Идеальное преступление - Иван Сербин

Забарабанили в дверь его кабинета. Голос ТриТэ:

— Андрей Данилович! Андрей Данилович, откройте!

Щаз. Андрей еще старательнее зашерудил рукой в щели.

Ну где же эти чертовы шурупы? Вот вроде нащупал один. Он понимал, что вывинтить все восемь не успеет. И тем не менее очень старался.

— Открывайте, — голос ТриТэ.

Правильно. У него должны быть дубликаты ключей от всех помещений банка. А мы-то потом удивляемся: откуда это у нас в кабинете фотографии убитых женщин? Да все оттуда. Все оттуда же, любезные.

Шаги. Охрана высыпала в коридор.

— Он точно не выходил? Ты уверен?

— Точно. Я все время стоял у двери, — это тот самый «усилитель» из ночной смены.

— Так. Нужно осмотреть все помещения. Вы двое по правой стороне, вы — по левой. Ты — спустись в хранилище.

Андрей затаил дыхание. Эх, надо было ему погасить свет. Рано или поздно кто-нибудь из них заметит свет под дверью. Хорошо еще, что здесь не английский замок, а защелка. Ключей для нее не предусмотрено. Чтобы достать его, им придется выломать дверь. На шум сбегутся остальные охранники. Или не сбегутся?

Андрей лихорадочно пытался вывернуть шуруп. Тот сидел мертво. Еще одна попытка. Еще одна. Тщетно. Он постарался успокоиться и перевести дыхание. Нужно действовать уверенно, без нервов. От нервов слишком дрожат руки. Готов? Готов. Андрей попытался сунуть монету в прорезь, и в этот момент кто-то повернул ручку и налег на дверь всем весом.

Андрей вздрогнул. В следующее мгновение «дипломат» закачался, завалился набок, а затем и вовсе грохнулся на белый кафельный пол. Человек за дверью услышал шум.

— Тимофей Тимурович! Я нашел его! Он в туалете!

Андрей повис на локте, пытаясь зацепиться за раму. Таиться дальше не имело смысла. Он молотил ногами по стене, стараясь найти опору и подтянуться. Рука в предплечье ныла так, что казалось — вот-вот переломится пополам.

Стук в дверь:

— Андрей Данилович, откройте!

— Одну минуту, — сдавленно захрипел Андрей.

Может, подумают, что он справляет нужду. Не станешь же ломать дверь только потому, что кто-то слишком долго «заседает» в туалете?

— Андрей Данилович, открывайте! Мы не причиним вам вреда!

Ага. Вон как дело поворачивается. А если бы он не заперся в сортире — причинили бы?

— Сейчас, сейчас.

В эту секунду крепеж не выдержал. Створка резко ухнула вниз, стряхивая человека, словно упрямый осел. Хорошо еще, унитаз был накрыт крышкой. Андрей приземлился на ноги, но сохранить равновесия не смог и опрокинулся на спину, «вынеся» белую пластиковую перегородку. Какой же стоял грохот! Любо-дорого послушать.

— Ломайте, — мрачно произнес ТриТэ за дверью.

Мало им разрушений? Сейчас добавим. Андрей вскочил. Перегородка под ногами ходила ходуном, громыхая, словно первая майская гроза. Он вскарабкался на возвышающийся между двумя унитазами стальной каркас, ухватился за фрамугу, подтянулся и улегся на нее животом. Словно гигантский червяк, пополз, извиваясь, проталкивая в узкий оконный проем тело. И ни за что бы не пролез, если бы за дверью не стояла толпа убийц. Протиснувшись до пояса, Андрей пожалел, что не додумался выбираться ногами вперед. До земли примерно два с половиной метра. Падать придется плашмя. Скорее всего он что-нибудь себе сломает. Но лучше быть инвалидом, чем мертвецом.

Дверь за спиной содрогнулась и затрещала от мощного удара. Вихрев, скотина, эконом чертов. Солидный банк. Что ему стоило поставить дубовые двери? Последний рывок. Андрей засучил ногами, выскользнул из окна и полетел вниз. Как говаривал один неглупый кровельщик: «Лететь не так уж и плохо. Упасть — вот в чем мало хорошего». Андрей перевернулся в воздухе и грохнулся на спину. Ему показалось, что все его внутренности превратились в одну гигантскую отбивную. Он выдохнул болезненно, схватился руками за грудь, закашлялся. Сверху, из распахнутого окна, донесся звук еще одного удара.

