Стамбул. Сказка о трех городах - Беттани Хьюз

в Турфанском оазисе (Кочо/Гаочан), в Синьцзяне на северо-западе Китая.

Копии византийских монет, выполненные в VI в. в Синьцзяне (Китай)

В настоящее время ученые изучают прелестную настенную фреску и самый древний рукописный экземпляр восточнохристианского, сирийского текста, принадлежность которого удалось установить лишь недавно{450}. Так что, рисуя в воображении далекие низинные пейзажи Северного Китая, не забывайте добавить к ним нечто новое – вкрапления христианства.

Христианское учение очень мобильно. Не нужно ни святилищ, ни икон – только благая весть. Новообращенные христиане появлялись на территориях от Йемена до Шри-Ланки.

Первые упомянутые в официальных текстах «несторианские» миссионеры отправились в Юго-Восточную Азию в 635 г.{451}. Доказательством тому служит весьма необычный памятник, который сейчас называют Несторианской стелой.

Несторианская стела, вырезанная из камня глыба высотой 2,5 метра, стоит в Бэйлиньском музее в Сиане, купаясь в пятнах света и утренних лучах. Этот памятник распространению в Китае светоносной религии из Дакина (китайское название Римской империи) открыли 7 января 781 г. Здесь плато громоздится на плато, а скалы словно вырастают из рисовых полей. И посвящен он полуторавековой истории христианства в Китае{452}. На стеле написано, что в 635 г. в Китай из «Римской земли» прибыл один миссионер, Алобэнь. Он привез с собой священные книги и изображения. Книги были на сирийском языке, а потом он перевел их на китайский. Были обнаружены и относящиеся к тому же году Сутры Иисуса (христианские тексты на китайском){453}. Император династии Тан поддерживал христианство – он считал его «светоносной религией» и говорил, что оно – источник непостижимого, удивительного покоя.

Несторианская стела, возведенная где-то в 780 г. неподалеку от китайского города Сиань. Гравюра выполнена неким английским путешественником в 1887 г.

В 710 г. из Константинополя прибыла делегация. Ее представители привезли Библию, иконы и другие «священные» предметы.

В Лояне, там, где оканчивается Шелковый путь, рыночные торговцы и по сей день продают жемчужины в раковинах с пузырящимися устрицами, а рядышком – огромные каллиграфические кисти (ими представители старшего поколения на улицах вырисовывают по воде китайские иероглифы в качестве художественной терапии). В 2006 г. здесь обнаружили еще одну стелу, воздвигнутую в память о христианской деятельности византийцев. В Юго-Восточной Азии еще предстояло узнать, что Константинополь – не только город, где из земли растут барашки, но еще и покровитель и прародитель революционной мысли.

Город, который Юстиниан с Феодорой оставили во второй половине VI в., представлял собой буйный гибрид множества миров: христианского и языческого, консервативного и реформаторского, Востока и Запада. Юстиниан, которого в 565 г. похоронили в саване с военной тематикой, продолжил свою борьбу на небесах – однако оформление его похорон ознаменовало не кульминацию одной из глав истории, а явилось, скорее, предвестником будущих событий. Ведь пока из Константинополя текли идеи и товары, на его земли двигались иные силы.

Именно в это время (450–600 гг.) в Китае набегами на пограничные гарнизоны напомнило о себе населявшее степные районы племя. В ранних китайских текстах эти воинственные отряды упоминались вскользь, но затем тюрки – так называлось это племя – оказались в центре внимания и получили известное нам имя. Царство Ту-Кю лежало на реке Орхон, к югу от озера Байкал. Впоследствии тюрки стали воинами-землевладельцами в северных регионах. Вместе с китайцами они контролировали земли вдоль Шелкового пути и основали там множество поселений. Они оказали необратимое влияние на Центральную Азию, да и на город, который китайцы называли Фулином.

Отношения между тюрками и Константинополем с самого начала приняли опасный оборот. Сначала тюрки, продвигаясь на юг, предложили сотрудничество преемнику Юстиниана – Юстину II. Вместе они могли бы, подходя с двух сторон, разгромить Персию. Однако попытки Нового Рима жалким образом провалились, и турки оказались без прикрытия. Из-за этого промаха у города появился еще один враг. Турецкий посол, засунув в рот обе руки, холодно заметил: «Как у меня теперь во рту десять пальцев, так и у вас, у римлян, множество языков»{454}.

Юстин II продолжал вести свою враждебную внешнюю политику. Новый император турнул аваров, которых Юстиниан утихомиривал подношениями. «Вы ничего более не получите от государства», – якобы съехидничал он{455}. Ожесточенность не обернулась для Юстина II ничем хорошим. К концу своих дней он сошел с ума, разъезжая по византийским дворцам в кресле-каталке и кусая за руки всех проходящих мимо. Золотой век Юстиниана со всеми его надеждами на всеобщий мир и процветание начинал позвякивать жестью.

Всего через сто лет турки уже не просто мелькали на страницах истории других народов, а писали собственную историю{456}. А Константинополь все то время, пока в нем господствовало христианство, отражал их набеги. Мечта вновь становилась желанной.

Глава 37. Аль-Кастантинийя

602–628 гг.

Мир тебе, о, Сирия! Какая же это прекрасная страна для врагов.

Император Ираклий по получении вести о поражении византийцев в битве при Ярмуке (636 г.){457}

Загляните в православную церковь, например в церковь Святого Пантелеймона в предместье Хэрроу, что славится кущами бирючины, к северо-западу от Лондона, и, быть может, услышите хвалебную песнь, акафист.

По преданиям, в 626 г. Дева Мария вновь пришла на помощь своему любимому городу. Православные до сих пор, как и 14 веков назад в храме Богоматери во Влахернах на берегу Золотого Рога, поют акафист в благодарность за избавление Константинополя от персидских захватчиков Сасанидов, славян и аваров. Очевидцы утверждали, что из стоявшей у источника церкви (часть прилегающего к ней дворца сохранилась по сей день) появились призрачные фигуры Марии и сына ее, Иисуса, и отогнали неприятеля. В городе остался Сергий, патриарх Константинопольский, родственник императора Ираклия, поскольку у него имелся опыт активного участия в военных походах в Африку. Известно, что Сергий кричал осадившим Константинополь врагам: «Пресвятая Богородица одним своим повелением покончит с вашей заносчивостью и высокомерием. Ведь она – поистине матерь Того, кто потопил фараона со всем его войском посреди Красного моря и кто покажет, насколько немощно и ничтожно это сатанинское полчище»