Смерть по высшим расценкам - Анатолий Ромов

Подойдя к свидетельскому креслу, лейтенант сел. Шум, вызванный появлением полицейского, постепенно стих, и судья, посмотрев на прокурора, сказал:

— Мистер Стингфелд?

— Ваша честь… — Бросив быстрый взгляд в сторону Шапиро, обвинитель изобразил ироническую усмешку. — Спасибо, ваша честь, но я уступаю поле деятельности моему коллеге. Этого свидетеля я уже допрашивал в первые дни процесса. Пока у меня нет к нему никаких вопросов.

— Хорошо, мистер Стингфелд. — Судья кивнул. — Мистер Шапиро, прошу.

— Спасибо, ваша честь. — Взяв со стола пластиковый пакет, в котором лежал пистолет «байонн», Шапиро подошел к креслу свидетеля. Положил пакет с пистолетом на барьер. — Лейтенант, вы знаете, что я позаимствовал у вас это вещественное доказательство?

— Да, сэр.

— Прекрасно. Сделал я это для того, чтобы наша с вами беседа была более предметной. — Протянул пакет. — Вы узнаете это вещественное доказательство? Посмотрите, не торопитесь.

Взяв пакет, Хьюдж взглянул на номер пистолета. Положил пакет перед собой.

— Да, узнаю.

— Что это?

— Пистолет системы «Байонн».

— Как он у вас оказался?

— Его передала мне мисс Лина Гжибовски.

— Она подтвердила, что это ее пистолет?

— Да, сэр. Не только подтвердила, но и сказала, что произвела из него три выстрела в Кеннета Луксмана.

— Вы проверили, ее ли это пистолет?

— Да, проверил. Это ее пистолет.

По залу прошел легкий шум. Дождавшись, пока шум стихнет, Шапиро повернулся к присяжным:

— Я хочу пояснить: из этого пистолета Лина Гжибовски сделала не три выстрела в Кеннета Луксмана, а три выстрела, направленные в сторону Кеннета Луксмана. Ни один из которых не попал в цель.

— Протестую, ваша честь! — Спрингфелд встал. — Заявление адвоката Шапиро голословно и не имеет абсолютно никаких подтверждений!

Судья посмотрел на адвоката:

— Мистер Шапиро, что вы скажете?

— Ваша честь, мое заявление имеет подтверждения, и эти подтверждения вы скоро увидите и услышите. Я могу продолжать?

Подумав, судья кивнул:

— Хорошо, продолжайте. Протест отклонен. Шапиро повернулся к Хьюджу:

— Вы проводили какую-то проверку этого пистолета, чтобы убедиться, что выстрелы, направленные в сторону Кеннета Луксмана, были произведены именно из него?

— Да, наши техники проводили такую проверку.

— Как называется такая проверка?

— Чисто технически она называется «отстрел». Пистолет был отстрелян.

— Мистер Хьюдж, попробуйте объяснить собравшимся, и прежде всего присяжным, в чем состоит суть этого эксперимента, который называется «отстрел».

— Как бы это объяснить получше… — Хьюдж помолчал. — Поверхность ствола каждого пистолета, я имею в виду его внутреннюю часть, только с виду абсолютно гладкая и ровная. На самом деле внутренняя часть каждого ствола абсолютно особая.

— То есть внутренность каждого ствола индивидуальна? — подсказал Шапиро.

— Можно сказать и так. Внутренность каждого ствола индивидуальна.

— Иными словами, каждый ствол имеет свои, присущие только ему особенности нарезки и даже свои царапины и шероховатости?

— Да, вот именно.

— Продолжайте, лейтенант. Итак, что означает провести отстрел пистолета?

— Это означает, что, когда пистолет отстреливается, на пуле остаются следы ствола, которые повторяются на любой пуле, выпущенной из этого пистолета.

— То есть, если ствол абсолютно индивидуален, следы на пуле тоже абсолютно индивидуальны?

— Да, следы тоже абсолютно индивидуальны.

— И вы по этим следам можете определить, что пуля выпущена именно из этого пистолета?

— Да, это так.

— Спасибо, лейтенант. С этим мы покончили. Перейдем к боеобеспечению. Я правильно выразился? Можно сказать «боеобеспечение»?

— Да, сэр, можно.

— Спасибо. Скажите, сколько зарядов находится в стандартной обойме пистолета этой системы, «Байонн»?

— Семь зарядов.

— А сколько зарядов было в обойме этого пистолета, когда моя подзащитная, Лина Гжибовски, передала вам его?

— Четыре заряда.

— То есть были использованы три заряда?

— Да, сэр, были использованы три заряда.

— Вы нашли гильзы от этих трех зарядов?

— Нашли.

— Где вы их нашли?

— Там, где произошло убийство, на полу в квартире Лины Гжибовски.

— Вы сверили эти три гильзы с гильзами, оставшимися в обойме пистолета, который вам передала Лина Гжибовски?

— Сверили.

— И каков был результат?

— Результат — все семь гильз из одной и той же обоймы. Гильзы абсолютно идентичны.

— Так… — Сказав это, Шапиро отошел к столу. Постояв, вернулся к свидетельскому креслу. — Хорошо, лейтенант, спасибо. Ну а что насчет трех пуль, которые были в этих гильзах? Вы нашли их?

— Да, нашли.

— Где вы их нашли?

— Там же, в квартире Лины Гжибовски.

— Где именно в квартире Лины Гжибовски?

— В стене. Они застряли в стене после выстрелов.

— Значит, вы извлекли эти пули из стены?

— Да, сэр. Естественно, извлек их не я, а наши техники, участники следственной группы.

— Все три пули были извлечены из стены одновременно?

— Нет, сэр.

— Интересно. — Шапиро сделал многозначительную паузу. — Как же они были извлечены, если не одновременно?

— Сэр, две пули были извлечены из этой стены сразу. А потом, примерно месяц спустя, была извлечена еще одна пуля.

— Из той же стены?

— Да, из той же стены.

— Подождите, лейтенант, давайте попробуем разобраться поточнее. Вы сказали, сначала были извлечены две пули. Когда именно «сначала»?

— С самого начала, когда к месту убийства была вызвана полиция.

— Конкретно, какое подразделение полиции прибыло первым к месту происшествия?

— Первой прибыла патрульная машина, которой сообщили, что в квартире, где живет Лина Гжибовски, были слышны выстрелы.

— Понятно. Дальше?

— Дальше, обнаружив в квартире мертвого человека, патрульные произвели первичный осмотр и вызвали следственную группу.

— Ну да, таков порядок. Следственную группу возглавляли вы?