Контур человека: мир под столом - Мария Аверина

– Бабушка! Это не я! Он сам упал!

– Ну как можно… при чужих людях! Ты не могла подождать? Это же неприлично!

За дверьми еще звучал хохот, уйма разнообразных голосов на все лады обсуждала случившееся, новые шутки по этому поводу взрывали наш коридор свежими смешками. Звук множества шаркающих по полу шагов наводил на меня ужас: казалось, что наша небольшая квартирка превратилась в Красную площадь во время демонстрации, и я совершенно не представляла, куда все эти люди тут могут деться. Может быть, они входят в двери, а выходят в окно или в балконную дверь? Но тогда они должны падать и разбиваться! У нас же девятый этаж! А может быть, возле дома стоит пожарная машина с огромной приставленной лестницей и все они по ней спускаются вниз? Но зачем?

Бабушка, продолжая ворчать, меж тем достала из шкафа белое с горохами платье.

– Скорее переодевайся!

Но мне было не до этого. Я рванулась из Бабушкиных рук к окну посмотреть, куда деваются все эти люди, которые зачем-то проходят сквозь нашу квартиру.

– Маша, переодевайся быстрее! – в отчаянии вскричала Бабушка. – Такой торжественный день, а ты не слушаешься. Маша! Мне некогда!

Она отволокла меня от окна и, стремительно содрав с меня майку и шорты, стала натягивать ненавистное, еще большое мне платье. У шкафа стояли мои «выходные» туфельки, которые я тоже не жаловала: в них совершенно невозможно было ходить, поскольку они тоже были велики, и при каждом шаге бортик больно шлепал меня по пятке.

– Не хочу-у‐у‐у! – заканючила я.

Но в этот момент дверь в мою комнату распахнулась, и в ней сразу стало не повернуться.

– Ну, где она, наша предвестница большого богатства? – забасил огромный незнакомый мне человек. Он был еще больше Моего Теперь Уже Дяди, и не только ростом, но и в ширину. – Не ругайте ее, пожалуйста. Она молодец! Что там обсыпать жениха и невесту зерном или монетами? Надо решать вопрос радикально! Жаль, Володька не наступил! Я ему так и сказал: дурак ты, Володька! Примета-то самая верная!

И великан заливисто захохотал, да так, что в окнах зазвенели стекла.

– Да, – с усилием улыбнулась Бабушка, напяливая на меня идиотские туфли. – Наверное, надо было… Неудобно все это, конечно… Ну что с нее взять… ребенок…

– Ребенок! Самый настоящий, прекрасный ребенок! С настоящими ребеночьими шалостями! – Великан протянул ко мне свои ручища и, словно пушинку, поднял на руки. Я сжалась в комочек: и оттого, что Бабушка почему-то не препятствовала действиям чужого человека, и оттого, что у самого потолка нашей квартиры я еще никогда не бывала.

– Ну, пойдем, спасительница Золушек, тебя за твой подвиг ждет награда! – Великан со мной на руках шагнул в дверь.

Сказка принимала нехороший оборот. Тетю Мою один богатырь спас, а меня, значит, чудовище должно уволочь в свое логово? Я тревожно глянула на Бабушку и завозилась – и от страха, и оттого что борода незнакомца покалывала мои голые руки.

Но Бабушка почему-то не отреагировала, нервно запихивая в шкаф мои шорты и майку.

И тогда я заревела.

– Бабушка-а‐а‐а‐а‐а! – орала я. – Не хочу в логово к чудовищу!

– Ха-ха-ха-ха-ха, – снова залился великан, словно пушинку вынося меня из комнаты. – Слышь, Володька! Я твоей новоиспеченной племяшке не понравился!

Одним шагом он перекрыл коридор и вошел в нашу большую комнату. От ужаса у меня срочно высохли слезы!

