Простушка на одну ночь - Айрин Лакс

кинул при расставании. И в конце лета соизволил предложить, чтобы я как шлюха к нему в отель приехала, обещал заплатить! Нет, я не могу это простить! Не пущу я его! Видеть не хочу! — заплакала. — И не хочу, чтобы он ступню отморозил и без ноги остался… Так что заберите его с Андреем. Ради всего святого. Не заставляйте…

— А если я не приду! А? Что тогда? Замерзнет!

— Надеюсь, ему благоразумия хватить отступить.

— Благоразумия?! Кому? Марселю? Он самый упертый из всех, самый принципиальный. Такой лучше свой язык откусит и проглотит, чем поступится принципами и обещанием.

— Значит, замерзнет под моими окнами.

— Позволишь ему заболеть, слечь с обморожением и воспалением легких. Вдруг умрет? Убьешь отца ребенка. Грех на душу, Лена…

— А я покаюсь батюшке на исповеди. Говорят, бог не Тимошка, видит немножко. Надеюсь, он видел, как я любила Марселя всем сердцем и желала ему только добра.

— Лена, он не плохой. Упрямый, но не плохой Не стал бы Андрей с плохим человеком с юности дружить.

— А я не говорю, что Марсель — только плохой. Лучшее от него — во мне. Все остальное пусть забирает с собой и уматывает. Нам просто не по пути.

— Упрямица! Кто кого упрямее?!

— Не знаю. Неважно это… — я смахнула пот со лба. — Как только родители вернутся, я уеду.

— Куда?!

— Не скажу. Тебе, Ульяна, я точно ничего не скажу. Через тебя вся информация не в те уши утечет…

Глава 34

Глава 34

Лена

Не хотела бы я следить за Марселем и переживать за него, а сердце все равно кровью обливается. Как он там… Холеный же! Вдруг ногу отморозит?! Поскорее бы Ульяна пришла и забрала вместе с Андреем друга своего.

Они приходят вместе. Сразу видно, что парочка. Я стою, немного сдвинув в сторону шторы, через щелочку наблюдая, как Марсель натягивает на ноги шерстяные носки и переобувается в валенки, которые принес ему Андрей. Друзья говорят, активно жестикулируя. Постояв еще немного, они уходят.

Вместе.

Выдыхаю спокойнее… Надеюсь, обморожения не произойдет.

Бреду в свою комнату и вспоминаю, что так и не поужинала!

Черт побери, а пельмени тем временем совсем остыли, как и какао.

Аппетит тоже пропал…

Что за человек такой?

Разбил сердце, испортил ужин… Про остальное вообще молчу.

* * *

На следующий день я даже выходить из дома опасаюсь. Хорошо, что кассир вышел в свою смену. Можно полежать в постели еще немного и попытаться наверстать ночь, которую я провела без сна.

После обеда приезжают родители, делятся новостями. Я забываюсь ненадолго, но вечером снова накатывает тоской. Не знаю, куда деть себя. Хватаюсь за малейшую возможность отвлечься.

Когда звонит Ульяна, я понимаю, что больше не могу изображать перед ней холодность. Вчера я многое высказала, она меня ничем не упрекнула.

— Приходи в гости, — зовет. — Родители вместе с внуками кататься на горки пошли, Андрей вызвался отвезти сама знаешь кого обратно в город. Мне одной скучно. Приходи лепить пельмени…

— Нет-нет! Только не пельмени, — начинаю смеяться.

— Именно пельмени! — возражает Ульяна. — Швыряешься ты ими прицельно, а вот как у тебя дела с лепкой?

— Отлично. Не веришь?

— Так приходи, посмотрим…

* * *

Ульяна действительно сидит в доме родителей одна и раскатывает тесто на лепешки.

— Вы, что, тесто колбасой растягиваете, потом на кусочки нарезаете и каждый раскатываете? — удивляюсь.

— Да, а что? Мы всегда так делаем!

— Времени уходит вагон. Мы по-другому делали. Я у мамы научилась… Нас же четверо у нее было. Я, сестра и два брата. Два брата плюс отец — итого три голодных мужика, а с дедом так и все четыре было. Не накатаешься по отдельности! Давай вот так…

— Ну, показывай!

Я раскатываю тесто в тонкую лепешку, стаканом подходящего размера нарезаю круги, Ульяна раскладывает начинку, потом мы вместе защипываем их.

— Видишь, так намного быстрее?

— И правда, быстрее. Давай ты пока вторую лепешку раскатывай, а я эту партию вынесу в холодную веранду. Пусть застынут… — говорит подруга.

Я бодро раскатываю вторую лепешку. Когда руки делом заняты, лишние мысли в голову не лезут!

Хлопает дверь.

Слышатся шаги.

— Ульян, а ты пельмени на каком тесте делаешь? Как его замешивала? — спрашиваю. — Приятное, в меру крутое…

— Кхм…

Я поднимаю глаза и ахаю.

— Итить твою налево! СНОВА ТЫ?!

Передо мной стоит Марсель, насупился, косит в меня лиловым глазом!

— Стоило догадаться! — в сердцах выплевываю. — Ульяна сначала расписала, какой ты упрямый, а потом ты вдруг отступил. Занятно! Подкупил, значит, да?

— Ты беременна?

— И с чего ты взял, что я с тобой темы такие обсуждать стану?

— Беременна, значит. Это мой ребенок?

— Слишком много ты на себя берешь, — фыркаю.

Марсель, сжав челюсти плотно, качает головой:

— Ульяна предупредила, что ты будешь до последнего отпираться. Послушай, Лена… Я знаю, что повел себя, как мудак, — выдыхает едва слышно. — Но у меня были на то причины.

— Характер ублюдский? Эго величиной с гору? Привычка быть выше всех? Определенно! Все причины на лицо. А ну-ка, дяденька красивый, проваливайте с нашей деревни! Вам здесь не место!

— Я никуда не уйду! — повышает голос. — Пока мы не поговорим!

— Мы отлично поговорили в прошлый раз. Так вот, из нового, о чем ты еще не знаешь. Ты мне больше неинтересен. Не нужен… И вообще, тошнит меня от тебя!

— Слишком много “не”... — надвигается в мою сторону.

— Не подходи! — кричу. — Видит бог, я отделаю тебя скалкой! Будешь с двумя фингалами ходить!

— Я лишь хочу… — тянется.

Бдыщ! По руке получил!

— Я не шутила!

— Послушай же ты! ВРЕДИНА! Я сделал это ради тебя! Бросил тебя, чтобы…

— Чтобы ЧТО?!

— У меня был уговор с отцом, — скрипит зубами и падает на стул, бухнувшись локтями в стол, присыпанный мукой.

— Какой еще уговор?

— По-твоему