хотя бы лекарей. Проклятые не болеют, лечить их навряд ли кто-то возьмется. Но ей нужны были хоть какие-то варианты, чтобы смочь уберечь Джастина, если он-таки ошибся. И она вместе с ним.

«Я в смятении. Не сплю уже третьи сутки. Девке, похоже, тоже толком не спится. Никак не могу абстрагироваться и перестать обращать внимание на её дыхание и пульс. Как же раздражает! Ну зачем я только вообще это всё затеял?»

Сет устало потер переносицу, обмакнул перо в чернильницу и продолжил писать. Дневник он вёл редко. Собственно, если вдруг он попадался ему на глаза, и надо было предпринять попытку навести порядок в голове: тогда был шанс, что он сделает запись. А учитывая последние события, голову надо было не то, что чистить — отрезать тупым ножиком, промыть пару раз и пришить заново. А то и вовсе утилизировать. И отвлечься.

Девка заворочалась в свой комнате, тихо всхлипнув во сне. Видимо, перевернулась на другой бок. Сет вновь почувствовал укол совести и продолжил писать.

«У меня волосы дыбом и мурашки по коже, когда я представляю, что мог поддаться тому безумному безразличию. Я же обреченно решился. Я не хотел. Я не понимаю, с чего я взял, что так нужно. Сейчас не понимаю. Тогда мне казалось, что понимал. Неважно. Я очень тихо открыл дверь. Итернитасу было бы достаточно просто отделения души от тела, чтобы нажраться и уснуть. Она бы даже ничего почувствовать бы не успела, не то, что испугаться. Что я ожидал увидеть? Ну, тут вариантов немного. Либо тупое повиновение и ужас в глазах, либо наоборот, некий торжествующий разврат. Ну, может быть, она могла бы испугаться Флаума и нервно стоять поодаль, как овца в загоне.