Иван-царевич и С. Волк. Похищение Елены - Светлана Багдерина

И, наконец, того прорвало:

— Ах, негодяи!.. Мерзавцы!.. Подлецы!.. Подонки!.. Я убью их!.. Клянусь, я вернусь и убью их всех, до единого!!!.. — взвыл он.

— Кого?

— Благоде… Этих блошиных детей!!! Этих самодовольных уродов!.. Этих недоношенных коротышек!.. Ненавижу!!!.. Только они могли пробить в стене дыру, только они могли подготовить реке новое русло, только они могли загнать в подземное рабство мой народ и назвать после этого себя Благодетелями!.. Сергий, мы идем назад. Сегодня вечером прольется море крови. Нет, как они посмели!!!.. Как могли!!!.. Всех!.. Всех!.. Всех!..

— Постой, Огранщик, — мягко, но уверенно Волк взял распаляющегося миг от мига спутника за руку. — У меня тут тоже появилась одна идея. Пойдем назад, но только вдоль той стены.

— А что там?

— Если я не ошибаюсь — увидишь. Ну, а если ошибаюсь, вернемся в твое Подземное Королевство и устроим там ба-аль-шой тарарам, — произнес Серый, а про себя подумал: «Если, конечно, найдем туда дорогу…»

Серый не ошибся.

Не прошли они назад от стены и километра, держась правой стороны пещеры, как уперлись в черные широкие ступени, ведущие вверх. Остатки роскошных мраморных резных перил грудами причудливо изогнутого каменного кружева лежали по обеим сторонам этой лестницы.

Поднявшись метра на три вверх, Огранщик заметил, что ступени побелели.

— Это, наверное, внизу водоросли были. Лестница вела до самого дна реки, чтобы люди могли поплавать, понырять, и спокойно выбраться на берег, — предположил Волк. — А там, наверху, должен быть большой зал, в середине которого ход, ведущий сюда. Масдай был почти прав…

Когда они поднялись наверх, было уже темно.

Буря улеглась.

По-видимому, спать.

— Так здесь точно так же, как и у нас в Подземном Королевстве… — разочарованно протянул Виктор, задрав голову и разглядывая бездонное небо черного бархата, черное на черном фоне провалов купола дворца и слепых окон. — И светофора нет — только где-то высоко крошечные вкрапления… От них даже не светло ничуть… А своды пещеры — так у нас в Холле Собраний любого Уровня они повыше будут…

Серый обиделся за поверхность.

— Сам ты — светофор! Это же звезды! Они к небу прибиты специально, чтобы ночью светить. А что темно — так ты не расстраивайся. Ты еще нашего утра не видел. И дня. Ты лучше понюхай, какой у нас тут воздух! В вашем погребе такой и коротышкам исподтишка не дают! Его же ложкой черпать можно и на хлеб мазать вместо масла!

Виктор недоверчиво несколько раз потянул носом, но от комментариев воздержался.

— А что — Утром будет еще светлее? — только поинтересовался он.

— Хо-хо! Увидишь!.. Но вот что меня беспокоит сейчас больше всего, так это где у меня Палиндром с Масдаем… Они оставались в каком-то другом зале, но я прекрасно помню, что все двери там были заметены песком… Значит, напрямую до них не добраться… Если это вообще в этом дворце было дело, а не в каком-нибудь другом…

— Эти… двое… твои друзья?

— Ну, что-то вроде… По крайней мере, половина из них…

— Попробуй, позови их.

— Мысль поражающая своей новизной… — и, набрав полную грудь живого ночного воздуха, Волк проревел:

— Масдай!!! Палин… Реб… Кросс… Шарад!!! Вы где?!..

— Зде-е-есь!!!.. — донесся в ответ издалека, на грани слышимости, шершавый шерстяной голос.

— Где — здесь?

— Там же, где и бы-ыли!!!..

— А где старик?

— На мне-е спи-ит!!!..

— Лети сюда!!! Сможешь меня по голосу найти?..

— Лечу-у-у!!!..

— На ком он спит? — испуганным шепотом быстро спросил огранщик. — Кого ты позвал? Кто должен прилететь? Демон Ночи?

— Какой демон ночи, ты чего, Витек? Сказок начитался? — устало отмахнулся от него Серый. — Это Масдай, ковер-самолет говорящий. Болтающий, я бы даже сказал. Помнишь, я тебе про него говорил? Сейчас он будет здесь, и мы поужинаем и ляжем спать. А завтра все обсудим — утро вечера мудренее. А, вот и он, король воздуха!..

Через провал в куполе зала, ловко сманеврировав, под аккомпанемент заливистого храпа, спланировал Масдай и приземлился прямо рядом с попутчиками.

— А где вода? — не успел ковер опустить кисти, как джин сел, кружка наготове в сухонькой костлявой ручке.

— Вниз и направо, — любезно подсказал лукоморец.

* * *

Проснулся Волк оттого, что кто-то тряс его за плечо и панически причитал:

— Я ослеп… Я ослеп… Я ничего не вижу… Глаза… Мои глаза горят… Огонь… Огонь…

Мгновенно стряхнув с себя остатки сна, он вскочил, и увидел около себя Огранщика. Он лежал на песке, скрючившись и закрывая лицо руками, как будто надеялся вдавить его в затылок.

— Мои глаза… — стонал он.

— Что слу… — начал и не закончил Серый.

Он все понял.

Утро.

Солнце встало.

— Ты смотрел на солнце?

— Солнце? Это и есть Солнце?.. Да… Я смотрел на Солнце! Но недолго, всего минуты три… А потом у меня пошли круги перед глазами, и я ослеп!.. Это мне наказание за то, что я сбежал из Подземного Королевства!.. Теперь я умру!..

— Ничего страшного, — поспешил успокоить его Волк, ругая себя на чем свет стоит, что не подумал вчера предупредить человека из темноты об опасностях дневного света. Но кто мог подумать, что у того хватит ума смотреть на солнце! Целых три минуты! Но вчера просто все так устали… если не иметь в виду Ребуса… и Масдая… А потом им пришлось еще раз спускаться к старому руслу с бурдюками и идти к реке за водой… А затем последовал незабываемый ужин, когда Огранщик сначала заявил, что никогда не будет есть ничего с таким отвратительным вкусом и отталкивающим запахом, даже если наверху это и называется хлебом, а потом, «через не могу», умял столько продуктов, что полночи не мог заснуть, а все ворочался и постанывал, заглушая иногда даже храп джина… И предстоящее утро поэтому совершенно вылетело из головы… А, откровенно говоря, и отродясь не залетало…

Вспоминая все это, он быстро смочил кусок ткани, оторванный от подола бурнуса Шарада, успевшей когда-то уже нагреться водой из бурдюка, и приложил его к покрасневшим и истекавшим слезами глазам Виктора.

— Подержи так, не убирай. Скоро будет получше. И на будущее — урок тебе: не пялься, куда не надо. Понял?

— Но оно было такое… прекрасное… невероятное… ослепительное…

— Вот и ослеп… — проворчал Сергий, прикладываясь к бурдюку перед тем, как его завязать.

— Так ты точно знаешь, что это пройдет? — тревожно спросил Огранщик.

— Пройдет, пройдет. Не успеешь оглянуться — пройдет, — успокоил его Волк.