Милый пленник - Кэти Максвелл

— О-о, тыпомолвлен? — Кэролайн грациозно приподняла одно плечо. — Прости, я не знала обэтом.

— Ты не умеешьлгать.

— Зато тыделаешь это просто превосходно.

Ее замечаниедостигло своей цели. Джеймсу стало стыдно. Отступив на шаг, он вдругпочувствовал, что его одолевают сомнения.

— Кэролайн...

— Ты не долженничего мне объяснять.

— Нет, должен.

— Нет, недолжен, — сказала она, отходя от него. Похоже, ей не хотелось, чтобы он стоялтак близко. — К тому же я ничего не хочу слышать. У тебя передо мной естьтолько один долг. Ты должен вернуть мне документы на мой дом.

— Я пришлю тебеих.

— В самом деле?Что ж, это правильное решение, — сухо заметила она. — А теперь прошу меняизвинить. Мне нужно вернуться к гостям.

Джеймс всталперед ней, преградив дорогу.

— Мой брак —всего лишь выгодная сделка, и не более того...

Кэролайн подняларуку, давая понять, что ничего не желает слушать.

— Нет, — сказалона, и Джеймс увидел в ее ясных глазах невыразимую боль (боль, которую причинилон). Она моргнула, и боль моментально исчезла, уступив место холодномуравнодушию. — Между нами все кончено.

— Прошу тебя, неговори так.

— Почему? Ведьэто правда, не так ли? Или ты думаешь, что я соглашусь стать твоей любовницей?А сегодня ночью ты занимался со мной любовью для того, чтобы проверить,насколько я хороша в постели?

— То, чтопроизошло между нами ночью, не имеет никакого отношения к тому, что происходитмежду нами сейчас. Когда я на балу встретил леди Лэвенхем, она сказала, что недаст своего согласия на мой брак с ее дочерью.

— Похоже, онапередумала, — едва слышно произнесла Кэролайн.

— Но я не зналоб этом. Кэролайн, ведь после того, как меня увезли с бала, я все время был стобой. Я только сегодня утром узнал о том, что официально помолвлен.

— Почему ты нерассказал мне о том, что сделал предложение дочери графа Лэвенхема? Тебе простонужно было сказать: «Кэролайн, я предложил руку и сердце другой женщине». Тымог бы как-то предупредить меня, дать мне понять, что собираешься жениться.

Она права. Емуследовало все ей рассказать.

— Я как-то неподумал об этом, — проговорил Джеймс, понимая, что его оправдание звучитдовольно неубедительно. Даже для него самого. — Наши отношения развивалисьдовольно стремительно.

Кэролайнмолчала, пристально глядя на него. Так продолжалось примерно минуту. Потом онапокачала головой и сказала:

— Я верю тебе. Явсе еще нахожусь в плену романтических фантазий. Мне хочется верить тебе.Смешно, не правда ли? Должно быть, я влюбилась, и это чувство затуманило мойразум.

— Нет, это я вовсем виноват. Это я все разрушил. Кэролайн, Лине я совершенно безразличен. Ядаже противен ей. Я тебя люблю. Думаю, что все еще можно исправить и мы сможембыть вместе. Я дам Лине свое имя, а моя любовь всегда будет принадлежать толькотебе.

— Джеймс,неужели ты и в самом деле думаешь, что сможешь одновременно жить и с ней, и сомной?

Если бы Господьпообещал Джеймсу Феррингтону исполнить одно его желание, то он попросил быСоздателя сделать так, чтобы он смог ответить на ее вопрос отрицательно.Ответить честно и искренне, без колебаний и сомнений. Однако вместо этого онпрошептал:

— Я не хочурасставаться с тобой.

Сделав шагназад, Кэролайн гордо подняла голову.

— Теперь решенияпринимаю я, — сказала она. — Я никогда не соглашусь на роль любовницы. Этопротиворечит моим убеждениям. Мне с детства внушали, что главное для женщины —это честь. Неужели ты думаешь, что только у мужчин есть чувство собственногодостоинства?

— Кэролайн...

— Нет. Я хочувысказать все, что думаю. Признайся, Джеймс, ведь ты примчался ко мне сегодня,думая, что я, узнав о твоем предательстве, бьюсь в истерике и рыдаю от горя.Что ж, как видишь, я совершенно спокойна. Сегодня ночью я сделала то, чего недолжна была делать. Однако это был мой выбор. Я в ответе за то, что произошломежду нами... В моей жизни больше нет места для тебя. Если я еще когда-нибудьрешусь отдаться мужчине, то выберу такого, который не будет меня обманывать.

— Кэролайн, я необманывал тебя.

— Но ты такженикогда не говорил мне правды. И в этом все дело, Джеймс. Это самое главное, —тихо произнесла Кэролайн. Она скрестила руки на груди, так, словно пыталасьсогреться, а потом снова заговорила громким и уверенным голосом: — Возможно, ябольше не смогу преподавать в пансионе мисс Элмхарт, и мне, может быть, даже неразрешат появляться в церкви Святого Марка, однако я сохраню свою честь идостоинство. И еще у меня есть такие друзья, как Минерва. Они никогда непредадут меня и помогут в любой беде. Я все выдержу и смогу справиться со своимгорем. А тебя я больше не хочу видеть. — И, опустив руки, она добавила: — И яникогда не буду делить тебя с твоей женой. Никогда. Где-то в глубине домапослышался бой часов. Однако для Джеймса время утратило всякий смысл. Его жизньразбилась на мелкие осколки.

— Да, я понимаю,— сказал он, отходя в сторону.

Кэролайнмоментально воспользовалась этим. Она обошла Джеймса и, открыв дверь,обнаружила, что лорд Маршалл стоит, небрежно прислонившись к двери гостиной, идовольно ухмыляется. За ним стояли два юных лорда, неловко переминаясь с ногина ногу и смущенно опустив глаза. Еще бы им не смущаться, ведь их застали наместе преступления. Они просто-напросто подслушивали.

Джеймсузахотелось врезать кулаком прямо в лицо смеющемуся Маршаллу.

Улыбка Маршалластала еще шире. Посмотрев на хозяйку дома, он спросил:

— Все в порядке,Кэролайн?

Джеймс неповерил ушам. Неужели она разрешила ему называть ее по имени?

— Все в полном порядке,Девон, — ответила она, и Джеймс едва не задохнулся от ревности.

Горькоеразочарование смешалось с праведным гневом. Джеймсу хотелось ударитьчто-нибудь, чтобы выпустить пар. И первое, что попалось ему под руку, былосмеющееся лицо Девона Маршалла. Сжав кулаки, Джеймс сделал два шага вперед длятого, чтобы встать с ним лицом к лицу, и с размаху врезал кулаком прямо ему вчелюсть.

Голова Маршалладернулась, и он, споткнувшись о порог, ввалился в гостиную спиной вперед ирухнул на пол прямо у ног двоих юнцов.

Испугавшись,Кэролайн издала громкий крик и бросилась к Маршаллу. Она опустилась на коленирядом с ним и положила голову Маршалла к себе на колени. Маршалл же, разомлев вобъятиях Кэролайн, громко стонал, стараясь изо всех сил показать, как ему больнои какой он несчастный. Джеймс видел, как беспутный лорд прижался головой кгруди Кэролайн, и ему захотелось поставить его на ноги и снова врезать.