Оказалось, что все шаркавшие в коридоре никуда не девались!!! Вдоль стен за столом, плотно утрамбованное друг у другу, чинно сидело огромное собрание совершенно незнакомых людей! При нашем появлении они на секунду прекратили мерное жужжание друг с другом и… зааплодировали!

Только два человека не обратили на нас никакого внимания и не поддержали оваций. Это были сидящие у окна во главе стола Мои Тетя и Теперь Уже Дядя. Им было некогда – они смотрели друг на друга.

– Володька! Где мой подарок нашей героине? – громогласно перекрывая аплодисменты, завопил великан. – А ну гони ее приз за смелость!

Мой Теперь Уже Дядя нехотя отвел взгляд от Тети и что-то взял со стоявшей рядом с ним тарелки. Поколебавшись, с кислой улыбкой, Тетя сделала то же самое. И, передаваемые из рук в руки вдоль всего стола, под нестихающие овации ко мне поплыли два цветка: один – из яблока, а другой – из апельсина.

Великан принял эти призы своей огромной лапищей и торжественно вручил их мне. Затем, бережно поддерживая меня, опустился на ближайший стул, заняв собой пространство сразу на трех человек, и посадил меня на свое необъятное колено.

– Ну что, Машка, горько?

– Горько!!!!!!!! – заорала вся толпа так, что я чуть не выронила из рук апельсин с яблоком. – Горько!!!

Пулеметная очередь вылетающих шампанских пробок, плещущая пена, чьи-то вскрики: «Мое платье!» – «Простите!», «Солью, солью, пятен не будет!» – «Дайте солонку!», грохот отодвигаемых стульев, когда вся эта толпа одновременно поднялась, мое мгновенное вознесение опять к потолку – все это ошеломило. Я искала глазами Бабушку, но ее нигде не было видно, мелькнула только Зинаида Степановна, которая суетливо пыталась пристроить на стол большое овальное блюдо с чем-то дымящимся.

Так оно у них и пошло – то все ели, звеня вилками о тарелки и разговаривая между собой, то вдруг кто-то вставал, долго что-то говорил, и снова с наполненными бокалами все громко-громко начинали орать. Великан, когда пришла его очередь что-то говорить, отпустил наконец меня восвояси. Я с трудом нашла Бабушку, но она на бегу, неся в руках очередную большую тарелку с колбасой, досадливо попросила «поиграть чем-нибудь, пока она занята».

Я вернулась в комнату. Великан, склонившись к сидевшей рядом с ним даме, что-то очень быстро говорил. Зинаида Степановна проносилась мимо меня со скоростью звука, меняя бокалы, вилки и ложки, подавая новые тарелки, бутылки, салфетки… До Тети и Дяди было просто не добраться, да и не до меня им было – они смотрели друг на друга, временами замечая, что кто-то поднимает за их здоровье очередной тост.

Если кто-то из жующих и орущих и замечал меня, то обязательно трепал по щеке, хвалил мое «красивое платье», спрашивал, сколько мне лет и кем я хочу быть, и неизменно удивлялся, когда я отвечала, что Гагариным… Словом, все это было однообразно, скучно и… очень жарко.

В какой-то момент, правда, стало интереснее – когда стол у окна чуть-чуть отодвинули, зазвучала музыка и в пустой центр комнаты вышли Тетя и Дядя. Вальс, конечно, получился какой мог. Теперь уже Мой Дядя, старательно глядя себе под ноги, аккуратно и трепетно переставлял свои модельные «корабли» сорок невесть какого размера, боясь отдавить крохотные ножки своей Теперь Уже Жены, а Тетя, счастливо улыбаясь и одновременно досадливо морща нос, явно была озабочена проклятым «золушкиным башмачком», который скользил с ее пятки на каждом развороте. Я поэтому, пролезши под столом по многочисленной и разнообразной обуви сидевших, попыталась к ним пристроиться, чтобы на всякий случай опять подхватить розового предателя и водрузить его на положенное ему место, но откуда-то снова взялась Бабушка, схватила меня за руку и увела на кухню.