Братья Карилло. Когда мы упали - Тилли Коул

И это оказалось прекрасно.

Остин уложил меня на спину и раздвинул ноги, готовясь проникнуть внутрь. Он провел языком по обжигающей коже горла, скользя пальцами вниз по телу, до самого естества. А потом оставил влажную дорожку поцелуев на груди, животе и бедрах, и тело мое пронзила дрожь. Не сводя с меня взгляда, Остин коснулся пальцами внутренней стороны бедер, побуждая шире раздвинуть ноги. А после соскользнул с кровати, почти касаясь губами моей женской сущности.

– Малыш, я хочу попробовать тебя. Я слишком долго жаждал коснуться тебя языком.

Я лишь нервно сглотнула. Остин наклонил голову, медленно проведя языком по складочкам естества. Я откинула голову назад, и с губ сорвался долгий стон. Остин то касался меня кончиком языка, то чуть посасывал губами. Я инстинктивно подалась бедрами вперед, прижимаясь к его рту. Мне казалось, словно я парила в воздухе, стремясь добраться до вершины, которой прежде никогда не касалась.

– Черт, эльфенок, ты такая вкусная. Чертовски аппетитная, – пробормотал Остин, и тело опалило жаром.

– Остин! – вскрикнула я, когда парень ввел внутрь палец, коснувшись чувствительного местечка.

А потом он еще сильнее заработал языком, и на меня нахлынуло ощущение падения. Я тонула в волнах оргазма, родившегося прямо возле его губ. И Остин, застонав, сжал в кулаке свою восставшую плоть.

Подняв голову, он решительно обвел взглядом мое раскрасневшееся, насытившееся обнаженное тело. Но когда устремился к влажному местечку между ног, я замерла. Остин тут же остановился.

– Эльфенок? – напряженно спросил он.

Я обхватила его лицо ладонями.

– Я хочу… – Набираясь решимости, я сделала глубокий вдох. – Я хочу быть… сверху. Сегодня мне самой нужно взять бразды правления…

Остин удивленно взглянул на меня, и я увидела, как он сглотнул.

– Ты уверена?

Кивнув, я приподнялась на кровати, и Остин перекатился на спину, увлекая меня за собой. Я оказалась сверху, тут же оседлав его бедра.

– Презерватив? – храбро спросила я, хотя понимала, что лицо мое пылало румянцем.

– В верхнем ящике, – ответил он, и, наклонившись, я вытащила пакетик из золотой фольги и разорвала его зубами.

Остин взял презерватив из моих рук, и я наблюдала, как парень его надевал. А потом он принялся поглаживать мне икры, постепенно поднимаясь выше, но остановился, когда ладони его добрались до бедер.

– Ты готова, эльфенок? – спросил он, и в глазах его вдруг появилось беспокойство.

Наклонившись вперед, я коснулась губами губ Остина, ощутила на языке собственный вкус, а потом, подавшись назад, стиснула его плоть рукой и направила внутрь себя.

Когда он почти полностью оказался во мне, Остин, судорожно вздохнув, прервал поцелуй, и крепко, почти до синяков, сжал руками мои бедра.

Я выпрямилась и застонала, когда Остин еще глубже толкнулся внутрь, порождая во мне ощущение невероятной наполненности. Но этого было недостаточно. Я хотела, чтобы он полностью обладал мной, поглотил меня, и, глядя в его итальянские глаза, чувствовала в нем ту же потребность.

Удерживая меня за бедра, Остин поднял голову и принялся успокаивающе поглаживать мне ногу большим пальцем.

– Что случилось, малыш?

Судорожно вздохнув, я взяла его за руки и подняла их, удерживая перед собой.

– Я хочу, чтоб ты коснулся меня.

Нахмурившись, Остин спросил.

– Где, эльфенок? Где тебя коснуться? Просто скажи… где именно.

У меня задрожали руки, и Остин закусил нижнюю губу. Я осторожно завела его ладони себе за спину.

Остин замер и попытался отстраниться.

– Эльфенок, нет, не надо. Я не стану тебя там трогать. Все хорошо. Я не хочу затронуть спусковой крючок.

От его заботливости сердце пропустило удар, и я ответила:

– Я хочу, чтоб ты коснулся меня там. Я желаю быть твоей, и чтобы ты стал моим во всех смыслах, без каких-либо преград. – Я смущенно потупилась и замолчала. – Это последняя из моих стен, которую нужно сломать и… и…

Остин переплел свои пальцы с моими и спросил:

– Что, эльфенок?

– Я хочу, чтобы именно ты наконец-то спустил крючок. Все началось, когда парень, который мне нравился, отверг меня… И я хочу, чтобы тот, кого я люблю, меня принял. И тогда это закончится.

Раздув ноздри, он кивнул в знак согласия.

Не сводя с Остина глаз, я завела его руки себе за спину и, закрыв глаза, прижала их к коже.

Сначала его ладони походили на железные клейма, и я не могла дышать…

«Я не могу дышать! Это снова происходит! Я… Я… Я…»

– Тсс-с, эльфенок. Все в порядке, – успокоил Остин и начал медленно, ритмично скользить ладонями вверх-вниз по моей спине. Я сосредоточилась на движении его рук и через несколько минут задышала ровнее и открыла глаза.

Он касался моей спины…

«Он касался моей спины».

– Остин… – прошептала я, и слезы хлынули из глаз.

Остин приподнялся на кровати, и наши тела почти соприкоснулись. Он прижался губами к моим губам, и я начала на нем двигаться.

И чем быстрее, тем сильнее нарастал между нами жар. Остин рукой ласкал мне спину, и я чувствовала, что все глубже в него влюблялась, наслаждаясь полным доверием, что росло по мере приближения к кульминации.

Я зарылась пальцами в его темные, растрепанные волосы. Остин, оторвавшись от моих губ, издал долгий, протяжный стон.

– Эльфенок… Я сейчас кончу. И сильно, малыш.

Задыхаясь, я крепче вцепилась в волосы Остина и прижалась лбом к его лбу.

– Я тоже… Я вот-вот… Ах… Остин… Я кончаю… Боже… Я…

Я закрыла глаза, и за сомкнутыми веками вспыхнул свет. Я ощутила, как застыл Остин, все еще впиваясь ногтями в мою спину, а потом громко застонал и уткнулся мне в шею.

Все еще соединенные, наши тела теперь стали скользкими от пота. Мы прижимались друг к другу, вместе скатываясь вниз с пика взаимного наслаждения… переживая миг, изменивший нашу жизнь, обнаживший души… радуясь, что последний крючок уже спущен.

Шеи коснулось горячее дыхание Остина, и когда он поднял глаза, в них светилась лишь чистая любовь.

– Ti amo, – прошептал он, и длинные, чернильного цвета ресницы стали влажными от переполнявших чувств. – Ti amo, эльфенок.

Погладив его по щеке, я ответила:

– Ti amo. Ti amo tantissimo[50].

Остин так радостно улыбнулся в ответ, что его улыбка могла бы заслонить солнце.