Раз уж ему посчастливилось выжить, нужно уносить ноги. Андрей поднялся, прихрамывая, побежал в темноту. На каждый шаг внутренности послушно откликались новым всплеском боли.

За спиной послышался грохот. Он оглянулся через плечо и увидел в светлом прямоугольнике окна чью-то голову. Присматриваться времени не было. Через пару минут ТриТэ со своей разудалой компанией заблокирует двор. Тут, конечно, темно, но в штатное оснащение сотрудников службы безопасности входят фонарики, так что найти Андрея не составит большого труда. Остается только одно — бежать.

Через узкий проулок он выскочил в сквер, остановился, размахивая рукой. Красные «Жигули» свернули к тротуару, притормозили. Андрей быстро забрался в салон.

— До «Пушкинской» подбросите?

Водитель кивнул лениво, нажал на газ. Они проехали метров тридцать, когда сзади, от банка ко двору, пробежали несколько человек. Все в серой униформе службы безопасности и с фонарями в руках. Водитель «Жигуля» несколько секунд наблюдал за ними в зеркало заднего вида.

— Тебя, что ль, ловят? — поинтересовался он.

— Не-ет.

Андрей поплотнее запахнул полы пальто. Сидеть с папкой на животе было крайне неудобно.

— Ну-ну, — усмехнулся водитель и прибавил газа.

До Пушкинской площади они доехали за пятнадцать минут. Андрей расплатился с водителем и отправился гулять по центру. Время от времени он заглядывал в витрины магазинов и в рекламные щиты. Мера предосторожности, хотя и излишняя. Если бы ТриТэ знал, где его найти, убийцы уже стояли бы у Андрея за спиной. До назначенного стариком времени оставалось три с половиной часа. Андрей зашел в кофейню, сразу за Филипповской булочной, занял столик напротив окна. Отсюда он прекрасно видел вход в зал и улицу. Местечко оказалось довольно многолюдным, что тоже было на руку. И наконец, в зале царил приятный полумрак, в то время как улица очень хорошо освещалась. Для начала Андрей заказал пару кофе. Черный ароматный напиток разбередил аппетит. Андрей взял салат и пару пирожных. Конечно, он бы с большим удовольствием поужинал солидным бифштексом и запил бы его пивом. А еще лучше «соткой» водочки. Но не стоило набивать живот до отказа — кто знает, чем закончится сегодняшний вечер, — да и алкоголь ему сейчас противопоказан. Каждый съеденный кусок отзывался резкой болью в отбитых внутренностях. Но, поев, он немного расслабился. Нервное напряжение постепенно рассосалось, уступив место вялой усталости. Заныли мышцы спины, захотелось спать. Это ощущение не отступило даже после третьей чашки кофе. Чтобы окончательно не уснуть, Андрей расплатился и отправился гулять. Ждать оставалось еще полтора часа. Поднимаясь по Тверской к Красной площади, он достал из кармана сотовый, набрал номер Татьяны.

— Абонент не отвечает или временно недоступен, — кокетливо сообщила механическая девушка.

Ладно. Позвоним домой. Вряд ли Татьяна там, но все-таки. Длинные гудки. Напротив телеграфа Андрей присел на парапет подземного перехода, достал из кармана электронную записную книжку, принялся обзванивать Татьяниных знакомых. Амелина. Помню. Институтская подруга. Мимо кассы. Бовины. Помню. Володя с Мариной. И здесь ее нет. Может, к маме поехала? Межгород. Здравствуйте, любимая тещенька. А Татьяна не у вас? Нет? Как жаль. Собиралась вроде. Нет, все нормально. Теща не в курсе их ссоры, это радует. Если бы Татьяна решила окончательно уйти от него, ее мама узнала бы об этом первой. Так. Григорянц. Тома. Роскошная девица, хоть на конкурс красоты. Работает в каком-то косметическом салоне. С двумя-то «верхними» образованиями. Татьяна… Нет? Жаль. И не звонила? Звонила? Прекрасно! А от кого, не помните? От Лобовских? Отлично, спасибо. Людмила и Леша Лобовские. Хорошие, кстати, ребята. Душевные. Тоже в каком-то банке работают.