Прекрасный хаос - Маргарет Штоль

Древесина под моими пальцами завибрировала.

— Сама Лилум? — изумленно прошептала Лив.

Я открыл глаза.

— Когда ты смотришь на Temporis Porta, то видишь только дверь?

— Да, — кивнула Лив.

— А я чувствую путь.

Портал уже пропускал меня внутрь. Дерево постепенно превратилось в зыбкий туман, и я заметил дорогу, уходящую вдаль.

— За мной!

— Ты куда? — окликнула меня Лив.

— К Мэриан и Мэкону.

Теперь я был более осмотрителен и взял Лив с Леной за руки. Лив схватилась за Джона. Я сделал глубокий вдох, и мы вчетвером переступили магический порог.

Мы очутились в самом сердце напиравшей на нас толпы. Только мой рост позволял мне разглядеть что-то среди моря лиц. Я не сомневался, что мы находились в зале суда. Лив с молниеносной скоростью что-то строчила в блокноте, не упуская ничего из обрывочных фраз, которые ей удавалось различить в общем гомоне.

— «Perfidia» — по-латыни означает «измена». Они обвиняют в этом Мэриан, — тихо произнесла Лив.

— Точно, — сказал я.

Я сразу узнал стрельчатые окна с тяжелыми портьерами и длинные скамьи. Все осталось таким же, как было в прошлый раз — громкое гудение аудитории, каменные стены, высокий кессонный[19]потолок.

Не отпуская Лену, я стал пробиваться сквозь толпу. Лив и Джон следовали за нами.

— Где Мэриан? — заволновалась Лена. — А дядя Мэкон?

— Не нравится мне это, — буркнула Лив. — Все очень странно.

Я мысленно согласился с ней.

Прежде мне казалось, что я попал в Средневековье: настолько зал напоминал мне иллюстрации из учебника по всемирной истории (который мы, наверное, так и не одолеем до конца). Помещение поражало своими размерами — просто огромный корабль или собор. Настоящее средство передвижения, которое может отправить тебя на другой континент или даже в рай, о котором постоянно толковали Сестры.

Но с тех пор кое-что изменилось. Несмотря на старинные костюмы, присутствующие — чародеи, смертные, хранители — вели себя, как самые обычные пожилые люди. Они устраивались на полированных скамьях, но с тем же успехом могли бы сидеть в спортзале школы «Джексон» на собрании дисциплинарной комиссии. Они жаждали лишь одного — зрелища.

И они хотели крови. Им требовалась жертва, которая понесла бы наказание. Мы словно перенеслись на суд столетия в исправительном заведении Южной Каролины под названием «Броуд Ривер», а за дверью подкарауливает толпа безумных репортеров. Ведь им не терпится написать статью о том, как осужденному сделали смертельную инъекцию! Казни всегда освещаются телеканалами и газетами. Кто-то, конечно, пытался протестовать, но недолго. Остальные же с радостным терпением ожидали начала шоу. Происходящее не особенно отличалось от сожжения салемских ведьм в «Суровом испытании».

Толпа подалась вперед. По залу пронесся возбужденный шепоток, а затем раздался стук молотка.

— Silentium!

Лена вцепилась в мою ладонь.

— Я видела Мэкона, — произнесла Лив.

— А вот Мэриан нет, — заявил Джон.

«Может, она в другом месте, Итан?»

«Она здесь».

Я заставил себя посмотреть наверх.

«Эль…»

Я показал ей на Мэриан. Она опять стояла на балконе в накинутом на голове капюшоне и темной рясе, ее запястья связывала золотая веревка. Мэриан возвышалась над зрителями и судьями. Рядом с ней был тот самый хранитель, который нанес визит в архив. Шепот вокруг нас не умолкал.

— Это глава Верховного совета хранителей… — переводила Лив. — Сейчас он… Господи! — не выдержала Лив, и по ее щекам потекли слезы. — Приговор уже вынесен!

Я слушал латинские фразы, даже не пытался вникнуть в смысл. Я уже знал все наперед. Глава Совета тем временем повторил свою речь по-английски.

Я не отрывал взгляда от Мэриан.

— Верховный совет хранителей, дела которого неподвластны ни людям, ни другим живым существам или прочим силам, будь то светлые или темные, за исключением порядка вещей, признает хранительницу Запада Мэриан виновной в измене.

«Все повторяется», — подумал я. Мэриан не шевелилась.

— Ее непростительные действия имеют свою цену, которая должна быть заплачена. Хранительница, несмотря на то что она рождена в мире смертных, должна возвратиться в Темный Огонь — источник любой силы.

Казалось, к смерти приговорили не ее, а меня. Тело пронзила острая боль, и я увидел, как с обритой головы Мэриан сорвали капюшон. Ее глаза запали, а лицо осунулось. Не знаю, через какие страдания она прошла — физические или эмоциональные, возможно, в языке смертных не найдется слова для этого ужаса.

Лив разразилась рыданиями, Лена прижалась ко мне, готовая упасть в обморок, и я обнял ее за плечи. Джон засунул руки в карманы. Над залом вновь загремел голос главного хранителя:

— Порядок нарушен! Следует соблюдать старый закон!

— Зачем устраивать шоу из судебного процесса. Если бы мы с тобой не были старыми знакомыми, Ангелус, я бы решил, что ты претендуешь на вакансию ведущего на кабельном телевидении, — раздался голос Мэкона.

Я встал на цыпочки, но так и не смог его разглядеть.

— Твои шуточки оскорбляют священное пространство, Мэкон Равенвуд!

— К сожалению, Ангелус, твое чувство юмора является весьма скудным! Я ведь предупреждал тебя, что не потерплю подобного надругательства!

— Ты нам не указ, — прокричал глава Совета.

— Вы не имеете права судить смертного по обвинению в измене порядку вещей!

— Хранительница принадлежит обоим мирам! Она нарушила правила! — отвечал Ангелус.

— Она принадлежит миру смертных! Ее зовут Мэриан Эшкрофт! Ей, как и остальным людям, уже вынесен смертный приговор. Он будет приведен в исполнения лет через сорок-пятьдесят. Такова их судьба!

— Не тебе решать! — повысил голос глава Совета, пытаясь утихомирить толпу.

— Ангелус, она слаба. У нее нет возможности постоять за себя. С тем же успехом можно наказать ребенка за то, что он вымок под дождем!

— Не понимаю, о чем ты!

— Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству — это его совесть, — произнес Мэкон.

Я сразу узнал цитату из «Убить пересмешника», хотя раньше со мной такого не случалось. Но в прошлом году нам как раз задавали прочитать роман Харпера Ли. А еще эту книжку обожала моя мама.

Джон наклонился к Лив и стал оживленно перешептываться с ней. Заметив мой взгляд, он замолчал.