Дворец ветров - Мэри Маргарет Кей

Через пятнадцать дней он попрощался с Уолли и в сопровождении Махду, Гул База, своего старшего саиса Кулу Рама, косильщика и полудюжины слуг рангом пониже пустился в путь к Динагунжу, маленькому городку в Британской Индии, где свадебная процессия, сейчас находившаяся под опекой окружного инспектора, ожидала его прибытия.

Динагунж лежал на подступах к предгорьям, на расстоянии дня пути от границы независимого княжества Каридкот и почти в двадцати милях от ближайшего британского гарнизона.

Размерами не больше деревни, он ничем не отличался от сотен других маленьких городков в северной части территории, орошаемой реками Чинаб, Рави и Бис, и численность населения там редко превышала две тысячи. В настоящий момент, однако, данная цифра значительно увеличилась: секретарь губернатора недооценил ситуацию, когда в своем письме предположил, что свита принцесс будет многочисленной, ибо в действительности она оказалась просто громадной.

Собрание слуг и придворных, посланное махараджей Каридкота сопровождать сестер, численно превосходило население Динагунжа почти в четыре раза, и по прибытии на место Аш обнаружил, что городок превратился в придаток лагеря, все продукты и корм на базаре раскуплены, запасы воды быстро иссякают, отцы города находятся в состоянии, близком к истерике, а окружной инспектор, формально управляющий лагерем, лежит с малярией.

Подобная ситуация обескуражила бы многих людей гораздо старше и опытнее Аша. Но начальство сделало неплохой выбор, когда поручило данную миссию лейтенанту Пелам-Мартину (временно повышенному в звании до капитана в силу важности своих обязанностей). Шум, гам и сумятица, которые на стороннего наблюдателя произвели бы впечатление мятежа, не повергли в смятение человека, выросшего на базарах индийского города и еще в малом возрасте привыкшего к сумасбродству, неразберихе и хитросплетениям жизни во дворце индийского князя.

Размеры лагеря и царивший в нем беспорядок не показались Ашу из ряда вон выходящими. Он не забыл бракосочетание Лалджи и армию сопровождающих лиц, прибывших с невестой в Гулкот и заполонивших город и Хава-Махал, словно туча саранчи. Но невеста Лалджи была всего лишь дочерью мелкого горного раджи, тогда как брат каридкотских принцесс являлся полноценным махараджей и правителем довольно крупного княжества, а потому следовало ожидать, что их свита окажется значительно больше. Здесь требовался всего-навсего человек, способный принимать решения и отдавать необходимые приказы, а Аш недаром служил в корпусе разведчиков и учился уму-разуму у сыновей Кода Дада. Он чувствовал себя в своей стихии.

Он сразу отправил Гул База на поиски человека, способного проводить их к окружному инспектору, и в скором времени они уже ехали по запруженному народом лагерю, ведомые пожилым мужчиной в форме (вероятно, форме каридкотской армии), который размахивал налево-направо ножнами с ржавой кривой саблей, прокладывая путь через беспорядочно толкущуюся, гомонящую толпу людей и животных.

Палатка окружного инспектора стояла под деревом шал, и ее обитатель лежал пластом на походной кровати, беспомощно трясясь в лихорадочном ознобе. У него была температура тридцать девять и четыре десятых градуса (почти такая же, как температура воздуха в палатке), и он искренне обрадовался при виде своего преемника. Мистер Картер был молод и назначен в округ совсем недавно, а поскольку он впервые болел малярией, едва ли приходится удивляться, что вся ситуация представлялась бедняге подобием кошмарного сна. Донельзя измученный бесконечным потоком прошений, жалоб и обвинений, полной неразберихой, жарой и шумом – особенно шумом, – он ощущал свою голову наковальней, по которой беспрестанно бьют молоты, и появление Аша, готового снять с него груз ответственности, стало для него таким же спасением, как вода для томимого жаждой путника в пустыне.

