Крушение - Джонатан Келлерман

Отвлекающий маневр. Ложный след. Ловушка.

Точно так же, как когда он заложил бомбу на Центральном вокзале, заманил нас туда – и в это же самое время за много километров от вокзала ограбил два банка.

А карие глаза, бритый череп, полицейская форма, полицейское удостоверение?

Маскарад. Фасад. Фокус-покус.

Как когда он поставил две машины в двух концах поселка и заставил нас заниматься поисками в двух разных направлениях.

Лео Дувняк.

* * *

Последние шаги до железной двери. Лео повернул тележку, на время опер ее ручки о дверь, и она стояла так, пока он протаскивал карточку через считывающее устройство.

Ничего.

Не мигнула зеленая лампочка, не раздался металлический щелчок замка.

Черт.

Он протащил карту еще раз, но дверь, отделявшая полицейское управление от суда, так и осталась закрытой. Он потер прямоугольный кусочек пластика о китель и повторил попытку.

Черт. Черт. Черт.

Полицейским осталось всего полкоридора, потом идентификация – и их впустят в хранилище. Потом – недоумение, потом – ошибка выяснится.

Проклятая карта, она должна с работать!

Он обернулся. За спиной пока еще никого. Его перемещение по двум последним отрезкам прошло без встреч и к тому же быстро, потому что тележка – благодаря тяжести груза – катилась по бетону бесшумно.

Новая попытка.

Карточку в устройство. В щель. Протащить.

Вот.

Мигнула зеленая лампочка.

Металлический щелчок.

Нажать спиной на железную дверь, тележку – обеими руками рвануть через порог, оказавшийся чуть шире, чем в хранилище. Теперь он там. В нужной ему стороне подземного хода в здание суда.

В небольшом лифте Лео, ехавшему в компании двух огромных коробок, было тесно, когда он стаскивал с себя полицейскую форму. Под мундиром обнаружился синий рабочий комбинезон; на фуражке, лежавшей в кармане и теперь расправленной, было выведено курсивом: КУРЬЕР.

Подземный коридор и главный вход в суд разделяли два этажа, и Лео хватило времени, чтобы там же в лифте убрать полицейскую форму в верхнюю коробку. Он вышел в мрачное, гулкое каменное здание, прошел к тяжелой железной двери и дальше, на дневной свет, на свежий воздух. Глубокий вздох облегчения; он огляделся, ища грузовик, который должен был стоять неподалеку.

Он явился в условленное место.

Но нет того, с кем он условился.

Торопливый взгляд сначала на Кунгхольмсгатан и вход в метро с той стороны, потом – на Бергсгатан и вход в метро, который находится там.

Сэм, где тебя носит?

* * *

Последние кочки, поросшие травой, потом – шаг через полную воды канаву и еще один – через примитивную деревянную ограду. На проселок.

Он попытался избавиться от мысли, которая впилась в него и теперь молотком стучала внутри при каждом шаге. Вероятное ограбление в х ранилище вещественных доказательств в Крунуберге. Мысль, связанная с этой временной точкой, четверг, 14.00, и одновременно – с тем, что было четырнадцать дней назад. Именно тогда, две недели назад, приговор по делу, названному «Ограбление века», обрел законную силу. И обе эти временные точки связаны через сто три миллиона крон, которые послужили важнейшей уликой и которые через несколько часов предстояло уничтожить.

Ах ты сволочь.

Ты забрал моего брата и обманом втянул его в преступление, за которое грозит пожизненный срок. Ты отнял у меня раскрытое ограбление, которое в какой-то степени реабилитировало меня как полицейского.

Потом ты заманил меня сюда и одним ударом разбил – притворившись полицейским, переодевшись в мою безопасность и гордость, в мою одежду – вдребезги мою семью и мою профессиональную честь.

И именно здесь и сейчас был положен предел.

Поэтому Джон Бронкс побежал.

К этому чертову сараю.

* * *

Монотонно и громко гудя, грузовик задним ходом подбирался к фасаду суда. Сэм опустил погрузочную платформу, Лео схватился за ручки тележки, вкатил ее в кузов и нажал на кнопку; платформа скользнула вверх. Две большие картонные коробки, набитые пятисоткроновыми купюрами, выглядели абсолютно так же, как другие бурые коробки, уже стоящие в кузове. Потом он снова выпрыгнул, запер задние двери и открыл пассажирскую дверцу.

– Поехали.

Медленно по Шеелегатан, налево на первом перекрестке, на Хантверкаргатан, к деловому центру города. Он предполагал, что до парковки они доедут в потоке транспорта минут за пятнадцать-двадцать, еще столько же уйдет, чтобы добраться до порта Вэртахамнен.

– Ты опоздал, Сэм.

– Я опоздал, потому что опоздал поезд метро. Один у перрона – второй стоит в туннеле и ждет. Я не мог выбросить мешок с формой, пока не уйдут оба поезда.

Перед ними битком набитый автобус, длинная очередь на остановке загибается кольцом и отнимает время: пассажиры входят, пытаются найти место. Однако Сэм сидел совершенно спокойно, как они и договорились; он выжидал, не пытаясь объехать автобус.

– Ну а ты? Как все прошло?

Наконец двери автобуса закрылись, можно ехать дальше, мимо ратуши и белых шхерных лодок, отражавшихся в воде озера Меларен.

– Так как прошло?

– Что?

– Сзади – двести кило денег.

* * *

Бронкс бежал по пустынному проселку, сознавая, что его сюда заманили, что оружие в красном сарае сыграло роль приманки в ловушке. Он снова, миновав ворота с большим висячим замком, пробежал до двери на длинной стороне. Та же арматурина валялась на обочине, где гравий уже мешался с травой; этой железякой Бронкс взломал металлическую скобу, в которой висел замок, рывком открыл дверь и вошел.

Все выглядело так же, как накануне. Кажется, ничего не изменилось.

Он приблизился к грузовику и сорвал резиновые крепления, державшие пленку. Груз тоже был не тронут. Терракотовые пластины, покрывавшие дно и стены кузова, на месте, как и двести составленных вместе автоматов; верх декорирован бомбой в коробке.

Станция метро «Ратуша» временно оцеплена.

Новое сообщение по рации.

Он вынул наушник из уха и отцепил рацию от пояса, чтобы лучше слышать.

Он ведь тут один.

На путях в конце перрона обнаружена полицейская форма.

Вероятно, преступник находится где-то в метро.

Не только его так грандиозно одурачили. Грандиозно одурачили и тех, кто нашел полицейскую форму, остановил движение поездов и теперь докладывал об этом по рации. Они не знали того, что знал он: именно так работают криминальные мозги Лео Дувняка. Не грабителя в бегах они ищут, а человека, который сбросил кожу и стал тем, кем всегда мечтал стать: величайшим вором. И ищут они там, где он хотел, чтобы они искали, там, где он позволил им найти сброшенную кожу.