Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю - Дмитрий Зубов

А вот карьера другого немцовского выдвиженца, которого за его очень молодой вид и невысокий рост сначала ласково прозвали «киндером», а после известных событий «киндер-сюрпризом», напротив, стремительно пошла в гору. Правда, экономическому положению и наследию, которое досталось Кириенко, вряд ли бы кто-то позавидовал. Вследствие так называемого Азиатского финансового кризиса мировые цены на нефть упали до 10 долларов за баррель. При этом общий объем годового бюджета России составлял около 20 миллиардов, в то время как долг по зарплатам – около 70 миллиардов долларов! А совокупный внешний долг достиг 170 миллиардов долларов. Сергей Владиленович заранее знал, на что идет и каково положение, но в первые же дни работы он осознал, что ситуация с деньгами гораздо хуже, чем он ожидал! По сути, единственными средствами, которыми можно было быстро стабилизировать положение, были девальвация рубля и срочное получение нового кредита МВФ. Кириенко довольно оперативно подготовил пакет неотложных мер по оздоровлению экономики. В первую очередь отказаться от масштабных заимствований на внутреннем и внешнем рынке, навести порядок в финансовой и налоговой политике, сократить чрезмерные расходы и т. п. В целом лозунгом правительства стало «учиться жить по средствам». В отношениях с оппозиционной Госдумой Кириенко решил отказаться от сложившейся при Черномырдине политики торга по каждой бумажке и вместо нее попробовать пропихнуть целые пакеты антикризисных законов, убеждая депутатов, что только комплекс мер, а не точечные удары способны улучшить положение. Правда, возможность последнего с самого начала оценивалась пессимистически. «По большому счету компромисс с Думой невозможен, – писали „Известия“ в конце марта. – Если меры, заложенные в программу, и прочие начинания правительства не будут реализованы, паника на рынках продолжится, потолки доходности госбумаг с завидной регулярностью будут пробиваться, котировки корпоративных бумаг будут снижаться, а ставку рефинансирования будет лихорадить и болтать то вверх, то вниз».

Уже вскоре после назначения Кириенко выступил в Думе. Свою речь он построил на абсолютной деполитизированности предлагаемой им программы. «Необходимость равенства доходов и расходов является необходимым условием деятельности любой партии», – сказал Сергей Владиленович. И тут же намекнул на существование в России неких «темных сил», против которых правительству и парламенту нужно объединиться. «Единственное, чего сейчас не ожидают от Думы и правительства круги, заинтересованные в неустойчивой ситуации на рынке, – это объединение наших усилий. Тем, кто рассчитывает получить быструю прибыль, используя российский рынок в качестве разменной монеты, мы должны противопоставить программу своих действий», – призывал Кириенко. Однако парламентариев идея объединения против «общего врага», к тому же безымянного и абстрактного, понятное дело, не вдохновила. Выступавшие потребовали создание «правительства народного доверия» и радикального изменения курса реформ. Потом депутаты пообещали все же рассмотреть пакет Кириенко, но внимательно изучив и доработав. Собственно, с этого момента и началась бесконечная история мытарств, взаимных обвинений и все новых и новых попыток протащить через Госдуму многочисленные пакеты законов. Нельзя сказать, что парламент с порога отвергал все инициативы правительства. К примеру, с ходу прошел закон о налоге на игорный бизнес и об освобождении от НДС ввезенного в 1998 году на территорию страны оборудования и товаров и закон «Об акцизах». С оговорками были приняты изменения в налоговое законодательство и закон о плате за землю.

Одной из главных забот правительства стало вытрясание долгов из крупных монополистов, предприятий и фирм. В начале июля даже было решено создать некую Временную чрезвычайную комиссию при президенте по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины. Видимо, кое-кто рассчитывал, что зловещая в прошлом аббревиатура ВЧК уже одними своими ассоциациями напугает неплательщиков. Ельцин даже подписал указ о введении процедуры ускоренного банкротства для злостных должников. Она предполагала арест дебиторской задолженности и быструю распродажу с молотка наиболее ценных активов. К наиболее злостным должникам летом 1998 года относились АО «Востсибуголь», «Росэнергоатом», компания «Североникель». Но главным должником все же являлось РАО «Газпром». В начале июля в СМИ даже появилась информация, что премьер-министр Кириенко расторг трастовый договор с главой Газпрома Рэмом Вяхиревым, а налоговая служба получила приказ арестовать имущество центрального офиса компании. Однако потом от крайних мер все же отказались, и правительство заключило с монополистом соглашение о том, что текущие платежи должны поступать в срок, а остальная сумма (12 миллиардов «деноминированных» рублей) реструктуризировалась. Ну а Газпром, в свою очередь, начал трясти деньги (причем только «живые», никаких больше векселей и взаимозачетов!) со своих должников. В ряде регионов начались массовые отключения от газа теплоэлектроцентралей, котельных и предприятий. Например, в Свердловской области подача газа сократилась сразу на 50%. Пять крупнейших электростанций остановились, как и несколько заводов. В правительстве региона действия Газпрома назвали «терроризмом», а ситуацию в целом – «коллективным суицидом». В итоге электростанции начали попросту сжигать зимние запасы угля и мазута, так как наличных денег все равно ни у кого не было. Все были всем должны! «Суть проблемы известна: государство должно „Газпрому“, РАО должно государству, газовому монополисту должны потребители газа, – писали „Известия“. – Однако за пять месяцев этого года потребители в СНГ отплатили живыми деньгами только 8,1% поставленного РАО газа, по России этот показатель немногим лучше – 14 процентов». А потом началась паника, чем будем топить в холодное время года. Ведь в России в июле жарко, но уже к концу августа может и похолодать… В итоге, чтобы избежать арестов имущества, Газпрому пришлось срочно оформить кредит в Инкомбанке, часть акций коего он перед этим сам же приобрел. Тем не менее РАО удалось перечислить в бюджет в июле только 1,65 миллиарда рублей вместо 2,6 обещанных. И только после новых угроз со стороны Кириенко и главы налоговой службы Бориса Федорова в начале августа газовики все же выполнили свои обязательства. Правда, Вяхирев не преминул упрекнуть правительство в том, что оно действует «неадекватно», как рэкетир. И если так будет дальше продолжаться, «мы просто встанем и тогда арестовывайте что хотите»!

После этого Кириенко и Федоров принялись уже за нефтяников. А конкретно за компании «Сиданко», «Онако» и «Лукойл». Им попросту пригрозили ограничить экспорт нефти в августе и сентябре, если не выложат деньги.

В июне правительство внесло в парламент пакет антикризисных законов, в том числе о трехступенчатой шкале налогообложения физических лиц, новом налоге с продаж, отменявшем скидку на продукты и детские товары, снижении страховых взносов юридических лиц и т. д. Однако в начале июля Госдума отложила рассмотрение пакета на середину месяца, сославшись, что все документы надо внимательно изучить. При этом ключевые законы, в первую очередь увеличение НДС, были отклонены сразу же. Тактика Кириенко была простой: формировать пакет из кнута и пряника. То есть вносить туда как законы, снижавшие доходы в бюджет и облегчавшие налоговое бремя предприятий, так и увеличивавшие доходы и налоги. При этом правительство настаивало на их принятии всем пакетом, но получалось все наоборот. То есть инициативы, уменьшавшие налоговые поступления, но зато «приятные» народу, одобрялись, а непопулярные меры сразу отметались, как «антинародные». В итоге главная часть антикризисного пакета так и не была принята Госдумой, поэтому многие меры пришлось принимать постановлениями правительства и указами президента.