Трое на пути в Хель-Гейт - Евгений Кривенко

«Аргос, в чем дело? Почему не включил режим зеркала?»

«Запрет даймонов. Они не хотят спровоцировать конфликт двух разумных рас. Вместо зеркального отражения включен режим рассеивания».

«Сможешь рассеять более сильные разряды?»

«Не обязательно. Отразить можно любую мощность, хотя пещера может обрушиться. Рассеять — только до определенного предела, и при этом вы сами погибнете от нехватки кислорода, он весь превратится в озон».

«Вот дерьмо!».

«Не понял».

«Неважно. Приготовься рассеивать разряды и дальше. Не считайся с возможностью нашей гибели».

Она не хочет, чтобы с ней проводили какие-то мерзкие опыты по репродукции! И у Матвея, похоже, проблемы.

— Морион! — сумела выдавить она.

— Сейчас… — На лбу брата блестели капли пота — кажется, впервые потерял невозмутимость.

От жуткого рева зазвенело в ушах, а на грудь и живот будто плеснуло кипятком. В одной из стен возник огромный лиловый круг и начал бешено вращаться, разбрасывая обломки камня. Затем скальная порода обвалилась внутрь, и из бреши вынырнула кошмарная голова: разинутая и светящаяся лиловым огнем пасть, по бокам головы что-то вроде жабр, а дальше цилиндрическое тело — все похоже на чудовищного червя. От нового неистового вопля подогнулись колени, и на ногах удержала только рука Матвея.

— Борг, — еле расслышала она слова Мориона, — мы используем их для прокладки туннелей. Вам бояться нечего, он повинуется мне.

Серые фигуры зашатались, но направили трубки на чудовище. Разряды бесследно исчезли в лиловом огне. Борг мгновенно придвинулся, изгибаясь чешуйчатым телом, и хэ-ути исчезли.

— Немедленно возвращайтесь! — крикнул Морион. — Я подержу туннель немного. А потом сопровожу борга, его нужно вернуть к стаду.

— Бежим! — Матвей дернул ее за руку и наполовину потащил, наполовину понес по опаловому туннелю. Стены сходились и расходились, будто живые, и слышалось хрипение — или то хрипела она?

Отчаянным рывком Матвей выдернул ее из туннеля, и оба покатились по полу штрека. Вход в туннель мгновенно захлопнулся. Кэти раскашлялась от пыли.

— Ну и ну, — сипло сказала она. — Всего-то хотели сходить за бриллиантом.

Матвей никак не мог отдышаться. Оба не торопились вставать. Ее налобный фонарь разбился, но у Матвея к счастью горел.

— Слышал я о хэ-ути, — наконец выговорил он. — Но живьем не видел. Полная противоположность даймонов, хотя цивилизация тоже очень продвинутая.

— А я видела, — сказала Кэти, — в их странном мире. До сих пор не знаю, было это наяву или в бреду?

Матвей покачал головой: — Ты меня удивляешь. Видела то, о чем мне рассказывал только даймон, и то нехотя. Знакома с нижним миром, и у тебя здесь брат… А еще ты разговаривала с Той, кто когда-то была Изидой. Не ожидал такого от земной женщины.

Хотя все тело болело, ей стало приятно.

— Значит, я не обычная женщина. А за брата спасибо отцу. — Она не удержалась и опять хихикнула.

Матвей покосился: — Ну, кажется ты в порядке. Давай выбираться отсюда.

Кэти потрогала карман — бриллиант и подвески на месте.

Они теперь жили в своем коттедже на окраине Усть-Неры (поселок стал оживленнее и больше походил на город). Пригласили Толумана, на этот раз с женой, и Матвей передал им приглашение Мориона. Инцидент с хэ-ути при Элизе обсуждать не стали.

— Что я надену? — огорчилась Элиза. — Кэти будет выглядеть как королева с таким бриллиантом и подвесками (Кэти не удержалась и надела их). У меня только скромные сердолики, а в ювелирном магазине… ну, не тот уровень.

— Гм, — сказал Матвей. — Надо подумать.

Элиза поглядела на него с надеждой.

— А как с дорогой? — спросила Кэти. — Морион сказал, что нужно скальное обнажение.

Толуман пожал плечами: — Особых проблем нет, только удобнее будет переночевать на руднике. Мы почти перестали пользоваться дорогой в цирк, и я подумывал, что от начала серпантина хорошо бы провести канатку для любителей горных лыж. Вот и начнем с обустройства подъезда.

— Ты молодец, Толуман, — сочла полезным похвалить Кэти. А то всё упреки.

— На чем за нами приедут? — поинтересовалась Элиза.

— Надеюсь, не на борге, — Кэти не удержалась от нервного смешка.

Элиза скорчила гримаску, но тут же вернулась к больной теме: — Матвей, милый, ты что-то обещал…

— Пока нет, — улыбнулся тот. — Ну ладно… Есть одно место в Саду, я его зову Аметистовой бухтой. В скалах над морем сидят аметисты, и некоторые изумительно красивы. Аметисты легче поддаются обработке, чем алмазы, и колье с аметистами тебе успеют сделать.

— Почему ты не сказал об этом раньше? — надулась было Элиза, но тут же просияла: — Матвей, милый, слетай поскорее!

— Ладно, — сказал тот весело.

А ей вспомнилось море, бухта под скалами Кара-Дага, нереально синяя вода, и…

— Как Ассоль? — рассеянно спросила она.

— Все прекрасно, играет с бабушкой.

Возникло ощущение, будто она прыгает с обрыва в воду. Нет, хватит откладывать!

— Матвей, — попросила она. — И Толуман. Пойдите, займитесь чем-нибудь. У нас будет чисто женский треп.

Подождала, пока за ними закроется дверь. Элиза глядела с любопытством.

— Элиза… — она с трудом заставила себя говорить. — Прости меня за бестактность. Ты знаешь, что мы с Матвеем вместе уже пять лет. Но детей у нас нет. Еще несколько лет, и никогда не будет… Как ты сумела так быстро забеременеть? Всего несколько дней с Толуманом, и понадобилась срочная свадьба. Может, в Саду есть какой-то секрет?

— А… — Элиза положила теплую ладошку на руку Кэти. Все-таки красивые у нее глаза — «дымчато-серые», как мечтательно сказал Толуман.

— Ты знаешь, — сказала она. — У нас с Толуманом все получилось как-то вдруг. Только встретились, меня ведь полгода не выпускали, начали целоваться, и я совсем голову потеряла. Подумала: ну и ладно, у меня все равно безопасные дни. А потом, уже в Саду, задумалась… Ведь если я забеременею, родителям придется отпустить меня замуж. Ты знаешь, как надоело, когда тебя считают маленькой девочкой. Но у меня не выходило по времени, надо было ждать еще несколько дней. И тут я вспомнила про лунную комнату — она как раз напротив спальни, где и вы ночевали. Это самое магическое место, какое я знаю. Луна владычествует над нею и окружающим пейзажем, а от Луны зависит все в женском теле. Так что я соблазнила там Толумана и прочитала вслух стихотворение из «Lunaria» Максимилиана Волошина, ты его вряд ли знаешь. Но наверное, сойдет любой призыв к Луне…

Элиза умолкла, мечтательно глядя в пространство.