История татар Пензенского края. Том 4 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев

никакому правительственному надзору, повелел навести порядок. Тем временем смотритель училищ докладывал Казанскому губернатору о том, что действительно в каждом магометанском селении с мечетями находятся школы для обоего пола, а при каких именно и сколько в них учащихся и учащих неизвестно, кроме немногих.

В 1870 г. по однодневной переписи в г. Чембаре насчитывалось 1126 грамотных из 3948 чел., или 28 %. В уезде эта цифра была гораздо ниже. В период Первой мировой войны Пензенское земство, идя навстречу чаяниям взрослого населения научиться читать и писать, сделало первую попытку создания пунктов по ликвидации неграмотности. В 1916 г. в губернии работало всего 5 пунктов с 250 учащимися.

15 декабря 1917 г. был обнародован декрет Совета Народных Комиссаров о передаче во введение Народных Комиссаров просвещения начальных, средних и высших школ духовного ведомства и 21 января 1918 г. – декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Декретом правительства в 1919 г. было провозглашено обязательное обучение чтению и письму населения от 8 до 50 лет. С этого времени начался процесс массового обучения всего населения страны, получивший название ликвидация неграмотности (ликбез). В 1922 г. в Чембарском уезде работало 12 пунктов по ликбезу, в них учились 600 чел. и обучение вели 24 педагога. Ликбезы действовали и в 1930-е гг. Так, с 1932 по 1934 гг. в них обучено 11033 неграмотных и 126132 малограмотных. В работе участвовали 400 культармейцев, 50 методистов и 150 организаторов-методистов[123].

В 1899 г. другая газета – "Пензенские епархиальные ведомости" – в статье "Инородческое население Пензенской епархии и его образование" отмечала, что из 1 612 192 душ населения губернии татары составляют 68 804 и располагаются они во всех уездах, кроме Наровчатского и Пензенского. Особенно много татар в Инсарском, Краснослободском, Чембарском и Керенском уездах. Из 12-тысячного населения татар в Чембарском уезде – почти все мусульмане (всего 20 чел. крещеных)… "В каждом татарском селении есть мечеть, а иногда два и более (в Кикино – 5), и столько же училищ. Обучение производится на арабском языке под руководством муллы и азанче и состоит главным образом в изучении Корана – хотя грамотность эта не про стирается далее механического чтения текста, без понимания смысла его. Татары-мужчины все грамотны, но девочки грамоте не обучаются. Преподавание русского языка в татарских училищах нет, и русскую грамоту из татар мало кто знает, даже иные муллы умеют только подписывать имя и фамилию. Входя в отношения с русским населением, татары хотя и выучиваются говорить по-русски, но говорят очень неправильно, что называется ломаным языком, и говор этот не оказывает влияния на их религиозные убеждения"[124].

Но самый сильный удар по религиозному образованию и в целом по духовно-нравственным устоям населения нанесло Временное правительство, приняв 22 марта 1917 г. постановление "Об отмене вероисповедных и национальных ограничений", а затем, 14 июля 1917 г. – "Постановление о свободе совести". Так начался курс на построение в России внеконфессионального государства. Отныне все установленные действующими узаконениями ограничения в правах Российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности, отменялись. Были окончательно сняты ограничения при поступлении в учебные заведения – как в частные и общественные, так и правительственные. А также употребления родных языков в делопроизводстве частных обществ и при преподавании в частных учебных заведениях[125].

Несмотря на протест церкви, Временное правительство не собиралось предоставлять православию привилегированный статус среди вероисповеданий – речь шла о постепенном отделении РПЦ от государства. В то же время, основные положения, содержащиеся в принятом летом 1917 г. Вторым мусульманским съездом документе под названием "Основы национально-культурной автономии мусульман внутренней России", также сводились к разделению государства и религии. Вводилось придание языку тюрки равноправного статуса с русским языком, а обучение в школах должно вестись на языке тюрки. Повсюду наблюдалось набирающее силу обновленческое движение, одновременно развивались центробежные течения на национальных окраинах России.

Окончательное отделение церкви от государства было провозглашено в Советской России декретом СНК РСФСР от 23 января 1918 г. Была дана свобода "исповедовать любую религию или не исповедовать никакую". В то же самое время был наложен запрет на религиозное образование во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы. Религиозные организации лишались каких-либо прав собственности, было объявлено о переходе имущества существующих в России церковных и религиозных обществ в народное достояние.

Движение шакирдов-ислахистов началось, как мы знаем, еще в 1906–1907 гг. Шакирды больше не хотели жить на подаяния «садака», потеряв на изучение религии свои 10–15 лет жизни в душных медресе. Они хотели изучать науку, получить настоящую профессию и стать полноценными членами общества. Они уже тогда стали требовать от своих преподавателей ввести научные дисциплины в учебный план, но преподаватели сами не знали эти предметы. Выдвигались шакирдами требования об уничтожении медресе старого типа с их схоластикой и широкого введения новых методов обучения, которые применялись в русских школах. Из этих медресе вышли выпускники, которые раньше других начали создавать после Октябрьской революции благоприятные условия для развития светской школы.

Несмотря на тяжёлое экономическое положение, татарские жители Чембарского уезда стремились к получению знаний, но полностью их надежды и стремления удалось осуществить только при Советской власти. Уже в 1918 г. в Мочалейке открылась школа первой ступени с изучением русского языка (см. Приложения с. Мочалейка).

АЛМАКАЕВ Абдулла Фетхуллович (1888–1961 гг.). Выпускник астраханского медресе, сын помощника иман-хатыба мечети. 40 лет жизни посвятил народному образованию, был одним из первых директоров Мочалейской средней школы. По воспоминаниям старожилов с. Мочалейки, Абдулла Фетхуллович был энциклопедически образованным человеком, прекрасно владел русским, арабским, персидским и турецким языками, хорошо знал литературу, мусульманскую религиозную философию, наизусть цитировал Коран. В 1896 г. отец отдал Абдуллу в Мочалейскую школу-мектеб, где он показал незаурядные познания. В 1900 г. с рекомендательными письмами от мочалейского имама и муфтия Европейской России Абдулла уехал в Астрахань и по собеседованию поступил в медресе.

В годы революции и гражданской войны Абдулла Фетдуллович возглавлял Мочалейскую школу. Не было самого необходимого: учебных принадлежностей, керосина для ламп. И директор с помощью коллег-единомышленников старался восполнить пробелы сельчан в знаниях, организовывал инсценировки произведений классиков в тогдашнем клубе. Но кому-то понадобилось опорочить уважаемого учителя. Предлог был найден: сын священника, выпускник медресе, значит, "классово чуждый элемент".

В конце 1920-х гг. А.Ф. Алмакаев уехал в Среднюю Азию, но в 1933 г. вернулся в родное село. В селе продолжалось обучение детей на дому основам религии. Были у Алмакаева колебания: вернуться в школу или стать муллой? Абдулла Фетхуллович решил вернуться в школу, к детям. К этому времени у него