Симфония времён - Жоржия Кальдера

Мы с Олимпией молча последовали за ним, потому что слишком устали и вымотались, чтобы что-то говорить. Мне не верилось, что у нас получилось, что мы наконец-то выбрались из этого проклятого места, из этого прекрасного и в то же время отвратительного дворца, в котором Верлен поначалу держал меня взаперти…

А теперь он помогает мне спастись и бежит отсюда вместе со мной.

Чем дальше мы шли через каменные гроты, тем сильнее сгущался вокруг темный туман. Олимпия была заметно дезориентирована и перепугана, а Верлен полностью сосредоточился на выборе пути, поэтому сначала я решила, что никто, кроме меня, не видит странного поведения этой дымки.

Наконец мы вышли в большую пещеру, в которой сходились сразу четыре подземных галереи; я посмотрела на озабоченно хмурящегося Верлена и указала на клубящийся над землей туман.

– Ты тоже его видишь, не так ли? – поинтересовалась я шепотом. – Туман, что вьется вокруг нас?

– Наверное, всему виной мое присутствие, – ответил молодой человек, пристально вглядываясь в темноту перед нами. – Туманы Пепельной Луны всегда странно реагировали на мое появление.

Я удивленно моргнула. До сих пор я считала, что Тень не знает о том, какое воздействие оказывает на дымку, неизменно окутывавшую город…

Мы снова двинулись в путь и через некоторое время – мне показалось, что прошло несколько часов, – вышли наконец на поверхность. Из последнего грота мы попали в один из заброшенных подвалов, расположенных к северу от города, а оттуда вышли на воздух. Я болезненно щурилась, потому что глаза успели отвыкнуть от света, пусть и приглушенного густой туманной дымкой.

Верлен поставил лампу в нишу, специально устроенную в каменной стене для этой цели, и повернулся ко мне.

– Я не знаю, куда нам идти дальше, где мы будем в безопасности. Возможно, стоит попытаться покинуть город?

Олимпия тряслась от холода в своем тонком элегантном муслиновом платье и затравленно зыркала по сторонам; на Верлене была только рубашка. Мне было довольно тепло в его сюртуке из темно-синей шерсти, но я не могла его отдать, так как разодранное на спине платье едва держалось на плечах. Более того, мы все устали и морально вымотались; отправляться в путешествие в таком состоянии – полное безумие.

Тут я наконец сообразила, что местность мне знакома: на другом конце улицы, в начале которой мы стояли, находилась кузница Лотара. В той стороне туман извивался причудливыми спиралями, словно приглашая меня пойти туда.

«Элдрис, я знаю: это ты», – подумала я.

Доказательств у меня не было, но меня не покидала твердая убежденность в правильности своей догадки. Наверняка этот туман – дело рук весталки. Она хочет, чтобы я пошла в кузницу.

Сефиза

В любом случае, сейчас нам некуда было идти. С другой стороны, мне просто необходимо было увидеть Хальфдана, узнать, выжил он или нет. Вне зависимости от того, что мы будем делать потом, сейчас мне жизненно важно было увидеть друга.

Выбора у меня не осталось: нужно отвести Верлена и Олимпию в кузницу – в надежде на то, что люди, собравшиеся там в ночь, когда я лечила сирот-Залатанных, невредимы, сплотились и согласятся меня приютить…

– Хорошо, идемте ко мне домой, – объявила я. Потом поправилась: – Точнее, туда, где меня всегда принимали, как дома…

Мы продвигались по городу медленно, потому что мы с Верленом постоянно выбирали наиболее безлюдные улицы. В этом плане я была более сведуща, так что молодой человек полагался на мое мнение. Тем не менее я видела, что он старается закрыть лицо волосами и натягивает на кисти рук манжеты рубашки, чтобы скрыть черные вены: невыпущенная душа причиняла ему боль, его силы требовали и не находили выхода.

Прохожих на улице почти не было, впрочем, вряд ли кто-то смог бы нас разглядеть сквозь плотную завесу пепла. Туман вокруг нас сгущался все сильнее, тек по воздуху длинными черными лентами, которые, словно гигантские пальцы, указывали нам путь. Интересно, у меня разыгралось воображение или это Элдрис старалась спрятать нас от Владыки всего сущего?

Верлен шатался – кажется, он совершенно обессилел, – пока мы взбирались по лестнице, ведущей на площадку перед кузницей, а Олимпия плотно сжала губы, погрузившись в глубокое молчание. Я постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь, как делала много лет.

Стоило мне оказаться в этих стенах, как на меня нахлынули воспоминания; неужели я так долго здесь не была? Я огляделась, ища знакомое лицо. Внезапно ко мне подскочил Лотар, в его блестящих от слез глазах читались боль и облегчение.

– Девочка моя! – воскликнул он и сжал меня в крепких объятиях. – Проклятие, я так боялся, что ты не вернешься!

Мало-помалу комната и соседние коридоры заполнялись людьми, которые казались мне смутно знакомыми. Один за другим подходили дети, потом пришла Элдрис, одетая в длинное платье цвета золы, однако она смотрела только на Верлена.

– Олимпия и Верлен – друзья, – поспешно пояснила я. – Мы все вместе сбежали из Собора Вечности.

Я удивилась, увидев всех этих людей, собравшихся вокруг и с интересом меня разглядывавших: на их лицах я заметила смесь удивления и восторга.

– Это же Сефиза! – воскликнул кто-то.

– Она вернулась, – прошептал другой.

– Все именно так, как предсказывала весталка, – заявила какая-то женщина, имени которой я не знала.

В голосе незнакомки звенела странная экзальтация.

Я перебегала взглядом от одного лица к другому, ища знакомые черты: вот сейчас Хальфдан рассмеется и расскажет какую-то забавную шутку…

Однако слезы в глазах Лотара были красноречивее всяких слов.

– Хальфдан… Хальфдан умер? – спросила я срывающимся от рыданий голосом. – Умоляю, скажите, что он еще жив.

Лотар медленно покачал головой. Подбородок у него горестно задрожал, он открыл рот, но не издал ни звука. Зато вперед вышла Элдрис и, указав на Верлена, веско произнесла:

– Теперь ты знаешь, что нужно делать, Сефиза. В глубине души ты знаешь, что отныне обладаешь средством, способным исцелить твоего друга и вывести его из Межмирья. Верь в себя, в свою интуицию, позволь ей вести тебя.

Моя интуиция…

Благодаря ей Верлен сумел убить богиню.

Благодаря таинственному сплаву, получившемуся из его и моей крови, Верлен смог совершить чудо, которое прежде считалось невозможным.

Если наша с ним кровь, соединившись, обладает такой силой, что способна убить божество, возможно, с ее помощью получится вывести Хальфдана из беспамятства?

Идея, конечно, абсурдная, но, если подумать, что мы потеряем, если попробуем?

Я посмотрела на Верлена: юноша был бледен, как смерть, его сильно шатало. Олимпия отошла в сторону, поэтому взгляды всех присутствующих были устремлены на него; вокруг собрались дети-Залатанные, с любопытством рассматривавшие необычайно высокого незнакомца.