Враг империи - Диана Удовиченко

«Как же здесь—то прорываться будем?» – мелькнула у меня удивленная мысль. Не станешь же поливать заклятиями ни в чем не повинных ремесленников? К моему вящему удивлению, толпа расступалась, пропуская нас, и снова смыкалась, не давая пройти храмовым магам, которые побоялись ввязываться в наш поединок с Вериллием, да и при задержании не очень—то усердствовали.

– Туда! – указал гном на примыкавшую к площади улицу.

Преследователи отстали, сзади доносились крики толпы. Мы неслись за мастером Триммлером, как стадо перепуганных красуль за вожаком. Двое в масках, подхватив под руки обессилевшего Лютого, почти тащили его на себе. Выбежав с площади, мы пересекли широкую улицу и вслед за гномом свернули в распахнутые настежь ворота какого—то богатого дома. Там нас ждали конюхи, державшие под уздцы шестерых великолепных коней. Мастер Триммлер взвился в седло, как заправский наездник. Наши сопровождающие подсадили Ома – оказалось, капрал вполне прилично держится верхом. Нам с Дрианном пришлось тяжелей. Ни я, ни маг почти не имели опыта езды на лошадях. Я пробовал пару раз, но что там были за кони? Одры, одно слово. Двое людей в масках присоединились к нам, остальные скрылись в дверях дома.

– Поехали! – залихватски выкрикнул мастер Триммлер, пришпоривая своего скакуна под азартное верещание попугая.

Кони стремительно полетели в сторону Кольцевой дороги. Я еле держался на спине своего вороного, умоляя Эгонию – покровительницу всадников – о заступничестве. То ли мои страстные призывы были услышаны, то ли я оказался более искусным наездником, чем сам полагал, но мне удавалось не вывалиться из седла. Мы благополучно миновали Кольцевую и направились в сторону Западного луча. Мое сердце учащенно забилось: как долго не был я в родных краях! Однако рано я радовался: попетляв по улицам, располагавшимся за Кольцевой, мастер Триммлер в очередной раз свернул в один из дворов. Только теперь это был небогатый мещанский домик на несколько хозяев. В маленьком дворике пышно цвели бордовые и розовые георгины, среди которых восседал тощий серый пес, лениво почесывая за ухом. Увидев нас, он одобрительно гавкнул, и на его лай из окна высунулся худощавый пожилой мужчина. Он кивнул сыну гор и что—то крикнул в глубину своей комнаты. Вскоре из дома торопливым шагом вышли двое гномов. Один, немолодой, полноватый, с шапкой черных с проседью волос и густой окладистой бородой фиолетового цвета, тут же принялся раздвигать георгины. Второй, совсем молоденький, на что указывала его светлая бородка, настолько короткая, что даже еще не заплеталась в косу, нес набор инструментов и садовую лопату.

– Мои кузены, мастер Соффель и подмастерье Геллер, – расплывшись в довольной ухмылке, представил их мастер Триммлер.

– Угу, – буркнул пожилой и приказал подмастерью: – Здесь копай.

Юный Геллер быстро убрал роскошные кусты и принялся работать лопатой. Очень скоро раздался скрежет металла о металл, и молодой гном, наклонившись, с трудом поднял большой лист железа, открывая провал в земле. Оттуда потянуло таким тяжелым запахом, что пес, до этого с любопытством наблюдавший за нашими действиями, заскулил и убрался прочь.

– Пошли, ребятушки, – вздохнул мастер Триммлер, пожав руки своим родственникам и принимая от них большой, ярко горящий масляный светильник.

Я с сомнением заглянул в вонючую яму, но ничего не увидел. Лезть мне туда совершенно не хотелось, просто потому что я уже понял, куда нас тащит неугомонный сын гор. Но делать нечего, как говорится, коль не хочешь помереть, вовремя сумей стерпеть. Я настроился на зрение мрака, вслед за мастером Триммлером спрыгнул вниз и тут же очутился в омерзительно воняющей тепловатой воде, которая доходила мне почти до бедер. Поспешно отошел на шаг, чтобы ребята не приземлились мне на голову, и поддержал Лютого. Последним слез Дрианн. Наши провожатые в масках остались наверху.

