Рокоссовский - Борис Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступление Центрального фронта, начавшееся 26 февраля, закончилось неудачей. Рокоссовский признавался П. И. Батову: «Расчет был на то, что введем вслед за вами двадцать первую армию. Но Ставка повернула Чистякова на юг. Раскидали братцев-сталинградцев по всем фронтам. Но ничего не поделаешь, на юге тяжелая обстановка. Контрнаступление немцев против Юго-Западного и Воронежского фронтов развивается. Своим ударом по орловской группировке мы должны облегчить положение наших войск на юге. Задача срезать дугу и окружить немцев под Орлом остается».
По всей вероятности, Константин Константинович сожалел, что, вместо того чтобы оставить весь Донской фронт на юге, где разворачивались главные события, его основные силы были переброшены на центральный участок фронта для операции против Орловской группировки противника. Вероятно, если бы основные силы, освободившиеся после ликвидации 6-й немецкой армии, были использованы на юге, советские войска не понесли бы тяжелого поражения в районе Харькова в феврале — марте 1943 года.
Центральному фронту не хватило сил, чтобы закрепить первоначальные успехи. 2-й танковой армии и кавалерийскому корпусу В. В. Крюкова удалось занять Севск и, продвинувшись на 120 километров, 7 марта достичь Десны у Новгорода-Северского. Но неприятель, успешно отразив наступление Брянского фронта непосредственно на Орловский плацдарм, нанес контрудар по прорвавшимся к Десне танкистам и кавалеристам и отрезал их от основных сил фронта. 12 марта они начали спешно отходить к Севску. В этот день, по воспоминаниям Батова, ему позвонил Рокоссовский и сообщил: «Удержать занятую кавалерией и танкистами территорию не удастся. Резервов нет. Войска отходят поспешно. Принято решение занять оборону на левом крыле фронта по реке Сев. Отступающие войска второго кавкорпуса и сто пятнадцатой бригады после выхода из боя передаю в подчинение вашей армии. Оборону на восточном берегу реки Сев занимайте немедленно. Действуйте быстрее, иначе противник на плечах отступающих форсирует реку и причинит нам еще больше неприятностей».
Большей части окруженных, бросивших тяжелое вооружение и технику, удалось переправиться на восточный берег реки Сев. Комиссия ГКО во главе с Г. М. Маленковым и военный совет Центрального фронта пришли к выводу, что в поражении никто не виноват, поскольку танкисты Родина и кавалеристы Крюкова подверглись ударам превосходящих сил противника, и предавать кого-либо суду нет оснований.
Брянский фронт, начавший наступление 12 февраля, к концу месяца остановился на рубеже Новосиль — Малоархангельск — Рождественское. План по окружению Орловской группировки немцев не удался. Как отмечает Рокоссовский,
«в связи с усиливавшейся опасностью на левом фланге нашего фронта было отдано распоряжение коннострелковой группе генерала В. В. Крюкова приостановить продвижение на запад. Ей надлежало закрепиться в районе Севска и удержать город до подхода частей 65-й армии, вместе с тем продолжать вести разведку в северном и южном направлениях, где было обнаружено скопление крупных сил противника. Крюков нарушил приказ. Вышедшая к Десне коннострелковая группа была атакована крупными вражескими силами во фланг и тыл и окружена. Она хотя и вырвалась из окружения, в чем ей помогли подоспевшие на помощь части 65-й армии и 2 ТА, но понесла тяжелые потери. Самоволие и беспечность генерала Крюкова дорого нам обошлись: помимо значительных потерь в людях и лошадях в составе группы мы оставили Севск, крупный населенный и важный опорный пункт на реке Сев».
Теперь Центральный фронт 2-й танковой и только что прибывшими 21-й и 70-й армиями наносил удар на Орел. Однако действия 70-й армии оказались неудачными. Она была сформирована из пограничников, чьи командиры не имели опыта общевойсковых боев. 21-ю же армию пришлось срочно направить в район Обояни в распоряжение Воронежского фронта, потерпевшего тяжелое поражение под Харьковом.
Поэтому во второй половине марта наступление на Орел было прекращено. Центральный фронт перешел к обороне на рубеже Городище, Малоархангельск, Троена, Лютеж, Коренево. Фронт усилили 48-й армией П. Л. Романенко и 13-й армией Н. П. Пухова из Брянского фронта, а также 60-й армией И. Д. Черняховского из Воронежского фронта.
Причины неудач соседей Рокоссовский видел в следующем:
«Изучая обстановку, противника и предугадывая характер предстоящих сражений, я невольно задумывался над причинами многих поражений советских войск за прошедший период, в частности в операции, связанной с потерей Харькова и Белгорода. На мой взгляд, происходило это потому, что нашим Верховным Главнокомандованием при проведении наступательной или оборонительной операции не уделялось должного внимания своевременному созданию необходимых резервов, при наступлении расходовались все силы до предела, фронт вытягивался в нитку, отрываясь от своих баз. Не учитывались возможности противника и состояние своих войск. Желание превалировало над возможностями.
Совершенно неудовлетворительной оказалась наша глубокая оперативная да и стратегическая разведка.
Противник при отходе имел возможность создавать крупные группировки своих сил и наносить нам неожиданно контрудары, парировать которые было нечем.
Отсутствие в глубине нашей обороны оперативных резервов позволяло противнику после прорыва фронта на узких участках безнаказанно идти на глубокое окружение советских войск, а окружив, беспрепятственно уничтожать их».
16 марта 1943 года Рокоссовский писал жене:
«Дорогая моя Люлю!
Пользуясь случаем, посылаю тебе маленькую посылку, состоящую из всякой всячины. Хотелось бы и себя запаковать в эту посылку и появиться внезапно перед тобой, но, увы, этого сделать нельзя. Скучаю по вас, мои дорогие, и ужасно хочется вас видеть. Когда встретимся, не знаю. Дела у нас сейчас горячие. Работы много, и отдыхать приходится урывками. Фрицы начали крепко огрызаться, и приходится держать ухо востро и напрягать все усилия, чтобы не оплошать. От Москвы их гоним все дальше и дальше, и это меня радует, не будут так угрожать вам.
А пока до свидания, мои дорогие, целую вас крепко-крепко,
Штаб Центрального фронта находился в поселке Свобода недалеко от Курска. А в Курске разместился 85-й походно-полевой госпиталь. Возглавляла его Галина Павловна Шишманева — гражданская жена командующего артиллерией фронта Василия Ивановича Казакова, большого друга Рокоссовского. Она же, в свою очередь, дружила с возлюбленной Рокоссовского Галиной Талановой. Но вскоре случилась трагедия. Как раз в июне Шишманева уговорила свою лучшую подругу поехать «на ужин к генералам». Они направились в столовую, где уже находились Рокоссовский с Казаковым, и попали под немецкие бомбы. Таланова не пострадала, а вот ее подруга была смертельно ранена и через две недели скончалась.
Василий Иванович похоронил Галину в Курске, на Никитском кладбище. После войны поставил на ее могиле необычный памятник. По углам — четыре артиллерийских снаряда, а между ними — тяжелая чугунная цепь. Вверху же сияла большая пятиконечная латунная звезда.
