Тень якудзы - Дмитрий Силлов

Стас усмехнулся.

— Таковы женщины. Еще совсем недавно она клялась мне в любви… Но это все лирика. Так что, Витек, мой Путь Воина кончается здесь. И твой, я думаю, тоже.

— А мой-то с какой радости? — спросил Витек.

Странно… Он был абсолютно спокоен. Даже в кинотеатре люди испытывают эмоции, видя чужую, ненастоящую кровь и разыгранную актерами смерть. А сейчас Витек, почувствовав, что ему в создавшейся ситуации чего-то недостает, прислушался к себе — и слегка удивился.

Вроде бы только что голову бывшей своей девушки увидал — и что? Эмоций хватило меньше чем на минуту. И то — только потому, что раньше такого никогда видеть не приходилось.

«Интересно, что это такое они со мной сделали? Как там Александра сказала? "Отец уже провел работу с твоей нервной системой, подготовив ее должным образом. Сейчас осталось только закрепить результат…" Что же из меня получится после закрепления того результата, если сейчас уже как чурка бесчувственная?»

Не хватало простых человеческих эмоций. Не было ужаса от увиденной в банке головы бывшей любовницы, не было страха за собственную жизнь, не было даже интереса на тему, чем все это закончится. Только легкое удивление по поводу отсутствия эмоций вообще.

— А с той, — сказал Стас, — что от выхода отсюда отделяю тебя только я. И я тебя отсюда не выпущу.

— И за что мне такая немилость?

— Иронизируешь?

Похоже, что Стас тоже слегка удивился.

— Молодец, хорошо держишься. Не ожидал. А за что немилость… Хорошо, поясню. Причем, по порядку с самого начала — если хватит времени, конечно. Оно у нас с тобой, сам понимаешь, ограничено.

Так вот. Знаешь, Витя, ведь на самом деле не реклама — двигатель прогресса. Двигатель прогресса — скука. Когда человек — я имею в виду настоящий человек — добивается всех поставленных перед собой целей, он начинает искать себе новые. Исключительно для того, чтобы не сдохнуть со скуки. А какие могут быть цели у нормального мужика? Доказать себе и другим, что он не чмо, что все в его руках и что он кого угодно сломает ради своих целей. Ну доказал, добился славы и богатства. Дальше что? А дальше все очень просто. Либо торговля, либо война, либо бабы, водка и наркота.

Но, знаешь ли, бывает, что вдруг вспоминаются у такого мужика какие-то старые цели, которых по той или иной причине он не достиг в свое время. И тогда становится не до скуки. И не до развлекух.

Стас задумчиво посмотрел на Витька.

— Когда-то у меня была цель, — медленно произнес он. — Я очень хотел тебя убить. Но убить так, как — помнишь у Эдгара По? «Я должен был не просто покарать, но покарать безнаказанно. Обида не отомщена, если мстителя настигает расплата. Но она не отомщена и в том случае, если обидчик не узнает, чья рука обрушила на него кару». Хотя, вряд ли ты это читал. В детстве сборник рассказов Эдгара По был моей любимой книгой. И единственной. Потому как на книги денег не было. А эту мне отец подарил на день рождения. Когда еще живой был… Так что скажи спасибо классику. Если бы я в свое время не прочитал эти слова, то валяться бы тебе в том далеком нашем детстве где-нибудь под забором с башкой, пробитой сзади кирпичом.

Витек молчал. То, что говорил Стас, было, конечно, интересно, но его теперешнее состояние интересовало его гораздо больше.

Он ощущал себя наполненным пустотой. И одновременно он был ею. Его тело находилось в лаборатории, но в то же время оно и заполняло все ее пространство. Он видел свои руки, ощущал свое тело, но сознание четко фиксировало и это новое странное ощущение. И, в том числе, отчасти — слегка затянувшийся монолог Стаса. Кажется, он что-то говорил о том, что когда-то собирался его убить?

— А с чего это ты на меня так обозлился? — спросил Витек. — Вроде бы мы раньше не встречались.

— Со мной — да, не встречались, — кивнул Стас. — Ты встречался с моим отцом, когда он зачем-то вытаскивал тебя из вашей горящей машины. Имеются такие светлые воспоминания детства?

Воспоминания имелись.

Водитель «КамАЗа» был большим и усатым, и от него сильно пахло перегаром. Один ус у него уже начал тлеть, когда он, разбив стекло монтировкой, вытаскивал Витька через окно вспыхнувшей от страшного удара старенькой «шестерки». А еще помнил Витек страшные крики своих сгорающих заживо родителей, пытающихся изнутри открыть смятые ударом «КамАЗа» двери изувеченной легковушки. К чести поддатого водителя, нельзя было не отметить, что он пытался вытащить несчастных из машины даже тогда, когда у него помимо усов начали гореть руки. Кажется, потом он умер в больнице от того, что у него на теле сгорела почти вся кожа.

Витек кивнул.

— Так вот, — продолжал Стас. — Мой отец погиб, спасая тебя. А я попал в детдом. И сначала, как я уже говорил, мне очень хотелось тебя убить. Но как назло, случая не представилось. Когда же к нам в детдом попал ты, я поблагодарил судьбу, но тебя оттуда практически сразу же забрала сестра. А потом появилась эта полуяпонка, — он кивнул на труп Александры, — и спутала мне все карты. Влюбилась, понимаешь. Я, конечно, не мог упустить такой шанс и поехал с ней в Японию. Но о тебе я не забыл, Витек. Я помнил о тебе все эти годы.

Но со временем желание убить тебя притупилось. Слишком долго вдалбливали в меня японцы свои бредни о судьбе и предопределении. И я подумал, что, не будь тебя и не погибни мой отец тогда, я бы никогда не оказался в Стране Восходящего Солнца и не стал тем, кем я стал. И я сказал себе, что если судьба распорядилась дать тебе вторую жизнь, то это, наверное, неспроста. Мне стало интересно, ради чего погиб мой отец и что же в тебе такого особенного, что равно по стоимости его жизни?

Я старался. Я очень старался. В Школе я был лучшим и, доказав это себе и другим, стал пользоваться уважением членов Нинкёдан. В Организации уважают сильных и прислушиваются к их мнению. В то время они как раз планировали захват некоторых сфер влияния в Москве. Я убедил руководство Якудзы в том, что этот захудалый городишко — лучшее место для их базы. И, конечно, намекнул о том, что примерно знаю, где искать подземный завод, законсервированный коммунистами. Мне выделили деньги на постройку этого клуба, — Стас бросил взгляд на потолок, — не подозревая, что я решил убить сразу трех зайцев. А именно — под крылышком Нинкёдан основать свою собственную империю, найти завод и сделать на этом хорошие деньги и, конечно, найти тебя и посмотреть, во что ты превратился.

Стас внимательно посмотрел на Витька.

— Первые два зайца были практически убиты, когда я нашел тебя. Ты сидел в грязной палатке и торговал воблой. Признаться, желание убить тебя сразу возродилось с новой силой. Но я решил все-таки не горячиться и продолжить эксперимент. И устроил тебе веселую жизнь, надеясь, что — как учили меня все эти годы — в состоянии смертельной опасности ты все-таки докажешь, что мой отец погиб не зря, спасая тебя, и что ты настоящий мужчина.

В результате — какая неожиданность. Мой учитель обнаружил у тебя совершенный ки-ай. И параллельно начал убеждать меня в том, что я по сравнению с тобой полное чмо. Что, признаться, на некоторое время выбило меня из колеи.