Драконов не кормить - Ирина Лазаренко

– Пружинный ход, – вещал он, делая вид, что говорит себе под нос, – это больша-ая глупость, или моё имя не Вран Бесшумный. Настоящие машины двигаются на пару, а настоящие живые машины – на лаве, так-то!

Илидор содрогался. Люди раздражались, что было понятно по их резким движениям и по тому, что они начинали всё ронять. Вран довольно улыбался и ходил туда-сюда вразвалку. То и дело тыкал куда-нибудь пальцем и заявлял, что «этот ремень тут ни в кочергу не упёрся, ставь на два пальца, на два, я сказал, ну!».

Они приехали к небольшому поселению в предгорьях, похожих на те, о которых когда-то увлечённо рассказывал Рратан: запах горьких трав, лёгкие деревянные дома со скатными крышами – только без подпорок, жужжание пчёл… В селении не было ни единого человека или животного, и видно было, что место покинуто в спешке: Эпадий выставил отсюда жителей, чтобы провести свой опыт с машиной и ядовитым драконом.

Сам Эпадий расположился выше по склону. Для него поставили шатёр, стол, натащили еды и питья, и сын Баресы, лениво что-то жуя, благодушно наблюдал за происходящим внизу.

Йеруш Найло незаметно убежал «погулять» по восточному склону, в направлении водопадов. До них было довольно далеко, особенно с учётом обманчивых горных расстояний, но пройдя немного и ещё немного, можно было увидеть воду, падающую с одного из водобойных колодцев ближайшего водопада, оранжевого.

Наконец машина была собрана, Вран снисходительно буркнул: «Ну, видал я сборку и похуже», а Урал наконец объяснил Рратану его задачу.

– Я должен… сделать что? – переспросил ядовитый дракон.

– Сесть в машину, пристегнуться и двигаться вперёд, выдавая яд, – с выражением бесконечного терпения повторил Урал Маскай. – Вот к этим домам. Вот к этим грядкам. Эти – удобрить, те – отравить, но аккуратно, чтобы яд подействовал в течение нескольких дней. Приступай.

Дракон смотрел на Урала как на безумного и не двигался с места.

В самом деле, зачем такие трудности, почему нельзя просто взять яд и использовать его – ну пусть Эпадию требовался свежий яд, до того свежайший, что нужно было притащить сюда дракона из Донкернаса, но машина-то зачем?

– Давай уже, бурдюк с язвами, – шипел Илидор, бродящий туда-сюда у повозки со своей клеткой – дальше его сподручники не отпускали. – Просто сделай это, и мы с Найло поедем в Декстрин. Я увижу Декстрин. Потом я увижу цветные водопады. А потом – снова Декстрин. О-о, ну давай же лезь в эту… жуткую…

Бормотанием он пытался скрыть собственную нервозность – на самом деле Илидор не представлял, как Рратан это сделает. Сам Илидор по доброй воле не полез бы в чрево машины никогда – впрочем, Илидор был ещё молодым и впечатлительным драконом, а Рратану почти сто лет, и паршивых ситуаций в его жизни уже случалось столько, что ещё одна…

…его пугает ничуть не меньше, чем пугает Илидора, потому как машина – это, лупить её кочергой, машина!

Золотой дракон видел, как медленно поднялись и опустились плечи Рратана – дракон сделал глубокий вдох и шагнул вперёд с таким трудом, словно его оттаскивали назад.

– Так это он, значит, дракон? – к Илидору и сподручникам подошёл Вран Бесшумный. – Надо ж тебе, а с виду приличный парень!

И уставился, качая головой, на Рратана, который медленно, очень медленно залезал в седло.

– На кой ёрпыль такие сложности? – один из сподручников сплюнул себе под ноги. – Дракон и так может удобрить или травануть чего. На кой машина?

