Тринадцатый странник - Марина Суржевская

— Конечно.

Мы помолчали. Я упрямо рассматривала пол под ногами, мужчина — меня.

— Мне надо идти, — выдавила я. — Может, меня уже ищут…

Ян молча сделал шаг в сторону, освобождая мне проход. Я так же молча двинулась к выходу, кусая губы.

Я даже смогла пройти несколько шагов. А потом он схватил меня, разворачивая, впечатывая в стену, украшенную затейливой резьбой, прижимая к себе так, что стало нечем дышать.

— Знаешь, о чем я думал, когда узнал, что ты упала со скалы? — В его глазах было столько золота, что оно выплескивалось из радужек, заполняя белки. Ян склонился ниже. — О том, что я найду тебя. Чего бы мне это ни стоило! — хриплый голос стал тише. — Найду на этом свете или другом, наплевать. О том, что я готов отдать не только этот проклятый эфир весь до капли, но и жизнь. О том, что готов на все, лишь бы вернуть тебя. И даже смириться с твоим выбором, лишь бы ты жила. Знаешь, когда на весах оказалась твоя жизнь, я понял, что это самое ценное, что у меня есть. — Он коснулся губами моей щеки — легко, почти невесомо, но я ощутимо вздрогнула.

— Не говори мне такого… — я попыталась вывернуться из его рук, но бесполезно — Ян не отпустил.

— Я хочу услышать правду, Диана, — жестко сказал он.

— Какую? — я ударила его ладонями в грудь. — И отпусти меня!

— Правду. О том, что происходит в твоей жизни. О том, что ты чувствуешь. О том, чего боишься.

— Отпусти! Я не буду тебе ничего рассказывать.

Он обхватил мое лицо ладонями, заставляя смотреть в глаза.

— Скажи, что отказываешь мне не потому, что пытаешься сохранить мою жизнь, Диана, — тихо сказал он.

Я задохнулась. Вот черт, как он догадался?! Мне даже удалось рассмеяться.

— С чего бы мне это делать?

— Нет?

Он провел пальцем по моей щеке.

— Нет, — по возможности твердо сказала я, глядя в золотые глаза.

Ян склонил голову.

— Ты врешь, — в губы мне шепнул он. — И дрожишь. И если я сейчас поцелую тебя, Диана, ты мне ответишь. Потому что хочешь этого. И я тоже этого хочу. Я хочу этого так, что у меня перед глазами плывет, когда я тебя вижу. Я становлюсь безумным из-за тебя, Диана. Сумасшедшим, готовым на все, лишь бы тебя получить, — он снова коснулся губами моей щеки, в томительно-медленной ласке, мучительно-сладком прикосновении.

Я сделала глубокий вдох и оттолкнула его. Ударила изо всех сил.

— Замолчи! Не смей говорить мне этого! А я… не хочу слушать! Не льсти себе, мне плевать на тебя!

Миг — и золота в глазах стало больше. Миг — и взметнулись в воздухе крылья. Белоснежные перья пачкала смолянистая тьма, растекаясь от кончиков. Миг — и Ян прижал меня к себе, целуя. Болезненно жадно, сильно.

— Не могу больше, — выдохнул он. — Не могу. Не отпущу тебя.

— Не смей! — ударила по лицу открытой ладонью и сжала кулаки. — Не смей прикасаться ко мне, понял? Убирайся к своей невесте! Вали к своей Лейле!

Ян моргнул, а я ударила снова. На этот раз — кулаком, не зря ведь Аршер учил меня. И еще раз. И снова! Заколотила, желая выплеснуть горечь и обиду, а заодно слегка подравнять это красивое лицо.

Он остановил меня, когда я размахнулась, чтобы наградить его хуком справа.

— Ты сдурела? — спросил Ян, перехватывая мою руку, делая подсечку и оказываясь у меня за спиной.

Я зарычала и врезала ногой ему по колену.

— Диана, прекрати!

Я снова ударила. И опешила, поняв, что странник смеется. Попыталась ударить снова, но он легко увернулся и прижал меня к себе, одной ладонью удерживая мои запястья.

— Понятия не имею, с чего ты записала Лейлу в мои невесты, но понял главное, — выдохнул он, улыбаясь. — Ты ревнуешь, Диана. Я не безразличен тебе!

— Да чихать я на тебя хотела! — заорала я, вертясь, как червяк на крючке. — И я видела, как вы сегодня целовались!

— Сегодня? Но Лейлы нет в Ирландии, Диана.

— Врешь! Отпусти меня!

— Нет. — Он качнул головой, становясь серьезным. — Теперь уже не отпущу. Я слишком многое понял, когда думал, что потерял тебя.

Он разжал ладони и сделал шаг назад.

— Иди, Диана. Скоро все разрешится.

— Что ты задумал? — я уставилась в его золотые глаза, но Ян качнул головой. И снова улыбнулся.

— Мне надо кое-что проверить в кодексе. Иди. Мы поговорим через час.

— Ян? — я облизала губы. — Что ты задумал? Ян!

Он покачал головой, потом быстро прижал мою ладонь к губам. И исчез.

Я осмотрела расчерченное золотыми лучами пространство часовни. Значит, Лейлы нет в Ирландии? И, возможно, Яна не было в том окне башни… Иллюзия. И я знаю того, кто умеет создавать идеальные иллюзии.

Я, наконец, приняла ванну! Не удержалась, набрала полную, щедро плеснув туда ароматной пены, и пролежала в воде целый час, мурлыча от блаженства. Холод океана, кажется, навечно влился в мое тело, и лишь сейчас — в горячей до предела воде я начала отогреваться.

Вымыла волосы и нехотя все-таки вылезла из порядком остывшей воды, завернулась в пушистое полотенце. В воздухе разлился ощутимый запах грозы и озона, так что я лишь пожала плечами, выходя в комнату.

Прошла мимо сидящего в кресле Ландара, остановилась у большого зеркала в позолоченной раме. Или — золотой, никогда не могу определить это точно. В зеркальной глубине отражался князь — в брюках с безупречными стрелками, черной рубашке с распахнутым воротом и платиновыми запонками в манжетах. Прозрачные камни в перстнях ловили блики солнечного света.

— Диана? — напряженно сказал он, скользя взглядом по моему телу, на котором сейчас было лишь кружевное белье, по влажным волосам.

Я тоже рассматривала себя. И черные рисунки, что были везде — на моей шее, груди, ребрах, животе, левом бедре, обеих руках. Когда я выхожу в купальнике на каком-нибудь пляже, окружающие думают, что я очень люблю татуировки. Несколько раз даже пытались узнать имя моего мастера, потому что рисунки совершенны и прекрасны настолько, что от них трудно оторвать взгляд. Правда, я редко бываю на общем пляже. У Ландара собственные острова, где нет никого, кроме чаек и морских обитателей. Загорать и купаться мне разрешено только там.

— Скажи, — не оборачиваясь, произнесла я. — Что ты видишь, когда смотришь на меня? Большинство людей видят привлекательную девушку. Но только не ты, ведь так? Ты хоть иногда задумывался о том, какая я? Что думаю, чувствую, хочу? Хоть иногда. Или ты всегда видел лишь бледную копию Нории, несовершенную копию, которую ты так стремился исправить?

Глаза Ландара потемнели, в них полыхнула ярость.