Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

Он отошел и сел в кресло. Я усмехнулась. Надоже, толстячок ревнует. Глупый, никакой, даже самый страстный роман не сравнитсяс детективным расследованием. Надо утешить приятеля, придумать что-нибудь болееправдивое. Например, заел замок, и всю ночь просидела в запертой машине, поканаконец не вызволили гаишники…

Двинувшись к Александру Михайловичу, я в ужасеостановилась, услышав предложение Терезы:

– Лева, сыграем в «Скраббл»?

Арцеулов моментально согласился, и онипринялись раскладывать фишки. Всего за столиком для игры устроились четверо –Левка, Тереза, Маня и Тема. Глядя на этот аннигилирующий состав игроков, ямысленно перекрестилась.

Сначала, пока фишек на поле стояло мало, играшла спокойно. Но когда поле стало покрываться словами, Левка занервничал, инастал момент, которого все боялись.

Тереза выставила «Кереш». Левка поглядел наслово и усомнился:

– Не знаю такого! Переведите кто-нибудьна русский.

Тереза удивленно протянула:

– Это ведь археологическая культура эпохинеолита на территории Венгрии и Румынии. Названа по реке Кереш.

Арцеулов смолчал, но побагровевшие уши непредвещали ничего хорошего. Маня и Тема, наступив на горло собственнымамбициям, пропускали ходы, пытаясь проиграть. Но бедная Тереза сражаласьвсерьез и через десять минут победоносно выложила «крейцкопф». Левка надулся исердито произнес:

– Что это?

– Деталь кривошипно-ползунного механизма,совершающая возвратно-поступательное движение по неподвижнымнаправляющим, – на одном дыхании выпалила Тереза.

Повисло молчание.

– Надо же такое знать, – восхитилсяАркадий, – слова понял, но, что они означают, убей бог, не знаю.

Тереза радостно засмеялась:

– Я в институте побеждала всех в«Скраббл», и знакомых тоже. Со мной никто не сравнится, бесполезное дело.

– Нельзя ставить такое дурацкоеслово, – сказал наконец Левка.

– Почему? – изумилась женщина.

– Это название.

– Все слова названия. Стол – названиестола, стул – стула, а крейцкопф – крейцкопфа.

Левка потер рукой красную шею.

– Нельзя ставить.

– Можно!

– Наверное, лучше подвести окончательныйитог, – попыталась разрядить обстановку Маня, – похоже, ничья. УТерезы и дяди Левы – равное количество очков. Мы с Темой безнадежно отстали.

– Если убрать дурацкий «крейцкопф»,получается, что я выиграл, – сообщил Левка.

– Совершенно незачем убирать порядочноеслово, – возразила партнерша.

Левка схватил доску, треснул ею об стол изаорал, как бешеный гиббон:

– Хватит, надоело. Закрой рот. Тоже мне,самая умная нашлась. Всех в институте обыгрывала! Сравнила хрен с пальцем! Данедоумков-то чего не обыграть. А со мной не садись, нечего с мужиком равняться,дура!

Он рванул воротничок рубашки и выскочил задверь. Все в ужасе уставились на Терезу. Женщина схватилась руками за голову ипринялась причитать:

– Что я наделала! Так обидела Леву! Онтакой тонко чувствующий, такой ранимый, беззащитный. Ну, как он мне отцанапоминает! Тот тоже, чуть с ним кто спорить начнет, ругался.

И женщина принялась искать сумочку. Маняпопыталась утешить несчастную:

– Не расстраивайтесь, Тереза. Дядя Леваотходчивый. Наорет, бывало, на Соньку и через секунду забудет. Ему поорать, какмне пописать.

– Кто такая Соня? – спросила,сморкаясь, Тереза.

Не успела я пнуть под столом Машку, как тапростодушно вывалила спрятанную до сих пор информацию:

– Первая жена Левчика, теперь она супругаКазика Новицкого!

Тереза замерла с носовым платком в руке.

Аркашка тихо шепнул:

– Все, накрылись планы Казика меднымтазом. Сейчас мадам унесется отсюда быстрее ветра.

Но Тереза неожиданно ухмыльнулась:

– Значит, Лев ранее был женат на Софье? Итеперь они с Казимиром решили осчастливить господина Арцеулова?

– Не надо только думать, что Левканищий, – стала оправдываться Наташка. – У него в Ялте две квартиры,куча учеников и хорошее имя в мире переводчиков. Конечно, не ювелирные заводы,но на хлеб с маслом и сыром вполне хватает.

– Так Лева – обычный мужчина с бывшейженой и язвой желудка? – продолжала вопрошать женщина.

– У него не язва желудка, арадикулит, – поправила Зайка.

– Какая разница? – отмахнуласьЯмпольская. – Главное, он совершенно обычный, нормальный. Вот счастье! Ивы, кажется, тоже нормальные, да?

– Вроде, – растерялся Аркашка.

– Фу, – выдохнула Тереза иплюхнулась в кресло. – Как я устала, до чего надоели черненькие платьица.Мечтаю надеть джинсы!

– Я что, мешаю? – изумилась Наташка.

– Так Казик же, – завопилаТерезка, – и потом, ну скажите, бога ради, вы любите музыку АльфредаШнитке?

– Кошмар, – убежденно сказала я.

– Вот именно, – подтвердила Тереза.

Выяснилось, что несколько дней тому назадКазик самым таинственным голосом позвал в гости Терезку. Когда та пришла,супруги усадили ее на диван и сообщили, что нашли потрясающего, необыкновенногожениха: красив, умен, обеспечен, ангельский характер, но… И тут Новицкиепринялись объяснять Терезе, что Лева страстный меломан, любитель живописи иискусства.

– Упаси бог повести его воперетту, – напутствовал Казик, – только консерватория или опера.Сними дурацкие джинсы. И потом, учти, его друзья – это ТАКАЯ семья. Не вздумайтам про свои идиотские кошачьи рестораны рассказывать. Поменьше болтай,побольше слушай. Лучшей партии тебе не найти. Имей в виду, Лев старый холостяк,справиться с ним будет трудно. И еще, здесь, в Москве, ни за что не найдешьтакого мужика.

Подготовленная таким образом Терезка нацепилачерное платье и принялась ходить на концерты. Однако после третьегопрослушивания произведений гениального Шнитке у нее открылась первая почесуха.До смерти надоели картины великих голландцев и восхитительные китайскиеминиатюры.