Русские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

по ложке, по другой — и сыты. Говорит поп работнику: «Давай заодно и поужинаем, а заночуем на поле — завтра раньше на работу поспеем». — «Давай, батюшка». Попадья подала им ужинать. Они хлебнули раз-два и встали из-за стола.

Работник схватил свой армяк[112] и собирается вон. «Куда ты, свет?» — спрашивает поп. «Как куда? Сами вы, батюшка, знаете, что после ужина надо спать ложиться!» Пошел в сарай и проспал до света. С тех пор перестал поп угощать работника за один раз завтраком, обедом, полдником и ужином.

83. Кобылье яйцо

Был у попа работник. Ходил он в лес дрова рубить. Нашел он гриб-дождевик, приносит домой и показывает попу. Поп спрашивает: «Что такое?» — «Это, батько, кобылье яйцо». — «Какое такое кобылье яйцо?» — «А из этого яйца можно выпарить жеребенка». — «Как же его выпарить?» — «А как курица на яйцах сидит: четыре недели надо сидеть на нем».

И посадил попа на печь.

Время уже доходит — четыре недели. А работник и подумывает: «Что делать?» Знает, что из дождевика жеребенка не будет. Пошел в лес и поймал зайца. Залез на печь к попу и говорит: «Батько, поворотись-ко: наверно, скоро выйдет жеребенок!»

Поп пошевелился — дождевик лопнул. А он в это время зайца и отпустил (поп не видел), а дверь была отперта: заяц и побежал на улицу. Они оба — за ним, ловить его, но поймать не смогли: заяц ведь…

Поп говорит: «Ох, работник! Наверно, хороший жеребеночек был: задние ноги у него длинные!» — «Да, батько, — говорит работник, — наверно, хороший».

84. Я, Никого, Караул

Жил-был поп вдвоем с попадьей, а скота было много, управляться некому. Пошел поп казаков нанимать, навстречу мужик: «Куда пошел?» — «А куда глаза глядят». — «А ко мне не пойдешь?» — «Отчего, можно». — «А сколько жалованья в год возьмешь?» — «Пятьдесят рублей». — «А как зовут тебя?» — «Меня зовут Я».

Дал ему поп задатка десять рублей, сам пошел дальше. А мужик обежал кругом, опять идет навстречу: «Куда пошел?» — «А куда глаза глядят». — «А ко мне пойдешь?» — «Отчего, можно». — «А сколько жалованья в год возьмешь?» — «Пятьдесят рублей».

Дал ему поп тридцать рублей задатка. «А как тебя зовут?» — «А Никого». — «Ну, иди карауль мой дом!»

Опять мужик обежал кругом и идет навстречу. Поп думает: «Что это всё мне мужики-то рыжие попадаются?» — «Здравствуй, батюшка». — «Куда пошел?» — «А куда глаза глядят». — «Ко мне не пойдешь?» — «Отчего, можно». — «А сколько жалованья возьмешь?» — «Пятьдесят рублей». Дал и ему задаток. «Как тебя зовут?» — «Караул». Казака отправил домой, сам пошел вперед. А мужик с деньгами совсем ушел.

Вот поп домой вернулся и кричит: «Эй! Я, Никого, Караул, встречайте!» Попадья вышла, встречает: «Что ты, батюшка, ведь никого нету!» — «Где же казаки мои?» — «Нет, не бывали!»

Поп разгорячился, побежал в погоню. Бежал, бежал, услыхал — мужик дрова в лесу рубит, и кричит: «Эй! Бог в помощь!» — «Спасибо!» — «Что делаешь?» — «Дрова рублю!» — «А кто тут?» — «А я».

Поп обрадовался: «А, это ты и есть! А еще кто есть?» — «А никого!» — «Никого? Вас двое тут!»

Взял рябиновый батог и побежал за мужиком. Мужик бежит от него и кричит: «Караул, караул!» Поп настиг мужика и давай батогом бить: «Вы и все трое тут!»

Мужики ехали, еле разняли их, а то бы поп мужика до смерти забил!

85. Солдат и чёрт

Стоял солдат на часах, и захотелось ему на родине побывать. «Хоть бы, — говорит, — черт меня домой снес!»

А он тут как тут. «Ты, — говорит, — меня звал?» — «Звал». — «Изволь, — говорит, — только давай в обмен душу!» — «А как же я службу брошу, как с поста сойду?» — «Да я за тебя постою!»

И решили так, что солдат год на родине проживет, а черт все это время прослужит на службе. «Ну, снимай мундир!» Солдат мундир снял и не успел опомниться, как дома очутился.

А черт на часах стоит. Подходит генерал и видит, что все у него по форме, одно не так: не крест-накрест ремни на груди, а все на одном плече: «Это что?!»

Черт и так и сяк — не может надеть. Генерал его в зубы, а после — порку. И пороли черта каждый день. Так — хороший солдат, а ремни все на одном плече. «Что с этим солдатом, — говорит начальство, — сделалось? Никуда теперь не годится, а прежде все бывало в исправности».

И пороли черта весь год. Наконец, приходит солдат сменять черта. А он и про душу забыл: как завидел, все с себя долой. «Ну вас, — говорит, — с вашей со службой-то солдатской! Как это вы терпите?»

И убежал.

86. Солдат и барин

Закончил службу солдат и нанялся служить к скупому барину в год за сто рублей. Помещик велел ему и лошадей чистить, и навоз возить, и воду таскать, и дрова рубить, и сад мести — словом, не дает ему отдыха ни на минуту, совсем измучил работой. Отслужил солдат год и просит расчета. Помещику жалко отдавать деньги — стал доставать, а сам ревмя ревет. «О чем вы, сударь, плачете?» — «Да денег жалко!» — «Экой ты, барин! Ведь я тебе целый год прослужил! Если б ты мне прослужил три дня, так я б тебе отдал сто рублей и слова б не сказал».

«Три дня не много», — думает барин. Пошел советоваться с барыней. Она говорит: «Что же, отслужи три дня!» Барин согласился.

Солдат поужинал, лег спать в сарае, разулся, один сапог забросил в один угол, в сено, другой — в другой угол. Поутру проснулся, кричит: «Эй!» Помещик входит. «Подавай сапоги, я хочу одеваться!»

Помещик хвать — сапог нет, и спрашивает солдата: «Где твои сапоги?» — «Ах ты, каналья, ты у барина спрашиваешь о сапогах? Верно, и не чистил их!» — да его по уху, да по другому!

Барин туда-сюда, насилу один сапог отыскал, а другого нет. «Подайте палок!» — закричал солдат и