Желание - Дж. Р. Уорд

Он нежно потянул ее, и бедра Гри оказались на самом краю стола… и потом он прервал поцелуй и опустился на колени.

Если она думала, что раньше видела огонь в его взгляде, то сейчас ничто не сравниться с его глазами. Мороз никогда не был столь пылающим.

Когда до Гри дошли его намерения, она села.

— Но я хочу, чтобы это было для нас обоих…

— Ты сказала, что хочешь воспоминаний. — Его руки поднялись к верхней части ее бедер и сжали. — Значит, ляг на спину и позволь мне заняться делом.

Его язык показался снова… именно это заставило ее радостно последовать плану.

— Расслабься, — прошептал он, по-южному растягивая слова. — Ляг и позволь мне позаботиться о тебе. Обещаю, я буду действовать медленно… очень медленно.

Руки Исаака спустились к ее коленям, раздвигая ноги… и Гри покорилась ему. Беспрекословно следуя его указаниям, она ощутила твердость стола под своими лопатками, холодный воздух на коже и лаву в крови.

Уставившись на нее из-под опущенных бровей, мужчина выглядел так, будто собирался съесть ее.

И она была готова стать его трапезой.

Склонив голову, он направился именно туда, где она в нем нуждалась: коснулся губами ее лона сквозь тонкий шелк трусиков. Пронеслась вспышка изумительного жара, и Гри вытянула руку, схватив брюки, заткнув ими рот, чтобы удержать себя от криков.

Если ощущения уже были так хороши, то вскоре она станет очень шумной: да, дверь в погреб была толстой, а ее отец предположительно спал, но Гри не хотела рисковать.

Исаак застонал у ее лона, потираясь сквозь шелк белья, а потом он провел языком по тонкой полоске, укрывавшей ее плоть. С проклятьем Гри с силой выгнулась, ее ногти заскребли по дереву, когда руки Исаака впились в ее бедра, ее зубы сжались вокруг хлопка. А потом уже ничто не разделяло их. В одно мгновение его губы касались шелка, в следующее Гри почувствовала рывок у бедер и услышала звук рвущейся ткани, когда ее трусики поддались…

О, Боже… его влажный язык скользнул в ее сердцевину, опускаясь ниже, разделяя складочки, скользя по влажной плоти.

Его ласки были медленными.

Широкие ладони вцепились в ее бедра, удерживая на месте, Исаак тянул время, целуя и посасывая, его язык творил волшебные вещи, лишь периодически сменяясь горячими губами, втягивающими ее плоть. И в процессе он смотрел на нее, наблюдал за покачиванием ее груди, когда сама Гри извивалась под ласками его рта.

Внезапно, будто он должен был прикоснуться к тому, что видит, его руки вновь забрались под ее футболку, обхватили то, что казалось, так привлекло его внимание. Расстегнув переднюю застежку на бюстгальтере, он завладел обеими грудями, потирая большими пальцами соски.

Дыхание с шумом вырывалось изо рта, и когда она оказалась на самой грани оргазма, Исаак отстранился на дюйм и облизнул блестевшие губы.

— Кончи для меня, — прошептал он. — Я хочу почувствовать это.

И потом он вернулся к лону, проник в нее языком… большего не требовалось. Разрядка прокатилась по телу Гри, разгоревшись в лоне и овладевая каждым дюймом ее тела. Ее поглотил ураган искр, и она смутно слышала его стоны, будто Исаак сам чувствовал ее наслаждение.

Он не остановился на этом. Кружа, лаская, посасывая… он все продолжал, раздвигая ноги еще шире, удерживая ее на месте, он оставлял клеймо в ее памяти, отмечая лоно. Она никогда не забудет это…

Один из его длинных пальцев, а может два, скользнули в нее, давление и растяжение снова послали Гри через край. Когда вспыхнул второй оргазм, она вцепилась руками в его предплечья, вонзая ногти в кожу, спина выгнулась, и волна наслаждения наполнила Гри до краев.

И он опять не стал останавливаться.

Он был горячим, диким и безудержным.

Он был любовником, которого она никогда, ни за что не забудет.

И от которого не сможет прийти в себя, боялась Гри.

* * *

О, Милостивый Боже…

Исаак, находясь между ног Гри, поднял взгляд и почти кончил при виде нее. Она была настоящей женщиной, лишившейся самообладания, с останками ее белых трусиков вокруг бедер, белой футболкой у шеи и висящими по бокам половинками бюстгальтера. Розовые соски были тугими, щеки покраснели, а живот поднимался и опускался, когда она терлась о него.

Но самой сексуальной частью были брюки в ее рту.

А на вкус она была еще лучше.

Исаак мог оставаться у ее лона часами, но с каждой потраченной минутой риск вмешательства возрастал, а он хотел завершить все подобающим образом.

Поднявшись, он навис над Гри и подтолкнул ее колени к груди, его член дрогнул на грани оргазма при виде ее блестящего лона, припухшего и открытого для него. Он не стал снимать штаны… приспустил их так, чтобы освободить эрекцию… на конце которой выступила капля при мысли о том, куда он намеривался войти. Смахнув рукой влагу с губ, он поднес ладонь к головке, еще больше увлажняя себя, прежде чем выгнуть позвоночник и соединить их.

Проникая в нее, он наблюдал за соединением, за тем, как она принимала его длину, слушая ее стоны, когда он скользнул еще глубже, предъявляя на нее свои права.

— О, ч… — Джентльмен в нем проглотил проклятье. Пещерный человек в нем продолжил говорить. — Взгляни на себя… я хочу оставить что-то после себя… в тебе.

Его глаза метнулись к ее, когда он начал двигаться, внутрь и наружу, внутрь и наружу… а потом он снова посмотрел туда, где они соединялись, влага на члене заставила яички сжаться. Склонившись к ее груди, он втянул сосок в рот, лаская его языком… пока ритм секса сделал невозможным продолжение ласк: Исаак на самом деле думал об этом, когда говорил, что не будет спешить, но благое намерение прожило не долго. Движущая сила секса нарастала, и вскоре стол застонал под натиском толчков, Исааку пришлось обхватить Гри за талию, чтобы удержать ее там, где он хотел.

Когда она замерла под ним, Исаак сильно кончил, стиснув зубы, чтобы не закричать, его веки с силой сжались, хотя он хотел видеть лицо Гри, когда его действия привели ее к очередному пику.

Его тело содрогалось внутри нее, он наполнял ее… и был удовлетворенным, как человек в пустыне, получивший глоток воды.

Он и близко не закончил с ней. Она хотела воспоминаний? Она их получит.

Не выходя из девушки, он вытащил брюки из ее рта, поднял Гри и прижался к ее губам, глубоко целуя, и одновременно с легкостью отрывая от стола. Прижав Гри к гладкой двери, он подхватил ее бедра и снова начал двигаться. Ее руки запутались в его волосах, слепящий жар и энергия снова взяли верх, и поцелуй не продлится долго… и он был недолгим, лишь печать, скрепленная губами. Исаак излился, навалившись на Гри, когда она содрогнулась в собственном оргазме.

Отдых был роскошью, который он не мог себе позволить, потому что прекрасно осознавал, что всем весом давит на Гри, и ее спина вжимается во что-то жесткое, и что ее отец был в доме, и…