Все детективные расследования Фу-Фу и Кис-Киса - Екатерина Оковитая

– Остальные не получились, – сказала Хрюня. – Я ведь только вчера научилась снимать! Ты слишком многого от меня требуешь.

– Зато Кролика вон наснимала.

– Кролик – идеальная модель для фотографа, – мечтательно вздохнула Хрюня. – Он фотогеничен! Кстати. – Свинья порылась в своей сумке и достала большой свёрток, перевязанный лентой. – Это подарок нашему иностранцу!

Скунс разорвал обёртку. Внутри был групповой портрет всех зверей около ворот замка в красивой рамочке.

– Чуть не забыл, – вдруг встрепенулся лось, – я хотел вам с мамой подарить свою книгу про лес!

Лось достал из ящика толстую книгу, взял в копыто перо и на первой странице написал: «Дорогому Вольгеруху и его маме Гросс Вольгерухе на память от жителей Скверного леса. Лось Можжевельник». После этого он вручил книгу скунсу.

– Спасибо вам, друзья! Я ещё никогда так весело не встречать Звероновый год. Вы самые лучшие звери в лесу! – сказал Вольгерух, растрогавшись. Он раскрыл книжку и прочёл надпись. – Оу, я кажется, решить одну загадку! – вдруг воскликнул он. – Я понять, кто есть морж Жевальник. Не морж Жевальник, а Можжевельник! Это есть моя ошибка! Я слышал имя директора музея, но неправильно его запоминать.

Тушкан починил снегоход. Кис-Кис и Фу-Фу сложили все вещи Вольгеруха, а Хрюня собрала сумку с едой. Потом все вышли к главным воротам замка. Вольгерух каждому пожал лапу, сел на снегоход, а сзади посадил свою маму.

– До свидания, звери! – крикнул он. – Скоро увидимся!

Снегоход взревел и сорвался с места быстрее, чем пуля Фу-Фу.

Звери ещё долго смотрели, как на горизонте тает снежный след. Наконец он исчез, будто ничего и не было.

– Хороший этот скунс! – сказал лось и почесал копытом голову.

Подаренный крем начинал действовать, у лося появились маленькие рожки.

– Да, особенно когда пугается, – съязвила кукушка.

Она достала из кармана конфету, развернула её и фантик бросила на снег.

– Ты что! – неожиданно крикнул Крысс, – зачем ты мусоришь! Бессовестная!

– Кто бы говорил! – невозмутимо ответила Кука. – Сам вообще экспонаты портил! М-мму-мму… – тянучка заклеила ей клюв, и больше она ничего не смогла произнести.

– С этим пора заканчивать, – сказал вдруг Крысс. – Мы должны беречь лес!

Это же наш дом, и мы не должны в нем мусорить!

Лось смотрел на Крысса, разинув рот.

– Я не верю своим ушам, – наконец проговорил он.

– Говорю вам, от грызучки вылечится и станет нормальным зверем, – сказала Утя, – можете мне поверить!

Крысс гордо произнёс:

– Я решил: как только поправлюсь – займусь экологией!

– Как прекрасно! – растрогался лось. – Будешь тогда убирать повсюду мусор!

– Э-э, – запнулся Крысс, – вообще-то я хотел заниматься экологией, а не мусором.

– Это всё такие мелочи! – лось уже не обращал ни на кого внимания. – Мы приберём замок, уберём во всем лесу! Каждую ёлку протрём тряпочкой…

– Ну да… – Крысс сделал вид, что согласен, – но только когда я поправлюсь. А сейчас мне нужен покой. Правда, Утя?

Он схватил утку и потащил её в больницу, подальше от планов лося. Остальные тоже стали расходиться по домам, ведь уже совсем стемнело.

Кис-Кис и Фу-Фу направились к своему Бюро.

– Вот он и уехал, – вздохнул кот. – Всегда так грустно кого-то провожать…

– Он ещё вернётся! – утешил друга пёс. – И мы снова устроим праздник!

– Можно, мы пригласим его пожить у нас?

– Конечно! Ведь весной наше дерево наконец-то расцветёт! И будет очень красиво!

– Как здорово! – обрадовался Кис-Кис.

– Кстати, Суся мне тут сказал, что Ворон открыл возле своей гостиницы отличный каток. Нужно завтра пойти покататься.

– А я придумал нам ещё одно дело. – Кис-Кис потёр лапы. – Помнишь картину в замке, которая ведёт в тайный ход?

– Помню, – кивнул Фу-Фу.

– А как она называется?

– Э-э, не помню…

– «Рыцарь Скунс»! Представляешь, я ещё тогда заметил, но забыл спросить у Вольгеруха. А вдруг наш Скунс из музея родственник заграничного скунса Вольгеруха?

– Ну ты даешь, Кис-Кис! – восхитился Фу-Фу. – Мы с тобой никогда без дела не останемся. И это мне очень нравится!

Через несколько дней после этой истории лось Можжевельник записал все события в блокнот и отослал в издательство. Оттуда сразу же прислали большую благодарность, а также четыре чемодана денег, мешок писем и несколько литературных премий.

Премии и письма лосю понравились, а вот от денег он по скромности отказался. Поэтому Кролик, чтобы не огорчать издательство, решил взять деньги себе. К сожалению, деньги оказались несъедобными, и Кролик всю зиму топил ими печку.

А ещё через несколько дней в парадном зале музея Лось устроил пресс-конференцию, где рассказывал о своей новой, пятой, книге и планах на будущее.

Собрались все звери. Приехали журналисты, фотографы, сбежались любители бестолковых сборищ, а также почитатели талантов. Только Кука осталась дома, заявив, что не собирается участвовать в обсуждении антихудожественной графомании.

Лось уселся на трон, и все радостно захлопали, будто он был кинозвездой. Замелькали вспышки фотоаппаратов, некоторые читатели приготовили бумажки для автографов.

Лось прокашлялся. А потом, закатив глаза, начал говорить таким низким и медленным голосом, будто был бегемотом.

– Хм, гм, спасибо всем! Я рад, что написал первую книгу, вторую книгу, третью книгу и, наконец, четвёртую книгу.

– Бедный, перетрудился, – закачали головами старые выдры.

– Так это у тебя от натуги рога растут? – догадался Кролик.

– Если так голову напрягать, ещё не то вырастет! – нравоучительно сказала Утя. – Нужно лося обследовать.

Можжевельник нахмурился и повысил голос:

– Хм, гм, у меня уже есть кое-какие задумки на пятую книгу. Она будет называться «Ы-Ы-Ы смешно!».

– Ты что, издеваешься? – завопил Кролик так, что со стены рухнул портрет хорька, чуть не придавив Сусю. – Я четвёртой-то книги еле дождался, а когда пятая выйдет, у меня вообще борода отрастёт до пояса и зубы вывалятся.

– Зубы я тебе вставлю, – пообещала Утя.

Лось перекинул копыто на копыто и задумчиво изрёк:

– Коме того, я придумал, что пятая книга будет заканчиваться словом «шрам». Как в классической литературе начала этого века.

– Это я тебе организую! – сказал бобёр. – Если ты не напишешь пятую книгу в течение месяца, у тебя на лбу будет шрам от табуретки!