– Так у Эпадия планов громадьё, – гном хитро усмехнулся, с прищуром наблюдая за драконом. – Боишься машины, значит, животное, да? Хе-хе! Да, Эпадий – он весь такой прогрессивный и придумал вот скорую обработку полей, чтоб урожай с них так и пёр, так и пёр, и чтоб можно засадить ячменем ну и рожью там всякой кучу полей, отсюда и по самую по репку. Механиков толковых нанял, с самого Чекуана, магов земли притащил. Это ж у них ещё недособранная машина, с одной только поливалкой, а ещё на неё и боронилка цепляется, и с прополкой потом чего удумает, да только я всё равно скажу так: ржавь это смешная, а не машина, на пружинном-то ходу! Устанет он чинить эти свои поливалки, вот чего я скажу.

Рратан залез на сиденье, как-то обмяк на нём, точно вот-вот стечёт наземь лужицами яда, и люди-техники принялись дёргать рычаги, настраивая под дракона сиденье и трубку. Рратан сидел зелёный, стискивал зубы и мелко трясся.

– Ну вот, так для своих полей Эпадий будет брать драконов, чтоб они землю удобряли, а для соседских полей будет давать драконов на отравление, только чтобы чисто-крыто было, поняли, да? Чтоб его земля, значит, цвела, а на соседских пусть неурожай и голод будет, и Эпадий их задёшево получит тогда, ну и с крестьянами тоже, значит. Он такой, Эпадий, всё тишком, всё ладком, только потом глядь – а все вокруг ему должны. Он же из процентщиков, башка у него варит, хоть по виду и не скажешь, с самых низов вскарабкался. Если в этих землях продержится месяца два и никто не прирежет – так считайте, что соседние тоже у него в кулаке, и всё так красиво сложилось, словно бы само собой, ага. Это всё он мне, конечно, словами не говорил, я сам скумекал, да и чего тут кумекать-то. Знаю я этого сына… Баресы.

Что же, выходит, Теландон понимал, на что идёт, отправляя сюда Рратана – если всё получится, то для ядовитых драконов Донкернаса появятся сезонные задачи: там удобрить землю, сям отравить… да ещё машина, можно не сомневаться, увеличит ядообразование у драконов, весь вопрос лишь в том, не сдохнет ли дракон от обезвоживания или от разрыва сердца на такой сезонной работе, но тут уж донкернасцы что-нибудь придумают. И вот почему Урал Маскай с такой терпеливой настырностью загоняет Рратана в седло. Он знал, что если всё удастся в лучшем виде, то Донкернас получит выгодный долговременный контракт.

Если, конечно, прав не Йеруш Найло – тогда Эпадия, сына Баресы, кто-нибудь вскорости прирежет.

Рратану, сидевшему в машине, что-то объясняли люди. У Рратана был вид человека, сознание которого давно ушло гулять, но окружающих это, кажется, не смущало ничуть. Рукояти, рычаги, крутящиеся ручки, всё весело звякало и дзенькало, и даже у Илидора, стоящего поодаль, шевелилась на загривке несуществующая чешуя. На месте Рратана он бы спятил, тихо и без затей.

– Вот так! – торжествующе заявил наконец один из людей, самый бородатый и тощий, с глазами вдохновлённого маньяка. – Всё легко настраивается! Всё как надо подгоняется! И твоим сородичам тоже будет удобно! Под кого хошь подгонку сделаем, хоть под драконицу, хоть под драконёнка! А щас мы с тобой поедем во-он туда, сперва пройдёмся слева, я буду править…

– Какую ещё подгонку под любого? – очнулся вдруг Рратан. – Под какого такого любого?

– Да не боись! – мужчина, уже забравшийся на заднее сидение, хлопнул дракона по плечу, – эту машину за тобой оставим, если захочешь, она зовётся Карька, так и будешь говорить: Карька – моя! А твоим родичам другие справим, может ещё и лучше…

– Родичам? – в один миг вместо трясущегося от ужаса дракона в машине оказался разгневанный дракон. – Вы хотите нас всех усадить в машины?