Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II - Петр Романов

Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II - Петр Романов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 100
Перейти на страницу:

Париж, с которым у Петербурга были тогда еще теплые отношения, также действовал вначале сдержанно. Хотя в Париже работал польский комитет, провоцирующий беспорядки в России, а сам принц Жером Бонапарт, выступая в Сенате, высказал убеждение, что Наполеон III непременно поможет полякам, французский МИД старался от всего этого отмежеваться. Когда Петербург счел необходимым поставить перед французским руководством вопрос о Польше, Франция решила через свой официоз успокоить Петербург и в самой мягкой форме образумить поляков.

Статья в «Moniteur», специально согласованная французским МИДом с русским послом Киселевым, гласила:

Великодушный образ мыслей царя служит верным ручательством того, что он хочет провести на деле преобразования, возможные в настоящем положении Польши, и надо желать, чтобы этому не послужили помехою манифестации, которые могут лишь раздражить его.

Вместе с тем сам Наполеон III в своих частных беседах с Киселевым настаивал на том, что Петербург должен пойти в Польше на значительные уступки.

Прямо противоположные рекомендации давала русским в это же самое время Пруссия. Устами Бисмарка Пруссия советовала, не входя в переговоры с мятежниками, подавить волнения с максимальной жесткостью. Объясняя прусским депутатам свою позицию, Бисмарк говорил:

Во всем этом деле речь идет вовсе не о русской политике и не о наших отношениях к России, а единственно об отношениях Пруссии к польскому восстанию и о защите прусских подданных от вреда, который может произойти для них от этого восстания. Что Россия ведет не прусскую политику, знаю я, знает всякий. Она к тому и не призвана. Напротив, долг ее – вести русскую политику. Но будет ли независимая Польша в случае, если бы ей удалось утвердиться в Варшаве на месте России, вести прусскую политику? Будет ли она страстной союзницей Пруссии против иностранных держав? Озаботится ли тем, чтобы Познань и Данциг остались в прусских руках? Все это я предоставляю вам взвешивать и соображать самим.

Задумывался Бисмарк и о другом варианте развития событий. Вице-президенту прусской палаты депутатов Берендту он говорил:

Польский вопрос может быть разрешен только двумя способами: или надо быстро подавить восстание в согласии с Россией и предупредить западные державы совершившимся фактом, или же дать положению развиться и ухудшиться, ждать, покуда русские будут выгнаны из Царства или вынуждены просить помощи, и тогда смело действовать и занять Царство за счет Пруссии. Через три года все там было бы германизировано.

Когда собеседник возразил Бисмарку, что все эти рассуждения несерьезны, тот ответил: «…я говорю серьезно о серьезном деле. Русским Польша в тягость, сам император Александр признавался мне в этом в Петербурге».

Итак, то, что русским казалось «в тягость», готовы были тут же подхватить пруссаки. Сразу же после начала польского восстания Пруссия приняла ряд энергичных мер в поддержку России: на границу были выдвинуты четыре полка, чтобы воспрепятствовать проникновению на прусскую территорию повстанцев, а жителей Познани власть предупредила, что любая помощь полякам будет расцениваться как государственная измена.

В Варшаву и Петербург направился официальный прусский посланник, чтобы еще раз предложить России военную помощь.

Великий князь Константин Николаевич, сидя в Варшаве, этот жест по достоинству не оценил. Управляющий дипломатической канцелярией князя не без иронии писал по поводу приезда делегации русскому посланнику в Берлине:

Признавая вежливость поручения, возложенного на этих господ, мы не можем отдать себе ясного отчета в причинах, его вызвавших. Для нас не существует смертельной опасности, и мы не доведены еще до того, чтобы нуждаться в содействии иностранных войск… Прусское правительство рисует черта гораздо страшнее, чем он есть в действительности.

Зато сам император и Горчаков жест Пруссии оценили, поскольку речь шла не только и не столько о Польше, сколько о смене внешнеполитических приоритетов в европейской политике России. Петербург принял решение переориентироваться с Парижа, с помощью которого он наказал австрийцев, на Берлин – Бисмарк мог помочь русским добиться пересмотра итогов Крымской войны.

Что же касается польских дел, то конвенцию по этому вопросу тут же подписали: Россия и Пруссия условились, что в случае необходимости их войска могут переступать совместную границу, а если окажется нужным, то и преследовать повстанцев на территории соседнего государства. Александр II решил, что такой вариант предпочтительнее, чем позволить Бисмарку начать эксперимент по ускоренной «германизации поляков».

Обнародование текста русско-прусской конвенции стало катализатором дипломатического похода Франции, Австрии и Англии на Россию. На Горчакова обрушился шквал нот, где указывалось, что на России, как на члене европейской семьи, лежит обязанность гарантировать спокойствие в Европе. Слова, аргументы и правовые обоснования в каждой из нот были различными, но главная мысль формулировалась одинаково: дайте Польше наконец то, чего она просит. К трем державам постепенно присоединились и многие другие европейские страны: за поляков ходатайствовали в то время Испания, Швеция, Италия, Нидерланды, Португалия и даже Турция. Уклонились от участия в дипломатическом натиске, сославшись на свой нейтралитет, лишь Бельгия и Швейцария.

Казалось, Россия снова стоит перед опасностью оказаться в изоляции, однако Европа была уже не та, что в канун Крымской войны. Бисмарк решительно встал на сторону русских, а его слово в европейской политике значило немало. Но главное, русскую внешнюю политику определяли уже не Николай I и Нессельроде, а Александр II и Горчаков.

Российский МИД, спокойно и взвешенно реагируя на каждую ноту, дезавуировал большинство аргументов противников. Логика защиты Горчакова строилась на твердой почве. Бóльшая часть уступок, что предлагали сделать полякам европейские страны, ничуть не противоречила планам царя-реформатора, поэтому оппонентам сразу же было заявлено, что им нет смысла ломиться в открытую дверь. Реформы будут обязательно проведены, заверил всех Петербург, но лишь тогда, когда в Польше воцарится порядок.

Критикам прямо указали на то, что беспорядки во многом спровоцированы Парижем и Лондоном, где активно действуют представители мятежников. Именно там печатаются подрывные воззвания, там собираются деньги на продолжение мятежа, там закупается оружие, там черпают свои надежды на европейскую помощь поляки. Чем быстрее прекратится финансовая и вооруженная подпитка мятежников, тем быстрее будет наведен порядок. И, следовательно, тем быстрее российская власть сможет приступить в Польше к реформам.

Россия предлагала обратить внимание также на то, что реформы в Польше не могут быть лавинообразными, а лишь поступательными. Нельзя дать Польше конституцию, подобную той, что действует в Англии, утверждал Горчаков:

Прежде чем достигнуть до политической зрелости этой страны, прочим государствам приходится перейти несколько ступеней развития, и обязанность монарха – соразмерить даруемые им учреждения с истинными потребностями своих подданных… В Европе не поняли и не оценили по достоинству дарованных Царству Польскому учреждений, заключающих в себе задатки, развить которые зависит от времени и опыта. Они приведут к полной административной автономии Польши на основе областных и муниципальных учреждений, которые были исходной точкой величия и благосостояния самой Англии.

1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?