Интимная история человечества - Теодор Зельдин

полы утвердили свое равенство, а затем различия, следующей фазой может стать только новый синтез. Смешанная дружба теперь в авангарде не только частной, но и общественной жизни.

Недавно у французов спросили, что они больше всего ценят: дружбу, семью и детей, свободу и независимость, справедливость, верность, работу, чувство долга, любовь, честь, успех и восхождение по социальной лестнице, деньги, жертвенность и преданность, брак, секс, патриотизм или религию. Относительная популярность этих идеалов в разных опросах немного различается, но не сильно: дружба всегда занимает очень высокое место, и в одном опросе она была на первом месте (96 процентов), остальные следовали в том порядке, какой приведен у меня, и религия стояла на последнем месте (51 процент) – тем не менее ее отмечает большинство. Только французы задаются такими вопросами в столь абстрактной манере. Но возможно, они снова говорят от имени всего человечества, как и в 1789 году, или, по крайней мере, той части человечества, которая хочет знать, куда они движутся.

Одним из главных препятствий на нашем пути всегда было убеждение, что есть силы, которые невозможно преодолеть, что судьбе нельзя бросить вызов, но, как будет показано в следующей главе, такие препятствия можно обойти.

Глава 19. Как даже астрологи сопротивляются судьбе

Иметь цель в жизни – значит принимать решения, но твердое и полностью удовлетворяющее человека решение найти непросто. Даже блестящие менеджеры автомобильной компании Citroёn не смогли определиться, в какой день запустить новую модель, – и обратились к астрологу. Кого выбрать шинной компании Michelin среди такого большого количества претендентов на работу? Снова спросили астролога. Когда человек страдает от нерешительности, легко предположить, что с ним что-то не так, поэтому парижский астролог, в прошлом преподавательница философии, обращается со своими клиентами как с «пациентами» и говорит, что их болезнь в том, что они не повзрослели; они должны «перестать вести себя как дети». С другой стороны, в астрологи подался один французский протестантский священник, решив, что только такое перевоплощение может пролить свет на диагноз его сына, а теперь вернулся и совмещает обе профессии.

Жислен Бургонь показывает, как женщина пополняет ряды этих призрачных фигур, скрывающихся за важными мировыми решениями, за внешними причинами которых таятся совершенно иные. Астрология якобы занимается судьбой. Но вся жизнь Жислен была протестом против этого и чередой осознанных личных решений. Ее главный навык в консультировании людей по поводу их будущего состоит в том, что она недовольна.

Ее с детства учили носить маску буржуазной респектабельности, но она мало старалась в школе и еще меньше в университете, где изучала медицину. Родители развелись, повторный брак отца оказался неудачным, она переехала к бабушке и дедушке и в шестнадцать лет начала жить одна, «глубоко одинокая, не понимавшая, что будет дальше». Затем кто-то дал ей книгу по астрологии, где, похоже содержались некоторые ответы, не совсем личные, но, по крайней мере, как ей казалось, более подходящие, чем ответы ее преподавателей медицины. Пропуская лекции, она посвящала изучению астрологии восемь часов в день. Но ей не нравилось, когда ее определяли как «тип». Более того, гороскоп Жислен показал, что она умна, чувствительна, артистична и с развитой интуицией, но у нее проблемы в эмоциональных отношениях. Все описано очень точно. Это ее раздражало, потому что не давало никакой надежды, но больше всего это пугало.

Чтобы принять решение о своем будущем, она обратилась к профессиональному астрологу, который только усугубил все опасения Жислен: ее жизнь будет тяжелой, с «очень неприятными событиями», правда, неясно, какими именно; к двадцати четырем годам для нее все рухнет. Ей сказали, что она зря упускает удачу, не реализуя свое призвание быть врачом. Бойфренд, с которым у нее не заладились отношения, был для нее единственным, и все ее будущие влюбленности обернутся неудачей. «Не думайте, что я пытаюсь вас обидеть, – сказал астролог, – но я так вижу. И это ваша собственная вина: когда вы решили жить так, как живете, вы знали, что делаете».

