Заговор профессоров. От Ленина до Брежнева - Эдуард Федорович Макаревич

Конгресс использовал мощное средство продвижения идей, минуя границы государств, — политические и культурные программы радио, где давалось слово интеллектуалам. Конгресс активно искал союзников в Голливуде, которые понимали «проблемы пропаганды США» и могли «умело вставить в свои сценарии и действия нужные идеи». К январю 1954 года уже был определен список таких «друзей», куда вошли Дэрилл Занук от кинокомпании «Фокс», Барни Балабан, президент компании «Парамаунт», Николас Шенк, президент компании MGM, Мильтон Рэкмил, президент компании «Юниверсал», Гарри Кон, президент компании «Коламбиа Пикчерс», Уолт и Рой Дисней из Американской ассоциации кинокомпаний23.

Особое направление деятельности Конгресса была работа с писателями и книгоиздание. «Книги отличаются от всех других средств пропаганды, — писал начальник Отдела тайных операций ЦРУ, — в первую очередь потому, что одна книга может изменить отношение читателя и его дальнейшие действия до такой степени, какой невозможно достичь с помощью другого средства. [Таким образом] книжное производство становится самым важным орудием стратегической (долгосрочной) пропаганды»24. Тайная программа книгоиздательства была запущена ЦРУ со следующими целями: «Добиваться издания книг и их распространения за рубежом, не раскрывая какого-либо влияния со стороны США, путем тайного субсидирования зарубежных изданий или книжных магазинов. Добиваться издания книг, “незараженных” какой-либо открытой формой привязки к правительству США, особенно если позиция автора является “деликатной”. Добиваться издания книг, руководствуясь оперативными соображениями, независимо от рентабельности этих книг. Стимулировать и субсидировать местные национальные или международные организации для публикации и распространения книг. Стимулировать написание политически значимых книг неизвестными иностранными авторами — либо путем прямого финансирования автора, если возможны тайные контакты с ним, либо косвенно, через литературных агентов и издателей»25. А в 1977 году «Нью-Йорк таймс» писала, что ЦРУ было причастно к изданию по крайней мере тысячи книг26.

В начале 1951 года Николай Набоков разработал план проведения масштабного фестиваля искусств «Шедевры ХХ века», где музыке отводилась большая часть. Фестиваль начался в апреле 1952 года с исполнения произведения Игоря Стравинского «Весна священная» Бостонским симфоническим оркестром. В течение всего апреля в Париже прозвучали сотни симфоний, концертов, опер и балетов, созданных композиторами ХХ века. Девять симфонических оркестров, американских и европейских, исполняли произведения этих композиторов. Но особенность музыкального фестиваля была в том, что там исполнялись произведения Арнольда Шенберга, которого в 1933 году выселили из Германии как еврея и композитора «декадентской музыки», о которой советские критики говорили, как о «негармоничной», «хаотичной», «бессодержательной»; исполнялись сочинения Пауля Хиндемита, также бежавшего из фашистской Германии и чью музыку также отрицала советская музыкальная критика, как и музыку Клода Дебюсси, тоже исполняемую на фестивале и в которой, по выражению журнала «Советская музыка», господствовали «цветы зла модернизма»27. По схеме этого музыкального фестиваля проводились и будущие музыкальные мероприятия, организуемые Конгрессом.

