Двойной захват - Олег Владимирович Кондратьев

часы. – Чтобы вам быстрее думалось и вы не отвлекались на разные пустяки, вроде новых способов нашего уничтожения, сейчас мы самостоятельно поднимем вверх компенсирующие решетки реактора, остановим циркуляцию воды, заблокируем парогенераторы. И вы получите за ними такой рост активности, что будете не рады и этим трем минутам!

Редин прервал связь и быстро зашагал в сторону реакторного отсека. Там уже поджидал Генка.

– Ну, ребята, давай, как мы договорились. И сразу же бегом ко мне в кормовой отсек, подальше от выброса радиации.

Возвращаясь обратно, Сергей собрал всех остальных у кормового люка. Уже издалека он увидел, что Корчинский делает призывные взмахи руками. Подойдя ближе, услышал взволнованный голос из динамика.

– Эдик, не переводи мне ничего! Прошло только две минуты, знаешь, на наших подводных лодках есть один из сигналов аварийной защиты реактора. Называется «Активность за ПГ». Честно скажу, когда он срабатывает, не по себе становится. У них, конечно, есть что-то подобное. Так что сейчас по всей лодке такой тарарам стоит, что не приведи Господь!

Сергей теперь уже обращался ко всем сразу, окружавшим его:

– Мужики! Мы пошли ва-банк. Другой язык до них не доходит. Или доходит уж слишком медленно. Тогда и наших спасти не успеем…

Как всегда, первым вклинился Генка Марков:

– Да ты, вообще, зря тянул столько времени! Сразу поджарить надо было им задницу, да старпома пристрелить для острастки! А ля герр, ком а ля герр!

– Латинист хренов! – вмешался Сердюк. – Заткнись! Все правильно Сергей делает. Никто бы из нас так не смог, – Алексей замялся на секунду, – Сергей, я так понял, что ты ждешь от всех нас одобрения, поддержки. Это все у тебя есть уже. Наверно, надо «озвучить» свое отношение к… тому, что может случиться. Готов идти до конца! – От переизбытка патетики Алексей смутился, неловко хмыкнул и стал смотреть куда-то в сторону.

За всех попытался высказаться Корсунов:

– Каждый все для себя решил еще на своем корабле. Какие тут могут быть вопросы?

– Нет, Немо. Мне не надо объяснений, рассуждений, обоснований своей позиции. Пусть сейчас каждый хоть кивнет просто. Мы подошли вплотную к последней черте. Поймите, «кнопку нажимать» придется мне, я не хочу, чтобы рука дрогнула!

Каждый проговорил свое «да».

– Ну вот, и истекли три минуты. А как они все это время надрывались! – Сергей указал на динамик. – Эдик, ты готов?

* * *

Трубку сняли после первого гудка. Не потому, что так быстро среагировали, а потому, что гудок, вообще, был один-единственный. После него наступила тишина; но не такая короткая, которая обрывается прямо в твоей телефонной трубке, а глубокая и загадочная, такая, которую хочется слушать, проникаясь личной причастностью к таинствам беспредельных космических глубин. Потом спокойный голос, от которого, однако, адмирал вздрогнул, произнес прямо у него в ухе:

– Говорите, Федор Генрихович.

Адмирал не только вздрогнул, он развернулся и машинально осмотрел по периметру собственную комнату; так смотрят, когда пытаются убедиться, что никого нет поблизости.

– Это помощник Президента? – Кулебяка тут же обругал себя за глупейший вопрос, но вслед за ним также автоматически вырвалось: – Роман Ильич?

– Я внимательно вас слушаю, адмирал, – в голосе чувствовалась едва различимая усмешка.

Кулебяка тут же обиделся, причем ни на кого конкретно, а на беспредельные космические глубины, поэтому говорить начал агрессивно и запальчиво:

– Мы потеряли контроль над обстановкой. Я потерял, – поправился он. – Связь со спецкораблем отсутствует. Уже дважды в установленные часы от них не поступало никаких докладов. В эфире полное молчание…

– Да, оперативный дежурный по Флоту докладывает то же самое. Только не в такой категоричной и трагической форме. Метеоусловия в районе плавания не позволяют временно осуществлять устойчивую двустороннюю радиосвязь с бортом. По заверениям синоптиков уже в ближайшие часы грозовой фронт сместится на северо-запад. Связь будет восстановлена. Срыва графика движения судна не ожидается.

– Какой, к черту, «график движения»! Для них, на флоте, это – старая плоскодонная калоша. Часом раньше, сутками позже… Дошкандыбает! Они ведь заняты стратегическими вопросами безопасности Страны! А там… – Голос адмирала прервался. Не нуждается Помощник в повторных дополнительных объяснениях. Все уже было рассказано и оговорено. Значит, никаких эмоций, только конкретика. – Я считаю, что на борту плавмастерской произошло чрезвычайное происшествие. В моей власти направить лишь очень небольшую поисково-спасательную группу из двух-трех маломощных судов, не оборудованных достаточными средствами для ведения разведки и оказания действенной помощи. Такая группа уже через час отойдет от причала. Двигаться она будет по разработанному маршруту следования плавмастерской. Это ничтожный минимум того, что можно сделать и предельный максимум моих возможностей.

Господин помощник Президента! Если бы не ваша заинтересованность и поддержка, а также предложенный вам тактический план операции…

– Я все понял, адмирал. Не отходите от телефона. Я перезвоню через пять минут.

«Интересно, меня уже сейчас придут забирать или до утра подождут? А, может, в рабочем порядке все оформят, с вызовом в Штаб флота и отстранением», – Кулебяка прекрасно понимал, что его последние слова Помощнику содержали откровенный намек, даже угрозу. Но еще он понимал и то, что в мире, куда волей судьбы ему пришлось сунуть свой нос, действуют как раз такие законы, а отношения между единомышленниками и даже симпатичными друг другу людьми тем прочнее и доверительнее, чем больше каждый из них знает о деятельности другого и не стесняется время от времени это продемонстрировать.

«Ничего личного, джентльмены, абсолютно ничего личного!»

* * *

С глазка видеокамеры Редин сдернул ранее наброшенную тряпку, так что теперь на центральном посту лодки видели впервые их всех вместе. Потом включил тумблер связи:

– Повторите, капитан, теперь спокойно, внятно и коротко все, о чем только что орали в микрофон. Поторопитесь!

Вопли, визги, шумы из динамика заметно стихли. Голос капитана понизился октавы на две и сбавил мощности децибел пятьдесят:

– Прекратите немедленно убивать людей!

– Капитан, не драматизируйте. Пока, я думаю, вы все получили не больше одной годовой дозы рентгенов. Это по нашим русским меркам.

– Я приказываю… – Капитан осекся. – Хватит! Сообщите мне ваши условия.

Сергей обернулся к Маркову:

– Гена, извини, тебе придется сбегать в реакторный. Просто сбрось решетки вниз. Не задерживайся! Там сейчас, сам знаешь, какой уровень. Жалко, нашего антидота нет…

– Ну, почему сразу и нет? У кого надо, у того всегда есть. – С этими словами Сердюк откуда-то из-под штанов выудил металлическую фляжку. Давай граммов сто прямо сейчас прими, а вернешься – усугубишь.

– Ради этого, Леха, я когда-нибудь приползу к тебе в чистилище на сковородку. Не забудь туда прихватить!

– Напрасно будешь стараться, Геночка. Я в это время в белых одеяниях буду на лютне