Темный принц - Кристин Фихан

— Тебе надо сейчас же уйти под землю, — заметил Грегори. — Я установлю защиту и удостоверюсь, что нас никто не побеспокоит.

— Повесь табличку: «Здесь лежит Грегори, не беспокоить», — тихо посоветовал Михаил.

Грегори положил тело Жака глубоко в целительную землю, нисколько не задетый сарказмом Михаила.

— Я хочу, чтобы вампир понял, с кем он имеет дело, — пожал плечами Грегори.

Жажда разъедала Михаила, словно тысячи муравьев, причиняя острую боль, вгрызаясь в сухожилия. Он поднял опухшие красные глаза на Грегори.

— Думаешь, что если теперь у меня есть Рейвен, я больше не нуждаюсь в тебе. Ты сознательно притягиваешь к себе опасность, уходишь далеко от меня, потому, что на самом деле думаешь, что долго не протянешь. Ты с радостью выходишь на охоту, ищешь способ свести счеты с жизнью. Теперь наш народ нуждается в тебе как никогда, Грегори. У нас появилась надежда. Если мы сможем пережить следующие годы — у нас есть будущее.

Грегори тяжело вздохнул, отводя взгляд от осуждающих глаз Михаила.

— Сейчас я должен сохранить тебе жизнь, и только. Тяжело вздохнув, Михаил провел рукой по волосам.

— Нашим людям не обойтись без тебя, Грегори, да и мне в том числе.

— Ты так уверен, что я не обернусь? — Грегори невесело и насмешливо улыбнулся. — Твоя вера в меня больше моей собственной. Этот вампир не знает жалости, он опьянен властью. Он жаждет убийств и разрушений. Я с каждым часом приближаюсь к той грани, где начинается сумасшествие. Его сила — ничто, лепесток на ветру, по сравнению с моей. У меня нет сердца, а душа почернела. Я не хочу ждать, когда уже не смогу сам сделать выбор. Я не хочу, чтобы ты нашел меня и уничтожил. Я жив верой в тебя и твою защиту. Я не хочу ждать, когда на меня начнется охота.

Михаил устало махнул рукой, открывая землю под своим братом.

— Ты великий целитель, ты главная ценность нашего народа.

— И именно поэтому они с ужасом шепчут мое имя?

Земля под ними вздрогнула, вздыбилась и опустилась, заходила ходуном. Центр землетрясения, очевидно, находился далеко от них, но не было сомнений, что оно вызвано яростным воплем вампира, который обнаружил, что его логово уничтожено.

Немертвый уверенно направлялся в логово, пока не обнаружил тело первого волка. Каждый поворот был отмечен трупом, пока он не понял, что вся стая лежит здесь. Страх перешел в ужас. Это дело рук не Михаила — кого-то Темного. Грегори.

Вампиру не приходило в голову, что в игру может вмешаться Темный. Андре со скоростью молнии покинул любимое логово, прежде чем горы содрогнулись и пещера обрушилась. Трещины в узком проходе становились все шире, а каменные стены постепенно сходились. От тяжелого удара гранита о гранит у Андре едва не лопнули барабанные перепонки. Вампир, совершивший бесчисленные убийства, очень чувствителен к солнцу и той летаргии, которая охватывает карпатцев в дневное время суток. У Андре было совсем мало времени, чтобы найти убежище. Когда он вылетел наружу, солнце ударило ему в спину, и вампир издал ужасающий крик. От его логова остались только камни да пыль, и над развалинами эхом разнесся издевательский смех Грегори.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Грегори, — изумленно прошептал Михаил, опускаясь в недра земли. — Вот поэтому твое имя и произносят с ужасом. Впрочем, никто не понимает твой черный юмор, как я.

— Михаил...

Рука, закрывающая землю над его головой, замерла.

— Я не буду подвергать опасности твою жизнь и жизнь Жака, бросая ему вызов. Вампир не сможет преодолеть мою защиту.

— Я никогда не боялся Андре. И я знаю, как сильны твои заклинания. Кажется, что у нашего друга сейчас другая проблема — найти место, где можно укрыться от солнца. Сегодня он нас не побеспокоит.

Отец Хаммер мерил шагами окружавшие их стены. Окон не было, а темница была очень крепкая. Стены толстые и звуконепроницаемые, в этом не было никаких сомнений. Ни один лучик света не проникал сквозь них, кромешная тьма действовала угнетающе. Всеми одеялами, какие у него были, священник накрыл холодное, как лед, тело Рейвен, не сомневаясь, что она умерла от потери крови. У нее не было ни пульса, ни дыхания с тех пор, как его втолкнули сюда. Перекрестив ее и совершив последний обряд, отец Хаммер начал тщательно исследовать комнату в надежде найти лазейку для побега.

Вампир, несомненно, использует Рейвен, чтобы заманить Михаила в ловушку. И Эдгар, прекрасно зная Михаила, не сомневался, что это ему удастся. Михаил придет, и тогда — царство небесное Словенски.

Тихий звук, хриплое содрогание заработавших легких, привлек его внимание.

Отец Хаммер на ощупь подобрался к Рейвен. Под кучей наброшенных на нее одеял она сильно дрожала. Кожа была ледяной, как и прежде. Священник обнял Рейвен, утешая их обоих.

— Чем я могу помочь?

Рейвен открыла глаза. Несмотря на темноту, она прекрасно видела и, обежав взглядом темницу, перевела глаза на встревоженное лицо отца Хаммера.

— Мне нужна кровь.

— Я буду счастлив стать для вас донором, дитя мое, — незамедлительно ответил он.

Но Рейвен чувствовала его слабость. Да и в любом случае она не смогла бы взять кровь, как это принято у карпатцев. Ее сознание само собой потянулось к сознанию Михаила. И в голове вспыхнула боль. Она тихо застонала, сжимая виски.

Не пытайся, малышка.

Михаил ответил властно, успокаивающе.

Побереги свои силы. Я скоро буду рядом.

Жак жив?

От отправки сообщения боль, словно осколки стекла, пронзила череп.

Благодаря тебе. Отдыхай.

Это был приказ.

Уголки нежного рта Рейвен дрогнули в улыбке.

— Поговорите со мной, отец, отвлеките меня.

Она была очень слаба, но не хотела, чтобы священник это понял.

— На всякий случай я буду говорить тихо, — сказал Эдгар возле самого ее уха. — Михаил придет, вы и сами это знаете. Он ни за что не оставит нас здесь.

Он растер ее руки, стараясь согреть.

Рейвен с трудом кивнула: все тело налилось свинцом.

— Да, он такой. Он в одно мгновение согласится отдать за нас жизнь.

— Вы его Спутница жизни. Без вас он станет тем самым вампиром из легенд, монстром, с которым не сравнится никто из людей.

Каждый вдох давался Рейвен нелегко.

— Не верьте в это, отец. И среди нас есть дьяволы во плоти. Я видела их, выслеживала их. Они ничем не лучше. — Рейвен плотнее закуталась в одеяло. — Вы когда-нибудь встречали друга Михаила — Грегори?

— Он тот, кого они называют Темным. Я, разумеется, видел его, но только однажды. Говоря о нем, Михаил часто высказывал беспокойство.