Изобразительное искусство — отдельная сфера деятельности Конгресса «За свободу культуры». Почти все директора западноевропейских художественных музеев были включены в комитет искусств Конгресса. Самая большая его акция — это создание вместе с американским музеем современного искусства нового направления в изобразительном искусстве — абстрактного экспрессионизма. Союзниками музея здесь выступили фонд Рокфеллера и журнал «Лайф», который выдвинул идею «свободного предпринимательства в искусстве», выразив ее в образе и стилистике абстрактного экспрессионизма. Экспорт этого направления предусматривал международную пятилетнюю программу, которая включала проведение 33 международных выставок работ современных американских художников и скульпторов, где более всего звучали имена Джексона Поллока, Марка Ротко, Ива Кляйна, Франца Клайна, Марка Тоби, Джоан Митчелл, Роберта Мазервелла, Стюарта Дэвиса, Адольфа Готлиба. Самая большая из них — была выставка в рамках парижского фестиваля Конгресса, основная идея которой выражалась так: «Будут представлены шедевры, которые не могли быть созданы в СССР и гитлеровской Германии — тоталитарных странах». Эта идея потянула за собой темы ключевых посланий для средств массовой информации: «Абстрактное искусство — плод демократии», «Тирания не терпит нонконформизм», «Противостояние свободы и тирании»28. Сотрудник ЦРУ Дональд Джеймсон объяснял: «Мы осознали, что это искусство (абстрактный экспрессионизм. — Э.М.), не имеющее ничего общего с социалистическим реализмом, может заставить социалистический реализм выглядеть еще более стилизованным, более жестким и ограниченным, чем он есть на самом деле. Москва в те дни была крайне настойчива в критике любого рода несоответствия своим крайне жестким шаблонам. Поэтому сам собой напрашивался вывод, что все, так неистово критикуемое СССР, стоит поддерживать в той или иной степени»29.

Так американцы выстраивали систему идеологического давления на интеллектуалов Европы и Советского Союза. Сталин определил эту систему как космополитизм. К осознанию угрозы космополитизма Сталина подтолкнул не только Черчилль, но, как это ни парадоксально, и советский физик П.Л. Капица. Еще в 1946 году, в разгар работ по созданию советской атомной бомбы, он отправил Сталину письмо, в котором обращал внимание на одну из проблем отечественной науки— недооценку своих и переоценку «заграничных» сил, на то, что «необходимо осознать наши творческие силы и возможности». Он подсказывал вождю, что успешно решать проблемы научно-технического прогресса можно только тогда, «когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других и на него можно смело положиться»30. Сталину, вынашивавшему идею борьбы с «низкопоклонством перед Западом», неожиданно пришла поддержка со стороны выдающегося русского ученого. И за это он был ему благодарен.

Вождь искал слово, которым можно было бы точнее обозначить явление, о котором писал Капица и которое, как думал Сталин, могло трансформироваться в безразличие к Отечеству, в пренебрежение национальным суверенитетом, национальной культурой. И, читая статьи своего любимого литературного критика В.Г. Белинского, он нашел то, что искал, — слово «космополит» и выражения: «фантастические космополиты», «гуманические космополиты». Так и появился космополитизм как течение, как явление.

В мае 1947 года, на встрече с руководителями Союза писателей СССР, Сталин категорически и весьма неожиданно для литераторов заявил, что в широких кругах интеллигенции «не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия», поэтому «надо бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов»31. По мнению Сталина, всему тому, что несло в себе оттенок космополитизма, должен был противостоять советский патриотизм, что вырастал из творений отечественной культуры, науки, техники и, конечно, побед Красной армии.

Что можно было противопоставить космополитизму? Идею национального суверенитета, национальной независимости, национального патриотизма, именуемого советским. И уже в апреле 1949 года в газете «Правда» появляется статья заведующего отделом печати Министерства иностранных дел СССР, профессора Г.П. Францева под названием «Космополитизм — идеологическое оружие американской реакции». Статья эта стала идеологическим ориентиром для организаторов пропаганды. Вот ее основные фрагменты32.

«Под флагом космополитизма американский империализм всячески стремится установить свое мировое господство.

Космополитизм — это проповедь так называемого “мирового гражданства”, отказа от принадлежности к какой бы то ни было нации, ликвидации национальных традиций и культуры народов под ширмой создания “мировой”, “общечеловеческой” культуры. Космополитизм — это отрицание исторически сложившихся особенностей в развитии народов, отрицание национальных интересов, национальной независимости, государственного суверенитета народов.

Империалистам нет дела до патриотизма народных масс, до общенациональных интересов народа… Маркс указывал, что патриотизм буржуазии “…выродился в чистое притворство с тех пор, как ее финансовая, торговая и промышленная деятельность приобрела космополитический характер” (Архив Маркса и Энгельса. Т. III (VIII). С. 355).

В современных условиях космополитизм является идеологией американского господства над всем миром, идеологией подавления свободы и независимости народов — больших и малых, идеологией колонизации европейского — и не только европейского — континента.

Идеологи американских монополистов и их правосоциалистические лакеи со всей силой