Корона тьмы. Сумеречные боги - Лаура Кнайдль

– Что случилось? – покосился на нее Вэйлин.

Девушка покачала головой.

– Фрейя? – осторожно позвал полукровка. В его голосе дрожало беспокойство, но принцесса лишь отмахнулась и поспешила обратно через площадь тем же путем, что пришла. Девушка пронеслась мимо группы мужчин, которые проводили ее взглядами, увернулась от повозки с припасами для лагеря. В спешке Фрейе приходилось соблюдать осторожность, чтобы не упасть. Дождь прекратился, но земля по-прежнему была скользкой. Но, движимая своей идеей, Фрейя не сбавляла темпа. Почему эта мысль не пришла ей в голову раньше?

Оглядев довольно обширную площадь, Фрейя обнаружила еще несколько групп сражающихся Хранителей – Ларкин был среди них. И снова принцесса едва не рухнула на землю, но на этот раз виновата в этом была не грязь под ногами, а зрелище, представшее перед ее глазами.

С кинжалом в руке Ларкин, без рубашки и тяжело дыша, сражался с Фэрроу. Его кожа блестела от влаги: пот то был или капли дождя – Фрейя не знала, но это зрелище она забудет не скоро. Мышцы Ларкина были напряжены до предела, кожа покрыта смесью из грязи и крови. Фрейя сглотнула. Ларкин казался сильным и непобедимым, колоссом, который мог противостоять любой буре и сокрушал все вокруг. В этот момент Фрейе было трудно связать этого мужчину с тем, кто так нежно прикасался к ней в Вайдаре.

Но и Фэрроу по-своему впечатлял. Вооруженный боевым топором, он мощными движениями сражался с противником, хотя Ларкин делал это более изящно. Когда Фэрроу в очередной раз атаковал Ларкина, тот плавным выпадом уклонился от удара и в движении нанес своим клинком удар сопернику слева, который противнику удалось отбить.

Подавшись по инерции вслед своему замаху, Ларкин оказался позади Фэрроу. Развернувшись, тот набросился на Ларкина. Увернувшись, бывший фельдмаршал сумел полоснуть нападавшего кинжалом по плечу. Фэрроу резко зашипел, однако, не отвлекаясь на боль, тут же атаковал Ларкина своим топором. Фрейя вздрогнула, когда лезвие едва не задело Ларкина, но у того, видно, все было под контролем, потому что он быстрым движением вонзил кулак Фэрроу в живот. Тут оба соперника поскользнулись в грязи, но Ларкин быстро обрел равновесие и прижал своего противника к груде ящиков.

В другое время Фрейя вряд ли осмелилась бы прервать бой, но сейчас ей нужно было поговорить с Ларкином. Принцесса сделала шаг вперед, и тут Ларкин заметил ее. Бывший фельдмаршал отвлекся лишь на самый короткий миг, и все же Фэрроу успел воспользоваться этим. Недолго думая, он жестоко врезал Ларкину в живот рукоятью своего топора.

Тот охнул, отпрянул назад и снова обрушил на Фэрроу свой короткий клинок, глубоко вонзив его сопернику в плечо. Из раны, от которой обычный человек мог бы погибнуть, хлынула кровь. Скривившись, Фэрроу выронил топор. Что-то подсказывало Фрейе, что если бы речь шла о жизни и смерти, то соперник Ларкина мог бы продолжить сражаться, но сейчас, видимо, счел за лучшее закончить упражнение.

Ларкин, торжествующе улыбнувшись, вытащил кинжал из плеча своего бывшего товарища.

– Я же говорил, что смогу победить тебя даже меньшим по размеру оружием.

– Ладно-ладно, хвастун, – ответил Фэрроу, прижимая рукой рану на плече. Сквозь его пальцы на землю сочилась кровь. Фрейя покачала головой: как же грубы были мужчины по отношению друг к другу!

Слоан, который, как и Фрейя, наблюдал за схваткой, хлопнул Ларкина по спине:

– Приятно видеть, что ты не разучился сражаться. А я уж подумал, что ты стал медлительным.