После этого Жислен пролежала на спине сорок восемь часов. «Я вытянула неудачный билетик, сказала я себе. Я никогда не буду счастлива». Теперь она думает, что астролог поступил «бесчеловечно», и к тому же «невозможно предсказать всю жизнь на тридцать лет вперед». Она решила серьезно заняться астрологией, чтобы доказать неправоту астролога, и навсегда отказалась от медицины.

Целью астрологии, по крайней мере в ее случае, было не узнать судьбу. Это правда, что время от времени она говорила себе: «Если жизнь будет такой, я приму это». Но не приняла. «Наша жизнь определяется свободной волей и решимостью. Я поняла, что, кроме меня самой, никто не может мне помочь. Мне пришлось ждать возможности, а затем плыть по течению». Она утверждает, что астрология позволила ей раскрыть себя, но больше всего ей хотелось излечиться от нерешительности. В отдаленной перспективе она увидела, как обретает спокойствие. Но пока оно посещало лишь в редкие минуты. Все в ее жизни давалось трудно. Каждый раз, когда я разговаривал с Жислен, она жаловалась, что переживает «трудные моменты».

Ее диагноз таков: она «не может выбрать между двумя разными типами мужчин». Ее муж хотел, чтобы она интересовалась исключительно им. «Я не могла. Мне нужен был контакт с другими. Он сказал, что я его не люблю, запретил мне встречаться с другими мужчинами. Он чувствовал угрозу, как будто я пыталась от него сбежать. Я подумала и поняла, что не хочу ни к кому привязываться, и именно поэтому выбрала его».

Быть запертым в рамках своей судьбы так же плохо, как в рамках стереотипа. Одна часть личности Жислен очень пессимистична. «У нас есть иллюзия, что мы встречаем новых людей, но мы видим в них то, что ищем. Даже когда двум людям удается познакомиться по-настоящему, между ними остается пространство, они не могут открыться друг другу. Мы знакомимся только с самими собой, мы не можем избавиться от одиночества». Тем не менее она жаждет найти кого-то, в ком сможет признать целостного человека, и не для того, чтобы «слиться» с ним: ей нужен тот, кто отличается от нее, чтобы каждый из них мог «найти свою правду». Независимость тоже необходима. Неизбежное принимается только в том случае, если оно ведет к большей свободе в будущем. «Хорошо, что влечение носит химический характер, – говорит она, – и что человек встречает тех, с кем ему суждено встретиться: я довольна этим ограничением моей свободы, потому что это значит, что мне не придется тратить слишком много сил на поглощение разных мужчин». Затем она делает свой выбор.

После пяти лет брака она развелась и живет с ребенком. Он иногда бывает беспокойным и импульсивным, но он научил ее очень многому и дарит ей настоящее счастье. Но она добавляет: «Любовь мужчины очень важна». Занятие астрологией удовлетворяет ее потребность в самовыражении. Она делает это прежде всего в качестве терапии для самой себя, а еще поет и танцует. Если это принесет пользу другим, тем лучше. И действительно, поток слов, льющийся из нее, напоминает ментол, прохладный и успокаивающий. Рекламировать себя нет необходимости, клиенты из всех слоев общества, менеджеры, врачи, художники, мастера, секретари приходят сами. Занятость убеждает ее, что она сделала правильный выбор, пожертвовав медициной и пойдя на большой риск стать маргиналом без определенного социального статуса. С некоторой гордостью за свое мужество она говорит, что счастье нельзя найти там, где она когда-то думала, в том, что делают другие. К нему нужно приближаться, опираясь на собственные способности, и ее клиенты тоже это понимают. Прежде всего они хотят «узнать себя, потому что только тогда они смогут узнать других». Иными словами, они хотят осознать, на что способны. Ее собственный дар – «интуитивное видение» того, что с ними произошло, даже не сообщая об этом.