Вульфен - Меделайн Монтегю

Блейн был поражён и снова посмотрел на Данику.

— Вы это помните?

Она фыркнула:

— Я помню это лучше чем то, что было вчера. Вот так получается. Во всяком случае, его тоже звали Блейн.

Он нахмурился:

— Вы помните, почему он навещал вашего дедушку?

Женщина пожала плечами:

— Они были братьями. Я была маленькой девочкой. Не знаю, рассказывали ли они мне когда-нибудь об этом. Можно мне посмотреть на других.

Блейн забрал свою дочь и отошёл в сторону, чтобы дать Кону возможность похвастаться сыном.

Пока принц шёл к ней и почти на автомате отдавал малышку, Даника смотрела на него и недоумевала:

— Что такое?

Он нахмурился:

— Я думаю о том, что сказала твоя бабушка.

Девушка покачала головой, склоняясь к нему.

— У неё проблемы с памятью.

— Я всё слышу, Даника Мэри Уитни! Я может и старая, но не глухая!

— Извини, бабуля.

Блейн взял её за руку, отводя немного дальше от остальных:

— Она частично вулфен.

— Правда?

— Ты не знала?

Она задумалась.

— Вообще-то, — шептала девушка, — она говорила мне об этом, но с возрастом её память становиться всё хуже. Я не была уверена, можно ли ей верить.

— Когда она сказала тебе? — спросил он резко.

Даника посмотрела на него с интересом.

— Когда вернулась с севера. Я приехала, чтобы проведать её, и она, в общем, сказала, что знает, что я была с вами. Бабушка действительно знала о вулфенах. Я не рассказывала ей… ничего. У неё всегда было чутьё на подобные вещи, но я не знала, можно ли ей верить. Все говорили, что он был индейцем.

— Ты — часть вулфен.

Она кивнула.

— Может бабушка, но я не совсем, — Даника видела, что парень расстроился. — Это очень важно для тебя?

Он, казалось, заметил некую растерянность в её голосе. Подняв руку, Блейн погладил девушку по шее.

— Я не знаю, когда дал тебе повод так считать. Что ты об этом думаешь? — Его рука скользнула вниз к малышке на её руках, и он погладил мягкую щечку дочери. — Это только… Я думаю, что это объясняет многие вещи, которые я не понимал прежде. Интересно, сколько правды в рассказе о моём и её дедушке?

— Ты думаешь, мы слишком близкие родственники? — спросила она насмешливо.

Он взглянул на неё, прищурившись.

— Мы никогда не были так близки, как бы мне хотелось. Мне просто интересно. Отец говорил, что меня назвали в честь моего прапрадеда.

— Тот, который бросил стаю ради любви к человеческой женщине? — она покачала головой, когда Блейн посмотрел на старуху. — У неё в голове всё перемешалось. Это грустно, потому что у бабушки есть дар — ведь она поняла, что я была с вулфеном, и что беременна, даже ещё до того, как я сама узнала. Но ты не должен относиться к ней слишком серьёзно, она теряется в своих воспоминаниях. Бабушка могла перепутать то, что когда-то слышала или видела, даже с тем, что читала или узнала в кино.

— Или это правда, — сказал Блейн. — Я знаю, что это была некая сказка без счастливого конца.

Он присел, чтобы поговорить с бабушкой вновь, перед тем как уехать.

— Как звали вашего дедушку?

Бабуля улыбнулась ему немного рассеяно.

— Дедушка!

Даника отвела глаза, когда он посмотрел на неё.

— Я отвезу тебя в твою комнату, бабушка. Мы должны идти, но я вернусь, чтобы повидать тебя снова. Хорошо?

Бабуля, нахмурившись, посмотрела вокруг, и наконец кивнула ей.

Глаза Даники помутнели от усталости, когда она зашла в гостиную, где мужчины собрались у телевизора, и вручила Блейну его плачущую дочь, Джессику. Он посмотрел на ребёнка, а затем на удаляющуюся мать, которая направилась в кладовую, ставшую теперь детской. Вернулась она через несколько минут с плачущими младенцами номер два и три, отдавая Кону и Дакоте сыновей.

— Я испробовала всё, чтобы уложить их спать. Прокатите их.

Вздрогнув от визга, который издал его сын, Джейк, Кон нахмурился.

— Детка! Ты шутишь!

Даника скрестила руки на груди, воинственно притопывая ногой.

— Ты сказала, что не хочешь, чтобы они и близко подходили к мотоциклам! — возразил Блейн.

— Но вы всё равно решили прокатить их, и теперь они хотят проехаться перед сном! Так покатайте их, чёрт побери!

Бросив на неё мрачный взгляд, Кон, Блейн и Дакота схватили свои куртки и двинулись всей толпой наружу. Джессика всё ещё плакала, когда отец прижимал её к груди, застегивая молнию на куртке, делая для неё колыбельку, такую же, как Кон и Дакота для Джейка и Тайлера. Через секунду верхняя одежда уже была на них, и парни услышали, что крики прекращаются и переходят в икоту, которую мужчины слышали даже сквозь рев двигателей.

Издав мучительный вздох, Блейн стал отпускать сцепление, плавно двигаясь вперед.

— Не слишком быстро! — предупредила их Даника.

Кон и Дакота обменялись раздражёнными взглядами, пока ехали за Блейном.

— Чёрт побери, Дани! Я не могу ехать на мотоцикле с такой скоростью. Смотри! Даже спидометр не шелохнулся!

— Это достаточно быстро. Держите свои ноги на земле.

— Думаю, это сработало бы, даже если просто завести мотор и никуда не двигаться! — пожаловался Кон.

— Если ты прекратишь жаловаться, они уснут, и вы сможете вернуться к игре, — сказал Блейн, хитро посмотрев на него и отдавая ребёнка матери.

Она улыбнулась.

— Или заняться чем-нибудь ещё, — прошептала она.

Кон впился в него взглядом.

— Эта ночь моя!

Губы Блейна сжались в полоску.

— Я думал, ты хочешь посмотреть игру.

— Не до такой степени.

Даника улыбнулась Ксавье, когда тот вернулся на своё место и проверил ремень безопасности.

— Теперь все довольны? — спросила она, взглянув на трёх малышей на заднем сидении машины, которую мужчины подарили ей на день рождения.

Джессика улыбнулась матери.

— Теперь довольны, — ответила она бодро, махая игрушкой, которую дал ей Ксавье.

— Что относительно тебя? — спросил он, устраиваясь поудобнее на своём месте, и поглаживая рукой её слегка выпирающий живот. — Действительно ли ты счастлива, Дани?

Она улыбнулась ему, облегченно вздыхая и кладя свою ладонь поверх его.