Ларкин поднял нож, сделав вид, будто собирается нанести удар, но Слоан, широко ухмыльнувшись, быстро отпрянул назад.

– Сегодня в полдень я покажу тебе, насколько я медлителен, – с такой же широкой ухмылкой парировал Ларкин.

– Жду не дождусь.

Протянув Слоану свое оружие, Ларкин направился к Фрейе. На ходу он схватил рубашку, которую кинул на бочку, и набросил ее на себя. Фрейя следила за каждым его движением, надеясь, что сегодня ночью сможет заманить Ларкина в свою спальню. Каждую ночь Хранитель провожал ее до двери и целовал на прощание, но, к огромному сожалению принцессы, порога ее спальни не переступал.

– Фрейя, – сказал Ларкин. – Что ты здесь делаешь? Какие-то проблемы?

Покачав головой, девушка кивнула на Фэрроу и Слоана, которые наблюдали за ней.

Ларкин быстро оглянулся через плечо и вопросительно сдвинул брови:

– А что с ними?

Взяв карандаш, Фрейя быстро написала: Я хочу научиться сражаться.

– Я должен научить тебя сражаться? – уставился на нее Ларкин.

Фрейя кивнула.

– Об этом не может быть и речи.

Почему?

– Ты не можешь сражаться.

Фрейя нахмурилась.

Потому что я – женщина?

– Нет, потому что ты слишком… слишком хрупкая.

Не раздумывая, Фрейя тут же ударила Ларкина кулаком в грудь, но он даже не вздрогнул. Как же ей хотелось, во имя Короля, наорать на него, но все, что оставалось принцессе, – это гневно схватиться за карандаш.

Я вовсе не хрупкая! И я хочу научиться защищать себя!

– Защищать тебя буду я.

В Нихалосе от Вэйлина тебя спасла я, – написала Фрейя. Принцесса понимала, о чем говорит Ларкин, и, будь ее жизнь другой, девушке и в голову не пришло бы взяться за оружие. Но обстоятельства изменились.

Вздох, который испустил Ларкин, был долгим и глубоким. Потом, смахнув со лба пот, мужчина окинул взглядом площадь. Повсюду кто-то тренировался или каким-то иным образом готовился к войне. У каждого была своя задача, все старались улучшить свои навыки перед надвигающейся войной. Все, кроме Фрейи. Она тоже не могла и не хотела бездействовать.

Я серьезно, Ларкин. Надвигается война.

– Я бы предпочел, чтобы ты держалась от всего этого подальше.

Я не собираюсь вмешиваться. Мне просто хочется быть готовой.

Ларкин стиснул зубы, и Фрейя схватила его за руку. Мышцы мужчины под ее хваткой казались твердыми, как камень. Девушка умоляюще посмотрела на Ларкина, потому что, в сущности, иного выхода у нее просто не было. Фрейя не могла постоянно полагаться только на то, то кто-то позаботится о ней и спасет ее. Принцесса обязана была взять все в свои руки, а ее алхимических способностей было явно недостаточно для того, чтобы защититься.

– Ну, хорошо, – наконец сдался Ларкин, сопровождая свои слова очередным глубоким вздохом. – Но учить тебя буду только я.

Ларкин сдержал свое слово. На следующий день Фрейя, в форме Хранителя, вышла из своей спальни, чтобы научиться владеть мечом. Ларкин настоял на том, чтобы девушка надела униформу, потому что одежда стражников была более прочной, чем то, что носила принцесса. Бывший фельдмаршал надеялся, что плотная ткань и вшитая в нее кожа защитят девушку от травм. Рубашку и брюки, предназначенные для Фрейи, перешили, потому что ни один из Хранителей не был таким невысоким и худым, как принцесса, и, надо сказать, работа была выполнена безукоризненно. Фрейя уже не в первый раз была поражена тем, насколько умелыми и самобытными были Хранители.