Memento mori. История человеческих достижений в борьбе с неизбежным - Эндрю Дойг

Чад и Вивьен вскоре были атакованы шквалом звонков от людей, которым требовалась поддержка по телефону или разговор с глазу на глаз. Многие также вызывались помогать. Некоторые добровольцы сидели с людьми, пока те ждали вызова, чтобы поговорить с Чадом. Часто посетители не ждали, а вместо этого изливали свои проблемы волонтерам перед уходом, что устраняло всякую необходимость видеться с Чадом. Вскоре он понял, что «волонтеры приносили клиентам больше пользы, чем я».

Всего через несколько месяцев Чад передал задачу поддержки абонентов исключительно волонтерам. Начавшись с двух людей и одного телефона, «Самаритяне» теперь имеют 20 000 волонтеров и 201 филиал по всей Великобритании и Ирландии, отвечая на звонки каждые шесть секунд, днем и ночью. «Самаритяне» отвечают потребностям тех, кто испытывает эмоциональные страдания. Звонящий может поговорить с кем-то, кто будет не критиковать или осуждать, но внимательно слушать, задавать открытые вопросы и в любом случае проявлять сочувствие и понимание. «Самаритяне» работают и за границей более чем в тридцати странах как служба Befrienders Worldwide («Друзья по всему миру»). «Самаритяне» и подобные им организации спасают много жизней, предоставляя надежду, поддержку или просто кого-то, кто выслушает вас в безопасной обстановке.

Чад оставался директором лондонского филиала с 1953 по 1974 год, а с 1974 по 1986 год был президентом «Самаритян». Он консультировал журнал Forum по вопросам сексуального воспитания и стал патроном Фонда Терри Хиггинса, крупнейшей в Великобритании благотворительной организации по борьбе с ВИЧ и СПИДом. В возрасте восьмидесяти лет он основал организацию «Мужчины против женского обрезания», которая встречалась с иммигрантами из Восточной Африки, убеждая их отказаться от этого ужасного ритуала. Преподобный доктор Эдвард Чад Варах, награжденный за свою деятельность Орденом Британской империи, скончался в 2007 году в возрасте девяноста пяти лет. Учитывая полную анонимность работы «Самаритян» и невозможность отследить звонящего, трудно оценить, сколько именно жизней спасла его деятельность. Несомненно, это многие тысячи людей[478],[479],[480].

В 1948 году деревня Слёзы на западе России снова начала жить обычной жизнью — немецкие захватчики были изгнаны четырьмя годами ранее после трех лет оккупации. Большинство из ста жителей деревни работали в соседнем колхозе, хотя некоторые держали и собственных пчел, кур, коров и свиней. Однако пятьдесят лет спустя деревня практически вымерла. Многие дома опустели и развалились, а население к 2010 году сократилось всего до четырех человек, причем самой младшей, Тамаре, было семьдесят девять лет. Последний житель деревни Слёзы мужского пола уже к тому времени умер.

Такие деревни, населенные сплошь старушками или полностью заброшенные, — распространенное явление. В 2010 году численность населения почти 40 000 деревень России не превышала десяти человек (в каждой), и почти все жители были пожилыми женщинами[481]. Молодежь переезжает в города в поисках работы и лучших возможностей, оставляя матерей и бабушек в деревнях, а отцов и дедов — на кладбищах. Эта ситуация отражается в поразительно большой разнице в ожидаемой продолжительности жизни между мужчинами и женщинами в России — десять лет. Женщины могут рассчитывать дожить до семидесяти восьми лет; что не очень хороший показатель для Европы, но что-то вроде среднего для всего мира. Однако в случае мужчин это всего лишь шестьдесят восемь лет.

Различные социальные факторы способствуют тому, что мужчины умирают раньше, например невысокий уровень медицинского обслуживания, опасная работа, курение и безработица. Но причина номер один — это алкоголь. Многие мужчины выпивают в среднем бутылку водки в день, что приводит к частым смертям в возрасте до шестидесяти лет[482].

Женщины очень хорошо знают, почему они теряют своих мужчин. Семидесятидевятилетняя Зинаида Ивановна жила в соседней деревне Велье. Она говорит: «Выпивка здесь — огромная проблема. Это кошмар. Здешние мужчины пропивают пенсии, как только их получают. Они продают все, что у них есть, чтобы купить больше выпивки. Они пьют что угодно — самогон и даже жидкости для мытья окон»[483].

Чем объясняются наши сложные отношения с алкоголем? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны вернуться на тысячи лет назад, когда наши кочевые предки впервые с ним столкнулись.

Мы не знаем, когда люди впервые начали употреблять алкогольные напитки или даже из чего они были сделаны. Однако у нас есть хорошее представление о том, откуда взялось вино[484]. Дикий евразийский виноград, предок современного технического винограда, до сих пор растет в Восточной Турции, Армении и Грузии. Мы можем себе представить, что произошло: кочевые люди, переселившиеся в плодородную долину, обнаружили дикие виноградные лозы, полные плодов, вдоль солнечных склонов над рекой. Винограда было слишком много, чтобы съесть все сразу, поэтому спелые плоды складывали в деревянные емкости, сделанные каменными топорами. Многие перезрелые виноградины лопнули или были раздавлены, выделив сок, который остался на дне емкости. И теперь с этими забытыми остатками начинает происходить нечто интересное: сок пузырится и пенится, выделяя плотный углекислый газ, который образует слой над жидкостью, не допуская в нее кислород. Виноградный сок подвергается ферментации, превращаясь в вино.

Несколько недель спустя на дне контейнера обнаруживается красная мутная жидкость. Какой-нибудь храбрец делает первый глоток. И ему нравится! Это не только вкуснее виноградного сока, но и вызывает приятное, успокаивающее чувство. К сожалению, все произошло случайно, так что получилось лишь небольшое количество вина, но этого достаточно, чтобы стимулировать дальнейшие эксперименты, когда кочевники вернутся в долину в следующем году. Теперь намеренно оставляют в емкостях избыточное количество винограда, что позволяет получить много литров вина и угостить всех.