Анатомия российской элиты - Ольга Крыштановская

Для первого этапа передачи под залог были подготовлены 29 предприятий, которые выставлялись на конкурс. Крупнейшими среди выставленных предприятий были РАО «Норильский никель» (51 % акций), нефтяные компании ЛУКОЙЛ (5 %), ЮКОС (45 %), «Сургутнефтегаз» (40 %), «Сиданко» (51 %), «Сибнефть» (51 %), а несколько позднее — «Связьинвест».

Строго говоря, эта сделка между правительством и частным бизнесом не была приватизацией. Предприятия не продавались, а лишь отдавались под залог кредита, предоставляемого коммерческими банками. Но реально передача в залог предприятий означала их продажу в частные руки, так как все участники сделки были уверены в том, что через год у правительства не будет средств для возвращения долга и лучшие предприятия России перейдут в руки предпринимателей за долги.

Если до 1995 г. бизнес-элита России была почти тождественна сообществу владельцев уполномоченных банков, то с этого момента стали складываться интегрированные бизнес-группы (ИБГ), где присутствовали как финансовая, так и промышленная составляющие. Я. Паппэ определяет ИБГ как совокупность экономических агентов, осуществляющих хозяйственную деятельность, причем существенной характеристикой ИБГ является наличие некоего «центра принятия ключевых решений, обязательных для всех агентов данного целого», который Паппэ называет «центральным элементом». Центральный элемент бывает двух типов: состоящий из юридических лиц или из группы физических лиц — собственников и/или высших менеджеров.[370]«Центральным элементом» складывающейся в период залоговых аукционов новой олигархии был класс уполномоченных. Именно эта группа была наиболее успешной на ранних стадиях становления российского рынка. Именно у нее скопились финансовые ресурсы, достаточные для большого рывка, который и был совершен в период 1995–1996 гг.

До залоговых аукционов бизнес-элита была группой финансистов, которая имела огромные связи в истеблишменте и была влиятельна в политическом смысле. Однако ее роль в российской экономике не была существенной. Крупнейшие отечественные предприятия ей еще не принадлежали. Был значительный разрыв между группой, контролировавшей стратегически важные предприятия страны, и группой, аккумулировавшей финансовый капитал в Москве (см. рисунок 7). Промышленные предприятия, полуразрушенные и нуждающиеся в серьезной модернизации, мало интересовали новых русских, готовых в любой момент сложить свои деньги в чемоданы и покинуть пределы родины.

Рисунок 7. Этапы формирования бизнеса и бизнес-элиты

Небольшая группа бизнес-элиты, которая контролировала до 80 % российских финансов, до 1995 г. почти не интересовалась инвестициями в реальный сектор экономики. Но теперь представилась возможность выгодно вложить свои деньги, а заодно и упрочить свое положение как в экономике, так и в политике. Уполномоченные банкиры в начале 90-х гг. из группы виртуально влиятельной превратились в группу действительно влиятельную. Теперь ее политический вес определялся не только связями в коридорах власти, популярностью в СМИ, но и экономическими ресурсами. Стратегический центр бизнес-сообщества постепенно стал перемешаться от банков к другим рыночным институтам (предприятиям промышленности, транспорта, связи, строительства, телекоммуникаций, средствам массовой информации). Этот процесс в какой-то мере носил и вынужденный характер, так как банки оказались под огнем критики общественности и государство начало предпринимать шаги по возвращению контроля над бюджетными ресурсами. Первой ласточкой был перевод счетов московской мэрии в Московский муниципальный банк, начавшийся в 1995 г. Постепенно и другие бюджетные средства выводятся из коммерческих банков в государственные казначейства. Начинается латентный банковский кризис, который становится явным лишь в 1998 г., когда большинство крупных банков из серии уполномоченных разоряется. В октябре 1995 г. терпит крах один из крупнейших привилегированных банков того времени — «Национальный кредит». Банковские ИБК разделяются на две группы: группу победителей на залоговых аукционах (Ходорковский, Смоленский, Потанин, Алекперов, Богданов). Вторую группу образуют структуры, потерпевшие поражение на залоговых аукционах (Инкомбанк, Альфа-банк, «Российский кредит», Мост-банк и др.). Но дальнейшая стратегия развития этих групп, несмотря на удачи или провалы 1995 года, похожа: укрупнение, реструктуризация и приобретение «третьего этажа» бизнеса — медиаструктур. В конце концов на российском рынке образуются конгломераты, которые состоят из следующих элементов: управляющей группы бизнесменов, их материнской компании, финансовой структуры, промышленных предприятий и СМИ (см. таблицу 8).

Таблица 8. «Империи» российских олигархов в 1996 г.

После проведения залоговых аукционов в 1995–1996 гг. наступает такой этап в становлении российской бизнес-элиты, который позволяет говорить о наличии олигархии. Государство и капитал сотрудничают настолько тесно, что подчас трудно отличить чиновника, курирующего бизнес, от предпринимателя, вхожего в кремлевские коридоры. Чиновники состоят на службе у крупных бизнесменов, получая регулярное вознаграждение из их рук. А бизнесмены зависят от чиновников, так как их финансовое благополучие строится на привилегиях. Эти две группы имеют обшие интересы, общее понимание стратегии развития страны, часто — и общее номенклатурное происхождение. Доказательством того, что крупнейшие бизнесмены оказывают в тот период существенное воздействие на политику, могут служить данные многолетних исследований, проводимых службой Б.Грушина «Vox populi» и публикуемые в «Независимой газете» в 90-е гг.[371]Впервые в списке ведущих политиков страны появились бизнесмены в 1996 г. В 1995 г. еще ни один предприниматель не входил в рейтинг «Независимой газеты». Всего за шесть лет бизнес-элита добилась максимального влияния, и ее лидер — Борис Березовский — устойчиво входил в шестерку top-политиков. В период с 1995 по начало 1998 г. в рейтинг ведущих политиков регулярно входили 10–15 «олигархов» (см. таблицу 9).

Таблица 9. Динамика годовых рейтингов олигархов, входящих в сотню наиболее влиятельных политиков России (место в рейтинге 100 ведущих политиков России)