– О, боги Аматы! – простонал Ом. – Неужели это то, что я думаю?

Над нашими головами, закрывая дневной свет, с противным скрипом задвинулась крышка. Гном повыше поднял лампу, освещая покрытые слизью своды низкого туннеля и медленно движущийся поток воды, на поверхности которого плавал мусор, полуразложившиеся трупики крыс и кое—что еще.

– Да, ребятушки, – покаянно вздохнул он. – Это именно оно. Дерьмо.

Мы стояли в зловонной воде сточного канала.

* * *

Нежную кожу груди обожгло, словно огнем. Лилла торопливо достала из—под рубахи маленькое зеркальце—медальон. Несмотря на жаркий день, по серебристой поверхности побежали веточки инея, и вскоре девушка увидела лицо самого дорогого ей человека.

– Приветствую тебя, Лилла.

– Склоняюсь перед вами, Солнцеподобный…

– Как продвигается твоя работа?

– Я пока только осваиваюсь, Солнцеподобный.

– Не торопись, но и не затягивай. Ты нашла место для хранения заготовок?

– Да, Солнцеподобный.

– Хорошо. И помни, Лилла: я надеюсь на тебя. От тебя зависит будущее великого Андастана.

– Я помню об этом всегда, Солнцеподобный, – голос девушки задрожал от переполнявших ее чувств.

– Хорошо. Я доволен тобой, – султан скупо улыбнулся, но для некромантки даже это незамысловатое движение губ стало великолепной наградой, заставившей сердце учащенно забиться.

Лицо Ирияса давно уже исчезло, а Лилла все еще смотрела в зеркальце, не замечая собственного отражения. Глаза девушки увлажнились, губы против воли шептали любимое имя. Наконец, спохватившись, она спрятала зеркальце под рубаху и принялась собирать узкие темно—зеленые побеги беличьей травы, которые были нужны бабке Телли для приготовления растирания от спинницы.

Вот уже две недели некромантка жила у целительницы. Шишки и ссадины на лице и теле зажили, но Лилла жалобно просила знахарку не гнать ее. Мол, идти некуда, спрятаться от храмовников негде. Бабка была не против заполучить такую умелую помощницу. Девушка поделилась с травницей рецептами андастанских зелий. Она отлично умела готовить настои для поддержания мужской силы и отвары, с помощью которых из тела женщины изгонялся нежелательный плод. Еще Лилла, наблюдая, как бабка Телли варит приворотное зелье, посоветовала добавить в него сушеный цвет яблони и несколько ниток паутины. Эффект превзошел все ожидания: загулявший муж одной из деревенских молодух, полакомившись чайком с добавлением улучшенного зелья, тут же отправился к распутной вдовушке, с которой изменял супруге, и наставил ей таких синяков, что несчастная прибежала за помощью к той же бабке Телли. Никому было невдомек, что в варево Лилла тайком добавила капли собственного изготовления, которые убивали очень медленно, но верно. Любитель чужого тела был обречен, но смерть ждала его недели через три, когда никто уже не смог бы связать внезапный недуг с употреблением приворотного зелья.

И потянулись к целительнице женщины и девушки, жаждавшие сделать своих мужей и возлюбленных верными. Зелье бабки Телли не всегда помогало. Оно скорее было рассчитано на самих женщин. Подлив мужу настой, жена на некоторое время успокаивалась, ожидая эффекта. Но наступал он далеко не всегда, в том случае только, если мужчина в душе действительно любил свою вторую половину. А вот зелье, изготовленное некроманткой, действовало безотказно. Правда, случалось, что несчастного гуляку угощали сразу и жена, и любовница. Тогда он начинал метаться от дома к дому, превращая и свою жизнь, и жизни своих избранниц в сплошной кошмар. Но никто не жаловался, женщины просто приходили за следующей порцией.