Хозяйка приюта магических существ - Лира Алая

— Ты бы не смог ничего поделать, — отрезала я, притягивая дракончика, который устроился в моих руках. Но не такой, как раньше, расслабленный и довольный, а напряженный и немного дрожащий. — Этот яд нельзя было извлечь или вылечить. Пойдемте.

Надо было увести детей от тела Трисси. Я ругнулась мысленно, но все-таки подхватила волчонка на руки и вместе с драконом вынесла их из спальни. Тяжело.

Я зашла в спальню к Элис и обнаружила там не только вставшую девушку, но и тигра, под боком которого дрых Арч.

— Госпожа Лисса? Что-то случилось?

— Трисси умерла, — сказала я, а у Элис выронила край покрывала, когда заправляла постель.

— Как? Разве ей не было лучше?

Я не стала ничего отвечать, лишь опустила детей на незаправленную кровать, а потом присела сама. В комнате стало тихо. Оглушительно тихо.

— Мой человек, — эту вязкую тишину разрушил надломленный голос дракона. — Мой человек, почему мне так плохо? Я знал ее совсем мало, мы только чуть-чуть поговорили, так почему мне так плохо, потому что она умерла?

Рядом заскулил Вайт, а Элис не сдержала всхлипа. Тигр молча поднялся и бросил:

— Я выйду попрощаться.

— Ответь, мой человек? Ответь мне, почему так? Почему она должна была умереть? Почему я не смог ее спасти? Почему мне теперь так плохо?

— Я не знаю, — честно сказала я. — У меня нет ответов на твои вопросы.

— Тогда что мне делать, чтобы мне стало легче? Это невыносимо, это ужасно, я так хотел, чтобы она жила! — из глаз дракона полились слезы. — Я не хочу, чтобы мне было так плохо.

— Иди сюда, — позвала я дракончика. — Я тебя обниму. Возможно, тебе станет хоть чуточку легче.

Дракон послушно заполз на мои руки, перебрался повыше, обхватив лапами и хвостом мое плечо, и разрыдался. Рядом Вайт заскулил еще громче, с каким-то надрывом.

— Иди сюда, — позвала я волчонка, который мигом перебрался на мои колени.

Как-то у меня под боком оказался Арч, очень подозрительно вздрагивающий, будто плачущий, а потом и Элис, которая громко всхлипывала, уткнувшись в мое плечо.

Для нашей маленькой, не побоюсь этого слова, семьи, смерть единорога оказалась слишком стремительным столкновением с печальной реальностью. И, увы, кроме объятий, я ничего не могла предложить в качестве утешения этим детям. Обнять свободной рукой Элис, поцеловать в лоб дракончика, неловко погладить ладонью Арча и Вайта. И попытаться удержать их в объятиях — в прямом и переносном смысле.

Для меня — той, у которой никогда не было ни семьи, ни по-настоящему близких людей — эти люди, эти монстры стали всем. Жаль, что для того, чтобы сформулировать и осознать эту мысль, мне пришлось увидеть трагедию одного невинного монстра. Если бы на месте Трисси оказался кто-то из них, смогла бы ли я это пережить? Даже смерть почти незнакомого монстра пробрала до глубины души, затапливая сердце тоской. А что было бы, если бы это был кто-то из них?

Не думать об этом, не думать. Все зависит от меня. А я ни за что не позволю им столкнуться в охотниками.

Комната была наполнена плачем и невыразимой грустью. Вот только у меня слез не было. Вскоре стало тише, но никто не торопился отходить от меня. Из-за этой тишины удар двери о стену показался особо оглушительным, хотя и не был таким уж громким.

— Я нашел Сивиль и вернулся, — сказал Хэй, держа в одной руке спящего единорога, полностью укутанного в его плащ. — И промок до чертиков, потому что почему-то внезапно разразился дикий ливень. А что у вас тут происходит? Неужели?..

Хэй замолчал, оглядел нашу компанию внимательно и сказал:

— Я отнесу Сивиль в свободную комнату. Она истратила почти всю магию, поэтому проснется нескоро. Рецу за ней присмотрит.

Я кивнула — заговорить не рискнула бы. Я не плакала, мои глаза были сухими и если и покраснели, то только из-за бессонной ночи. Но это совсем не значило, что эта ситуация меня не зацепила, что я смогла воспринять смерть Трисси как нечто обыденное. Эмоций было много, но стоило бы мне заговорить, как я тут же выдала бы себя. Не детям или Элис — к счастью, те были слишком поглощены своими собственными страданиями. Но вот Хэю — да. А я совсем не хотела, чтобы он понял, в каком раздрае я сейчас.

Хэй покинул спальню, тихо прикрыв за собой дверь. Никто, кроме меня даже не обратил внимания, что он зашел. Мы просидели так не менее часа. У меня заболели руки, задеревенела спина, и почти онемели колени к тому времени, как Элис отстранилась, вытирая рукой слезы и громко шморгая носом. Вид у нее был еще… тот. Нос покраснел, глаза опухли, даже волосы, которые не мог растрепать ветер, были всклочены.

— Иди-ка умойся холодной водой, — сказала я ей мягким голосом — у меня было достаточно времени, чтобы справиться со своими эмоциями.

— Все так плохо? — неловко улыбнулась Элис.

— Сначала умойся, а потом посмотри, — посоветовала я.

После завозился Вайт, который все еще тихонько поскуливал, но с какой-то непривычной хрипотой. Неужели сорвал голос? Или слишком большая нагрузка на связки? Надо у Хэя спросить. Арч отполз от моего бока предпоследним, покрутился, повернувшись ко мне спиной, странно потер лапами и хвостами мордашку, словно, как и Элис, вытирал слезы.

— Жизнь несправедлива, всегда кто-то умирает, но мы-то живы, — глубокомысленно заявил Арч, посмотрел на дракончика, все еще находящегося в моих объятиях, и бесцеремонно ткнул того лапой: — Слезай давай, у Лиссандры наверняка все отваливается от твоего веса.

— Не хочу, — упрямо заявил дракончик. — Мне и тут хорошо. Вдруг я слезу, а потом мне обратно станет плохо и больно?

— Не станет, — ответила я вместо Арча. — И тебе пора бы поесть и прогуляться. Вон и Вайт голодный, завтрак мы благополучно пропустили. И мне нужно с Хэем переговорить.

— О том, что тебе рассказала Трисси, да? — догадливо прищурился Арч. — Мы тогда сами поедим, готовить не надо.

— Сами поедите? — удивилась я. — И что?

— То, что медленно бегает, плохо летает и вкусно пахнет, — сказал Арч. — Твоя еда — это хорошо, но можно и перебиться сегодня. Не знаю, как остальные, но у меня практически нет аппетита.

— Только возле дома и только под присмотром Элис, — строго сказала я, принимая предложения Арча. — В связи с произошедшим никто не должен ходить в одиночку, далеко от дома или выходить после того, как стемнеет. Вайт, ты меня услышал?

— Да, — прохрипел волчонок. — Я больше не буду.

— А я? — робко уточнила Элис. Чтобы предстать в образе примерной ученицы, ей только поднятой руки не хватало.

— И ты, — строго сказала я. — А теперь марш вниз. Элис — умываться, я сделаю Вайту молоко с маслом, а после вы идете гулять на улицу.

Никто со мной спорить и не подумал, даже дракончик послушно подхватил Вайта и полетел с ним вниз. Видимо, мы все еще совсем нескоро придем в себя после случившегося.