Красный реванш - Андрей Максимушкин

Всего полчаса напряженной работы, и вновь сформированный дивизион был готов встретить врага. Посты оптоэлектронной разведки расположились по периметру позиции. Все четыре ЗРАК были выдвинуты на запад, на самое опасное направление. Командные пункты спрятали в естественных укрытиях, радар, наоборот, расположился посреди ровного поля. Наличные постановщики помех разместили вокруг радара и между ракетными батареями. При этом учитывался опыт первого боя. «Купол» второго дивизиона погиб, потому что не успел быстро выбраться из укрытия, а постановщики помех не смогли скрыть его от концентрированного ракетного удара.

Все было готово, и опять потянулись тягостные длительные минуты ожидания. Но в этот раз разговоры вертелись вокруг прошедшего боя. Настроение у людей было приподнятым. Они сами убедились, что враг не так страшен, как его малюют. Особое воодушевление вызвало сообщение из штаба о предварительных итогах сражения. Было уничтожено два «В-2А» «Спирит», одного приземлил третий дивизион их бригады, а второй встретился с ракетой комплекса «С-300» под Нови-Садом. Кроме того, югославские летчики сообщали, что поврежденный авиационной ракетой «Спирит» ушел в сторону Адриатики.

Всего говорилось о подтвержденном перехвате 260 самолетов и 200 крылатых ракет. Сообщение штаба транслировалось на все боевые машины и рации отдельных боевых постов. После озвучивания цифр вражеских потерь над позицией разнеслось громкое «Ура!». Кричали все, даже Слободан Крашица, на секунду позабыв о солидности, орал во все горло. Радость омрачили цифры потерь югославской армии. За победу пришлось заплатить 17-ю истребителями и 46-ю зенитными установками. Несколько вражеских самолетов прорвались к Белграду и Нови-Саду, ударам подвергся Бар. Сообщалось о пожарах на авиационном заводе и химических производствах. Несколько ракет попали в жилые дома. Погибли люди.

Время шло. Стас, прислушиваясь к разговорам товарищей, уже начал надеяться, что противник не осмелится на повторение удара. Но летчики НАТО оказалось крепче, чем ожидалось. Дивизион получил предупреждение о повторном налете. На терминалы ЭВМ командного пункта по каналу космической связи потекли каскады информации. Две крупные воздушные армады приближались к северной части Югославии. Ещё одна, всего из 48 машин, шла на Косово. Ровно через 12 минут пошли данные от наземных РЛС, передовых постов и первой линии ПВО. Там начался бой. Вскоре на экранах возникла третья группа на Белградском направлении. Противник учел свои ошибки и не разбрасывал силы по всем сколько-нибудь важным целям, а сконцентрировал самолеты в трех многочисленных ударных группах. Каждая более чем в сотню машин.

Через три минуты после огневого соприкосновения из штаба бригады передали предупреждение: противник стремится давить системы ПВО. В составе группировок большое число специальных самолетов РЭБ и истребителей-бомбардировщиков с противорадарными ракетами. Это сообщение не добавило оптимизма. На лицах людей появилось угрюмое выражение. Майор Крашица отдал приказ завести моторы машин и при первой же опасности менять позицию. Его дивизион расположился удачно, обе группировки противника, атакующие Белград, должны были оказаться в зоне их досягаемости. Если не отвернут в сторону. Третья группа шла на Черногорию. В этот момент она уже расстреливалась приморской группировкой ПВО и перехватчиками.

Сражение постепенно приближалось. Все как в первый раз. Четкие доклады зенитных дивизионов и батарей, панорамные радарные портреты вражеских группировок. Непрерывный поток информации от спутников разведки. Уже было ясно, что одна армада пройдет в 20–30 километрах севернее, вторая группа нацелилась на Воеводино. Американцам не давали покоя химические и нефтеперегонные заводы.

Разговоры незаметно стихли, люди, не отрываясь, следили за приборами и развернувшейся на экранах баталией. Слободан Крашица равнодушно смотрел на экран, на его лице ничего не отражалось, только в уголке рта подрагивала сигарета. Заметив пристальный взгляд Стаса, майор смущенно улыбнулся и погасил окурок. Курить в боевой машине не позволялось даже командиру.

Наконец до противника осталось 42 километра.

– Включить радар!

– Захват целей! Распределить по установкам.

Люди действовали четко. Как только на обзорном экране станции обнаружения вырисовывались отметки самолетов противника, операторы быстро распределяли цели, стараясь успеть, пока американцы не засекли работу РЛС. Радарная станция автоматически перескакивала с одной частоты на другую, это затрудняло обнаружение и наведение «HARMов», но, к сожалению, ненадолго.

Минута работы, и последовал залп. Стреляли одновременно все установки. Меньше чем за минуту с восьми огневых и пяти пуско-заряжающих установок ушли все 52 ракеты. Позиция дивизиона окрасилась вспышками, а затем над землей вырос целый лес дымных столбов. О маскировке не было и речи. Майор Крашица принял рискованное решение нанести один мощный удар, стремясь одним залпом поразить максимальное число целей. Плотный строй противника не позволял определить точное количество самолетов, но центральная ЭВМ, обработав данные, полученные за все время, когда противник был на экранах Югославской ПВО, определила их количество в 80–90 машин. Хорошо, если учесть, что границу пересекли около 140 самолетов.

Ракеты стремительно неслись к целям. Станция обнаружения обеспечивала наведение только двадцати ракет, остальные шли по лучам подсветки с радаров огневых установок. Самый опасный момент, когда весь дивизион, сбросив маскировку, шумел своими радарами. Стасу казалось, что они стоят голые посреди многолюдной площади. Вся человеческая сущность кричала: «Быстрее! Глушить радары и драпать! Быстрее, пока не получили по рогам». Но зенитные ракеты без подсветки с земли могут быть уведены в сторону помехами и ложными целями. Вражеские летчики до конца боролись за свою жизнь, используя весь богатый арсенал противоракетных средств. Могло произойти и кое-что похуже: потерявшие цель ракеты бросаются на любой самолет и могут попасть в своих же перехватчиков. Сейчас восемь истребителей заходили на цель. Еще одна четверка маневрировала на удалении, выбирая момент и ракурс атаки.

Война нервов. Битва мозгов, мощных компьютеров, надежных радаров и скоростных ракет. Побеждает тот, кто лучше просчитывает ситуацию, у кого крепче нервы, чья техника лучше работает в условиях сплошной пелены помех, накрывшей район боя. А самое главное, побеждает тот, у кого лучше организация и лучше средства целеуказания.

На периодически мигавшем и покрывавшемся метелью помех экране разыгрывалась основная фаза боя. Сербские и американские истребители обменялись залпами ракет. Несколько отметок самолетов погасло, из них две югославские, летчики не сумели увернуться от сверхскоростной ракетной смерти. Стая «Буков» неумолимо приближалась к своим целям. Осталось только 15 километров, это меньше полуминуты полета. Глаза следили за счетчиком расстояния: «Быстрее, быстрее». Но противник уже засек позиции дивизиона, удивительно, что не сразу после старта ракет. От вражеских машин отделились ракеты, не менее дюжины быстро разгоняющихся малозаметных желтых точек на экранах. Это тяжелые смертоносные «HARMы», идущие прямо на зенитчиков.