Фанатки тоже пьют кофе на завтрак - Саша Керн

– Скоро приедет Лиззи, – продолжала она из-за двери, чем вызвала у меня стон недовольства. Это значило только одно, что, если я сейчас не встану, то попаду в опалу к любимой сестричке Джонатана, и мне потом придется отбиваться от ее словесного извержения.

– Окей, Клер. Я проснулась, – крикнула я, перемещаясь на подушку, на которой спал сегодня ночью богический мастер секса и бесподобный бритиш с тараканами.

– Я жду тебя на кухне.

– Хорошо!

Прикрыв глаза, я окунулась во вчерашний день и улыбнулась. Может быть, нас и страшила близость, но все получилось просто замечательно. Он вел себя в меру дико и нежно, заставил меня дойти до края, а потом, как прекрасный принц, последовал за мной. После мы говорили о том, как он хотел что-то устроить для меня, но я крепко заснула у него на плече, не понимая, о чем он говорит.

Мне было так хорошо засыпать, уютно расположившись на его плече, слушая мерно стучащее сердце в такт с моим, ощущая тепло и крепко прижимающие меня к нему руки. Хотелось в ответ касаться его везде, обнимать целовать и, вообще, показывать, что я его люблю.

Выбираясь из этих своих воспоминаний, я потянулась, чтобы встать, отбрасывая одеяло, и заметила слетевший с кровати листок с размашистыми буквами на обороте:

«For my sunny girl»

Я поцеловала шершавую поверхность послания и развернула его:

«Милая… Вчера был четверг, вероятно, самый невезучий четверг в моей жизни»

Прикрыв глаза, я фыркнула, вспоминая прошедший день.

«Надеюсь, все остальные будут более удачливыми в этом плане. Ведь теперь у меня есть ты»

Сердце сжалось, и тут же бешено застучала в ритм с часами на стене.

«Я приготовил небольшой сюрприз»

Я ненавижу сюрпризы после Тома. Но, ладно… Этот же от Джонатан!

«Ты должна выполнить все, что тебе скажет Лиззи. Прости.»

Только не это. Я надула губы, понимая, что предстоит битва с его неугомонной и всегда все знающей сестрой.

«Мы скоро увидимся. Надеюсь, ты ни о чем не сожалеешь?»

Прижав указательный палец к губам, я задумалась. Нет, конечно, нет. Я ни о чем не жалела.

«Люблю тебя

Твой гребанный британец до мозга и костей».

Я потянулась, вытягивая в руках листок перед собой и видя только последнюю строчку, прошептала в пустоту:

– Я тоже тебя люблю.

Вскочив, я стала прыгать на кровати, как ненормальная, пока не услышала, что открылась в холле входная дверь, и заводной вихрь по имени Лиззи зазвенел, приветствуя Клер. Тогда мне ничего не оставалось, как быстрее схватить полотенце и спрятаться в туалетной комнате, оттягивая встречу со своей дорогой любимой английской подружкой.

Посвежевшая и повеселевшая, я спустилась в кухню позавтракать, где Клер и Лиззи улыбались, переглядываясь друг с другом, словно они скрывали какую-то тайну, которую мне никогда не узнать, интриганки. Мне нравилось, то, как они себя вели и выглядели, потому что невыносимо было думать, что я причиняю боль этой замечательной семье. Да, и, вообще, сегодня не хотелось думать ни о чем плохом, а хотелось быстрее узнать о том, что там приготовил для меня Джонатан, которого я так и не обнаружила в доме.

Но пока Клер суетилась с завтраком, а Лиззи болтала о чем-то отвлеченном, я не могла понять, что они скрывают. И никто не говорил, где прячется «мой прекрасный принц».

На мой мысленный вопрос ответила Лиззи, наконец решившая рассказать о сюрпризе:

– Натан просил меня посадить тебя на электричку до Суррея. Это пригород Лондона. Там ты будешь примерно через три часа. Он встретит тебя на вокзале.

Она вела себя так нервно, словно, это ее ждала какая-то поездка, и я подумала о том, что ее Брендон не так часто балует всякими романтичными штучками, хотя я сама еще не знала, что меня может ожидать в конце пути.

– Вот тебе телефон, – и Лиззи мне подмигнула, протягивая новый телефон, простая трубка «Nokia», ничего особенного. – Он позвонит на него, чтобы вы не потерялись на вокзале. Хотя, возможно, он захочет связаться с тобой раньше.

Она хитро подмигнула мне и улыбнулась своей матери, которая получала от всей этой затеи не меньше удовольствия, чем я или Лиззи. Раньше, когда я жила со своим бывшим русским парнем, его мать была против меня, всегда распускала дрянные сплетни по нашему маленькому городку, хотя тогда я была сама благодетель. А сейчас эта женщина знала, что я живу с другим и… Я уважала ее, но считала, что я недостойна того, чтобы меня так хорошо здесь принимали.

– Настя, – заговорила она со мной, поймав мой взгляд. – Я…

Мы обе чувствовали неловкость, все же я понимала это. Она потерла переносицу и сморщила лоб.

– Я знаю, что ты можешь сделать его счастливым. Он слишком долго отталкивал от себя людей, девушек. Когда-нибудь Натан поделится и расскажет все.

– Мама… – Лиззи пыталась ее остановить.

– Нет, дочка, – запротестовала она. – Стася должна это знать, потому что я вижу все, что с вами происходит. Я мать. И Джонатан, он заслужил быть счастливым.

А разве он не был? – хотелось спросить мне, но я деликатно промолчала, стараясь прожевать рогалик и не подавиться.

Лиззи еще что-то говорила о том, что она тоже чувствовала, что мы созданы друг для друга, на что я только закатывала глаза. Всезнающая сестра Коула – доказывала это даже в те моменты, когда все было совсем не в нашу пользу, но об этом она молчала, как заправский разведчик. Клер тоже что-то говорила о том, что ее дочь всегда все знает лучше всех, но про намеки о несчастном сыне больше не делала, а меня начинало распирать от любопытства, которое, я предполагала, удовлетворю еще не скоро.

Картинки за окном скоростной электрички сменялись, словно кадры какого-то очень счастливого и реально сумасшедшего фильма. Я сидела одна в мягком купе и отправляла Натану смс с ответами на его вопросы, о том, что я вижу за окном и как мне пейзаж.

Мне нравились картинки за стеклом, природа Англии постоянно менялась от лугов, сверкающих на солнце зеленью травы, до красивых маленьких городков или средневековых развалин церквей с крестами по краям. Иногда это были маленькие домики с красными крышами, коровы, стадо лошадей, которые притягивали мой взгляд.

Он писал в ответ что-нибудь смешное и романтичное, не давая мне скучать в дороге. Расписывал прогулку на лошадях, которую бы мы непременно совершили, хотя ему не очень нравились такие поездки, потому что однажды на съемках его чуть не скинула с себя строптивая кобыла. И в такие моменты я не знала, смеяться мне или ревновать.

Суррей встретил меня прекрасной погодой, не жаркой и не пасмурной. Светило солнце, и я вспомнила слова Джонатана:

«my sunny girl»