Проклятие старого ювелира - Борис Бабкин

– Твою мать! – раздраженно проговорил светловолосый оперативник. – Снова жмур. Вот жизнь пошла: пока жив – добро на задержание не дают. А как можно, так труп. Что там? – Он взглянул на вышедшего из соседней комнаты опера.

– Шмон наводили, – ответил тот. – Все перевернуто и перерыто. Искали что-то.

– Пуля в сердце, – сообщил судмедэксперт.

– Гильзы нет, – сказал третий оперативник, – или из револьвера стреляли, или киллер с опытом.

– Уносите… – Светловолосый кивнул на тело Ганны. – Так она и не узнала, что ее пацаненок погиб, – вздохнул он. – Сегодня медики заключение дали. Хотели ее на опознание вызывать. Твою мать! – выругался он.

* * *

– К сожалению, Суриков мертв, – отключив сотовый, вздохнул Михаил. – Слабоват на удар оказался. Хаммер блоу, удар молота – сцепленными ладонями по шее.

– Тьфу ты! – недовольно пробурчал Исак. – И этот, значит, молча ушел. Ладно, может, оно и к лучшему. В общем, подбери ребят и пусть отправляются в Хабаровск. Но до нашего приезда чтоб вели себя тихонько. Ну вроде как туристы. Все-таки решил я туда поехать. Не отдавать же свое, – подмигнул он Михаилу.

Тот промолчал.

– И что мы там делать будем? – недовольно спросил плотный парень в камуфляже.

– Работать, – осадил его Геракл. – Надеюсь, понятно и вопросов больше не будет? – Он осмотрел стоявших рядом с плотным еще двоих.

– Конечно, – отозвался стоявший справа парень. – Все будет путем. А сэмпай по натуре кони двинул?

– В общем, долетите, – не отвечая, продолжал Геракл, – найдете Осу, пусть сразу вооружит вас и устроит. До моего появления никакой самодеятельности. Да Оса и не позволит.

– Понятно, – недовольно вздохнул седоватый полковник милиции. – Говорил же, надо было и ее и его раньше брать. А теперь вот стоим на месте и не сдвинемся, сами похоронили дело. Воевода тоже умотал. Да ему и бояться нечего. Видно, перестраховывается. Напридумывали законов – плати бабки, бери адвоката, и хрен посадишь, если прямых улик нет. А все орут – плохо работаем, раскрываемость слабая.

– Кажется, Ларионова на комиссию отдают, – войдя в кабинет, сообщил майор. – Начудил капитан. Он в группе захвата хорош, а здесь…

– Ничего, перемелется, – сказал полковник. – Ларионова ценят. Уж в каких только переплетах он не бывал. Влепят строгача, ну, на комиссию вызовут. Предупредят, отстранят на недельку. Пашка мужик битый, выдержит. Если он сумеет разговорить Отмычку, то ему бояться нечего.

– Посмотрим, – буркнул майор. – А ты слышал о Ягунине и Сашке Федорове?

– Что именно?

– Они вроде как на гнездо этого бывшего спецназовца вышли…

– Да, только зря они стали фотографии показывать и какие-то записи телефонных разговоров.

– Так хотели доказать, что сержант со своей сестренкой и Алка Астахова…

– Ничего не выйдет, только неприятностей нахватают. Они не имели права на частный сыск и сразу должны были доложить. Там вон сколько убитых из-за того, что…

– А доложили бы, – сказал майор, – тогда вообще ничего бы не было. Короче, как хочешь, так и веди себя.

– Если начальство прознает, – улыбнулся полковник, – что Люсьен у Федорова под крылом пригрелась, Сашке тогда точно придется в охранную фирму какую-нибудь уходить. Хотя, может, и нет. Смотря что эта Люсьен знает.

– А тебе-то откуда об этом известно? – удивился майор.

– Уж если бы я не знал, – полковник засмеялся, – то тогда мне на пенсию пора уходить. Я и попытаюсь Люсьен разговорить. Иначе хана Федорову. Правда, тут снова бабушка надвое сказала. Если бы не Федоров, Люсьен была бы мертва. Но с другой стороны, Федоров с Ягуниным были свидетелями убийства и ничего не сделали, то есть не сообщили. Хотя и тут неясно. Сообщи они, может, вообще дело в тупик зашло бы.

– А как ты думаешь, – спросил майор, – жив этот спецназовец бывший?

– Время покажет.

– Нашли мы Ганну, – войдя в кабинет, хмуро доложил светловолосый опер.

– Понятно! – процедил полковник. – Значит, похоже, жив Родин. Пацаненок Торбы у него был. Так она и не узнала, что сын убит. Спохватились! – зло добавил он. – Однако теперь ясно на сто процентов – жив Родин.

– Если жив, – майор пожал плечами, – он же прекрасно понимает, что убийство Ганны…

– Возможно, ее убили люди армянина, – перебил полковник. – Может, просто грабители. Может быть, занервничал Воевода. Это я думаю, что Родин концы отрезает, а может, и не он.

– Жив он! – горячо говорила Нина. – Я чувствую, что жив! И найду его.

Ягунин посмотрел на Федорова.

– Я же тебе говорил, – сказал Федоров. – Правда, начальство наше и слышать об этом не желает. Нашли бывшую жену Родина. Он с ней не живет, но она узнала его по… – Кашлянув, он посмотрел на Нину.

– Ну, – поторопил его Уров.

– Его опознали по примете, о которой при женщинах не говорят. В общем, сомнения почти у всех отпали. Правда, это немного странно, что бывшая жена, которая живет в Израиле и после своего отъезда ни разу не была в России, неожиданно приехала в гости к своему бывшему мужу. На другой день после его гибели. Поэтому я думаю, что Родин жив.

– Так побеседовать с ней, и все дела, – предложил молчавший до того Лукьянов.

– Ты думаешь, что говоришь? – вскинулся Ягунин. – И так еще неясно, что с нами будет, а кроме того, мы иностранную гражданку допросу подвергнем. Представь, что она устроит! Нас не то что из милиции, из Москвы выставят. Это русских за границей можно запросто арестовать или допросить, а тут – шиш! Тем более она еврейка. Враз антисемитами станем.

– А как ее зовут? – спросила Нина.

– Сарра, – ответил Ягунин. – Родина Сарра Измайловна. Она моложе Родина на восемь лет. Твоего возраста примерно, – посмотрел он на Нину. – Почему расстались, неизвестно. На опознании держалась спокойно, даже сказала, что не зря, оказывается, приехала. Тут у Родина магазин есть, вроде охотничьего, вот она и получит его. Пока наши юристы провозятся, она увезет кругленькую сумму. Дама остановилась на даче, которая, кстати, записана на нее. Сдавала она ее своим знакомым, а сейчас сама поживет.

– Вот за ней и надо приглядывать, – сказал Федоров. – Он на нее…

– А вот это уж хренушки, – недовольно перебил его майор, – нельзя этого делать. И так неприятностей сверх нормы. Даже не думайте об этом.

– Тоже верно, – неохотно согласился Федоров. – Нам еще только этого сейчас не хватало.

– Хорошо, – сказала по телефону черноволосая молодая женщина. – Так и сделаю. Я привезла Ленчика, он по тебе очень соскучился. – Повернувшись, она позвала: – Леня, иди с папой поговори.

– Все потом, – негромко возразил мужчина. – Ждите меня. Дня через три я позвоню и скажу, что делать. Поцелуй за меня Леньку.