– Прошу прощения, – прохрипел окружной инспектор. – Ужасный кавардак. Боюсь, вы найдете, что дела здесь… в некотором беспорядке. Недисциплинированные попрошайки… лучше, чтобы они продолжили путь по возможности скорее… пока не начнется массовое побоище. И еще надо позаботиться о мальчике… Джхоти. Брат его высочества. Первый наследник. Прибыл вчера вечером. Должен вам сказать…

Мистер Картер попытался обрисовать Ашу ситуацию в целом и дать представление о проблемах и вопросах, требующих решения, но было ясно, что мысли у него путаются и язык не слушается, и в конце концов он послал за своим секретарем-индийцем, который бойко доложил о приданом, содержавшемся в двадцати окованных железом сундуках, и о значительной сумме наличных денег, выделенной на путешествие, достал списки с перечнем слуг и придворных, вьючных животных, палаток, продовольственных припасов и маркитантов, но признал, что цифры в них приблизительные и, вероятно, несколько ниже реальных. Даже на бумаге размеры свиты потрясали воображение: в нее входили артиллерийская батарея и два пехотных полка махараджи, а также двадцать пять слонов, пятьсот верблюдов, несметное количество лошадей и не менее шести тысяч маркитантов и прочих попутчиков.

– Не было никакой надобности посылать такую толпу. Бахвальство, вот и все, – хрипло прошептал окружной инспектор. – Но ведь он еще совсем мальчик. И семнадцати не исполнилось… Я о его высочестве. Отец умер два года назад, и это… это для него возможность похвастаться перед другими князьями. И перед нами, разумеется. Напрасная трата денег, но с ним бесполезно спорить. Трудный юноша… хитрый…

Похоже, молодой махараджа сопроводил сестер до границы своего княжества, а потом повернул назад и отправился на охоту, оставив громадную свиту на попечение окружного инспектора, имевшего приказ довести все сборище до Динагунжа, а там передать под ответственность капитана Пелам-Мартина из кавалерии разведчиков. Но ни его превосходительство губернатор Пенджаба, ни военное начальство в Равалпинди не представляли, насколько огромной будет свита. И не знали, что в последний момент она получит пополнение в лице десятилетнего брата его высочества, Джхоти.

– Не знаю, зачем они его прислали. Хотя догадываюсь, – невнятно проговорил окружной инспектор. – Несносный ребенок… до вчерашнего вечера я даже не знал, что он здесь… Лишняя головная боль. Ох, ладно… теперь за него отвечаете вы, слава богу! Сочувствую вам…

Надлежало выполнить еще много формальностей, и к тому времени, когда все они были улажены, день уже клонился к вечеру. Но больной мужчина настоял на своем немедленном отъезде – не только потому, что жаждал тишины, покоя и свежего воздуха, но еще и потому, что сознавал неизбежные трудности двоевластия. Дела в лагере больше его не касались, и чем скорее он отсюда уберется, тем лучше. Слуги перенесли мистера Картера в паланкин и потрусили с ним прочь по пыльной дороге, залитой светом предзакатного солнца, а Аш вышел из палатки, чтобы принять руководство лагерем.

Первый вечер прошел сумбурно. Едва лишь паланкин окружного инспектора скрылся из виду, его преемника осадила шумная толпа с требованиями выплаты жалованья, обвинениями в воровстве, грубости и прочих видах зулума (притеснения), с громкими жалобами по самым разным поводам – от неудовлетворительных условий проживания до конфликта между погонщиками верблюдов и махаутами. Такое поведение людей объяснялось просто: возраст и звание нового сахиба, сменившего Картера-сахиба, наводили на мысль о неопытности, и на основании одного только этого обитатели лагеря (а также отцы города) пришли к заключению, что сиркар прислал почти оскорбительно некомпетентного представителя на роль «пастушьей собаки, снабженца и няньки». Посему они повели себя вполне предсказуемо, но уже примерно через пять минут поняли ошибочность своего первого впечатления.