Профессия-первая леди - Антон Леонтьев

Как это ужасно! И почему все так произошло? Гремислав не раз говорил, что пагубная страсть Сергия к наркотикам приведет к большой беде. Гремислав, как обычно, оказался прав. Он всегда прав!

Надежда Сергиевна проследовала в спальню, где на кровати, накрытый одеялом, лежал Сергий. Она погладила его по взъерошенным светлым волосам и поцеловала. Ему – двадцать один, но он всегда будет для нее беспомощным малышом.

В спальню заглянула Ольга.

– Мама, мне надо с тобой поговорить, – сказала она. Надежда Сергиевна вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

– Ты почему так громко говоришь! – воскликнула она в коридоре. – Ты можешь разбудить Сережу!

– Его не разбудишь, это наркотический сон, – заявила дочь. – Мама, это правда?

– Что правда? – спросила Надежда Сергиевна.

– Не притворяйся, ты очень хорошо понимаешь, что я имею в виду! – сказала Ольга. – Папа уже в курсе?

Надежда Сергиевна топнула ногой и ответила:

– Ольга, запомни, ты не должна учить меня и отдавать распоряжения. Отец узнает обо всем!

– Как Сергий мог, он вовлек в неприятности всех нас, в первую очередь папу….

Так всегда – чуть что, Ольга вспоминает отца. Ей наплевать на то, что Сереже плохо и мальчик страдает, она думает о том, как это скажется на имидже отца! Чрезвычайно черствая девочка!

– Папа прав, его нужно отправить за границу, причем немедленно, – сказала Ольга.

Надежда Сергиевна заявила:

– Я никуда не отпущу от себя Сережу!

Ольга медленно ответила:

– Мама, это единственный выход. Сергий тяжело болен, ему нужно помочь. И ты это знаешь лучше меня!

Точно такие слова повторил и Гремислав, когда вернулся из Китая. Надежда Сергиевна с трепетом ждала встречи с мужем. Ее поразило, что Сергий, проснувшись, ни о чем не помнил. Он только сказал, что вместе со своей знакомой, имя которой не сохранилось у него в памяти, они оказались у нее на квартире, курили гашиш, а что произошло дальше…

Гремислав не знал жалости. Огнедар Сувор не утаил от него ни единой подробности. Не было никаких обвинений или крика, Гремислав уже все обдумал, он говорил тихо и грозно.

Итогом стало то, что Сергия немедленно отправили в Швейцарию. Гремислав был очень недоволен тем, что его жена оказалась в полиции. Надежда Сергиевна пыталась оправдываться и защищаться, но муж не желал ничего слушать.

Гремислав не пожелал говорить с сыном. Зато Ольга вилась вокруг отца, и Надежду неприятно поразило, что дочь, похоже, поддерживает все чрезвычайно жесткие меры Гремислава.

Надежда Сергиевна пыталась изменить роковое решение мужа, но он не хотел об этом и говорить. К ней в спальню пришла дочь. Она повторила то, что наверняка сказал ей отец.

– Мама, – Ольгины интонации походили на интонации Гремислава, – ты должна понять, что Сергий совершил тяжкий проступок. Если это станет известно широкой общественности, то последствия могут быть непредсказуемыми. Сергий виноват перед папой – он поставил под удар его политическую карьеру!

– Сережа ни в чем не виноват! – закричала Надежда Сергиевна. – Я не верю в то, что… что он убил ту девицу! Это мог сделать кто-то другой! Она сама могла сделать это!

Ольга ничего не возразила, только печально улыбнулась, и Бунич поняла – она не сомневается ни единой секунды в виновности брата.

– Сергию придется понести наказание, – произнесла Ольга. – В течение ближайших пяти лет он не вернется в Герцословакию, так решил папа.

– Но как же… – залепетала Надежда Сергиевна.

Гремислав так решил – этих слов было достаточно, чтобы изменить судьбу сына. Чтобы изменить ее судьбу! Гремислав никогда не принимает в расчет мнение других! Он может улыбаться, кивать в знак согласия головой, хвалить и делать комплименты – но если он принял решение, то ничто не сможет его изменить.

– Мама, – Ольга обняла Надежда Сергиевну, и та почувствовала неимоверную усталость, – Сереже требуется помощь специалистов, он будет находиться под особым контролем, он никогда больше не сможет натворить глупостей. Мы ведь не простая семья, ты понимаешь, мама? На нас не распространяются обычные законы.

– Кому нужна твоя правда! – этой фразой завершился их разговор с Гремиславом. Она потребовала от него сказать правду, и он, не сдержавшись, ответил ей именно этими словами.

Надежда Сергиевна и сама не знала, нужна ли ей истина. Гремислав прилагает все усилия, чтобы спасти их единственного сына. И он спасет его! Но что будет дальше?

Ольга тоже улетела из Экареста, потянулись однообразные и похожие друг на друга дни. Надежда Сергиевна не находила себе места. Гремислав заверил ее, что с Сергием все в порядке. Она захотела навестить Сережу в Швейцарии, но Гремислав воспротивился. Сыну, видите ли, нужно прийти в себя и оторваться от среды, к которой он привык. Это значило, что он не имеет права видеть родную мать!

Обязанности президентской супруги требовали ее пребывания в Экаресте. С двухдневным рабочим визитом в столицу прилетел немецкий канцлер Герд Шрайнер с супругой Дагмар. Герд, высокий плотный мужчина лет шестидесяти с грубым тевтонским лицом, как будто высеченным из гранита, был одним из лучших друзей Гремислава среди глав государств. Его изящная и тонкая супруга Дагмар (пятая по счету) нравилась Надежде Сергиевне. Немецкие гости остановились на одной из дач, Шрайнер прибыл с командой менеджеров крупных концернов, чтобы подписать ряд договоренностей о поставках нефти и природного газа.

Пока государственные мужи решали политические и экономические вопросы, Надежда и Дагмар взяли на себя обязанности первых леди. Надежда Сергиевна больше всего на свете хотела запереться в своей спальне, опустить жалюзи и, накрывшись одеялом с головой, плакать и думать о Сереже. Но даже этого она не могла себе позволить! Она не могла бросить Дагмар Шрайнер и ее мужа. Гремислав предупредил, что они должны помочь чете немецкого канцлера в одном пикантном деле.

Для начала Дагмар Шрайнер-Крофт и Надежда Сергиевна присутствовали на конгрессе, посвященном дням немецкой культуры в Герцословакии. Пришлось много улыбаться, отвечать на вопросы журналистов, награждать победителей. Надежда Сергиевна, облаченная в длинное красное платье с пуговицами-стразами, безукоризненно играла свою роль. Никто не мог заподозрить, что творится у нее на душе. Немочка, невысокая, тонкая, с крашеными соломенными волосами и безразмерной улыбкой, в белом брючном костюме, живо интересовалась всем происходящим. Они вручили почетные грамоты и поощрительные призы от министерства культуры Германии – гранты на трехмесячное пребывание в Берлинском Гумбольдтском университете. Последовал торжественный обед, непременное посещение соборов на Красной площади, аудиенция у патриарха и визит в Алмазный фонд – Дагмар давно хотела взглянуть на корону герцословацких королей.

Надежда Сергиевна чувствовала себя уставшей, Дагмар, бывшая журналистка (со своим мужем, в то время главой одной из немецких федеральных земель, она познакомилась на буровой платформе в Северном море), болтала без умолку, Бунич поддакивала, механически улыбалась, вяло реагировала на реплики. Впрочем, супруге немецкого канцлера и не требовался собеседник, а только тот, кто внимательно выслушает ее мнение по всем животрепещущим вопросам современности.