Лунная пыль. Академия Эдарон - Эмилия Крук

— Тшшш, ты чего, Ками? — шепот был тихим, но эффект поразил даже меня. Развернувшись, я вцепилась в широкие плечи и отчаянно разрыдалась. За всю свою жизнь не плакала столько, как за последние 3 дня.

Лир гладил по спине так, как поступал много раз в детстве. Только вот во мне эти объятия сейчас рождали совершенно другие эмоции. Я чувствовала каждое его движение, как напряглись мускулы, стоило мне вцепиться чуть крепче, как дернулся кадык, едва я подняла вверх подбородок.

Он смотрел на меня, как на единственное пристанище среди бушующего шторма. И от этого сердце начало спотыкаться, пропуская удар за ударом. Он был мне нужен сейчас, вот такой

— взъерошенный и бледный, и несмотря на проведенное врозь время, невероятно близкий. Чтобы залатать дыру в сердце, пробитую глубинными переживаниями.

Я потянулась у нему сама, отчаянно желая почувствовать горячие сухие губы на своих, как тогда в комнате, когда слетела вся ненужная шелуха и условности. А Лир будто только того и ждал, сжимая жадно и крепко, впитывая мои эмоции, будто свои собственные.

Он не был груб, но страсть, вспыхнувшая мгновенно, с каждой секундой разрасталась все больше, погребая обоих под своими крыльями. Я уже не была собой, желая раствориться в чужом теле без остатка, навсегда погрязнуть в жарких мыслях.

Удовольствие от этого поцелуя перекрывало даже плескающееся где-то на дне предостережение и стыд.

— Я тебя хочу, слышишь? — Лир прижимал меня к стене все сильнее, вдавливая телом в холодную каменную кладку. — До звездочек перед глазами!

Твердые горячие губы теперь целовали оголенный участок шеи. Он минутой ранее дернул наглухо застегнутый воротник, рассыпая по полу пуговицы.

— Поехали ко мне. Спрячу тебя в родительском особняке, там все равно кроме пары слуг никого нет.

Что? Я вот сейчас не поняла. Это он меня, девушку из приличной семьи, зовет в дом для совместного проживания? Богиня помоги! Вообще у него видно мозги отшибло. Кто ж меня потом такую смелую от эльфийской родни отбивать будет?

А Лир, наплевав на мой задумчивый вид, целовал. Долго, жадно, сводя с ума себя и меня заодно. Не давая возможности возразить. Его руки уже не держали, а сминая платье, добирались до самого сокровенного. От движения ладони вверх по бедру, я глухо застонала ему в губы. Выдавая свое состояние.

Куда делась моя хваленая сообразительность и рациональность. Почему позволяю зажимать себя в темном коридоре Академии, недалеко от кабинета декана родного факультета? Я многое хотела сказать этому предателю, но лишь раскрывала губы для очередного поцелуя, отдаваясь во власть тягучего желания быть как можно ближе.

Он остановился первым, прижавшись воспаленным, будто в горячке лбом, к моему. Но рук так и не разжал, одной удерживая за талию, а второй поглаживая бедро под задранной юбкой.

— Поехали…

— Нет, — я не сказала, прохрипела. Голос не слушался свою законную хозяйку.

— Я же не могу без тебя, понимаешь? — он губами щекотно дотронулся до моего носа.

— Почти год как-то жил. Вот и сейчас сможешь, — как ни странно, обиды не было. Будто сгорело все в том пламени, что еще тлело между нами. Все происходящее было каким-то правильным, хоть таковым и не являлось.

— Не жил… — Лир глаза так и не открыл. Словно боялся, что я увижу там то, что он прятал все это время.

— Не могу. Олию свою тащи, она не откажет, — Лир поморщился.

И я поняла, что нет у него к ней ничего. Лишь желание отделаться как можно скорее. Может раньше и было, а сейчас важна только я. И от понимания этого душа успокоилась. А то, что терзало меня уже несколько недель, улеглось. Ревность, боль, отупение от своей беспомощности, все опустилось на дно, придавленное ощущением нужности вот этому человеку.

— Я тебя не отдам. Пусть все рушится вокруг, но ты будешь рядом, — Лир провел губами по моей щеке, и мягко поцеловал в мочку, чтобы сразу чуть сильнее прикусить. И от того, как я вздрогнула и непроизвольно подалась к нему, загорелся еще сильнее.

Я чувствовала его желание и со всей пылкостью откликалась на ласки.

— Кхм, кхм, — раздалось за спиной Лира.

Мы отскочили друг от друга в одно мгновение. Я быстро одернула подол платья и попыталась пригладить растрепанные волосы. Но руки слушаться отказывались.

Вот знала же, что целоваться около кабинета декана не стоит. И все равно не остановила.

— Адептка Деронвиль. — ой, ой, ой, какие обвиняющие модуляции голоса появились у моего любимого профессора. — Давай, смотри на меня глазами своими бесстыжими.

— Они у меня очень даже стыжие, то есть стыдные, то есть.

— Ками, я сам, — оказалось Лир пришел в себя быстрее, и уже загораживал меня своей массивной фигурой от декана. — Профессор Тоскан, это я виноват. Камелия собиралась спать идти.

— Да-а-а-а? — мужчина откровенно над нами издевался. — Это вот так сейчас спать по коридорам учебного корпуса ходят? С задранной юбкой?

Я гулко сглотнула. Глазастый какой, хоть и старый уже. В его-то возрасте видеть так хорошо вообще не полагается.

— Деронвиль, в мой кабинет, быстро. Иначе я за себя не ручаюсь, — и от тона, которым это было сказано, я очень быстро собралась и пошла по коридору, даже не оглядываясь. — Адепт Веридан, еще раз рядом с ней увижу, считай себя умертвием!

— Профессор Тоскан, по какому праву…

Передо мной открылась дверь, приглашая войти, и не давая дослушать такой важный разговор. Я прошла мимо пустого стола секретаря, прямо в кабинет декана. И думать, что он мне сейчас будет говорить не хотелось вообще.

— Я одного не пойму, тебе мужского внимания что ли мало? А, Деронвиль? — от раздавшегося прямо от двери голоса, вздрогнула, но голову не подняла. — Арон, Кирас, эльф этот — троллий выкормыш!

Он теперь вышагивал по кабинету, явно нервничая, а я все прокручивала в голове перечисленные имена. Ладно Арон, тут понятно, все в курсе наших отношений. Кирас своими язвительными нападками тоже мог спровоцировать ложные слухи. Но про эльфа-то откуда он знает? То мимолетное знакомство на занятии леди Стоун явно не в счет, я и сама бы о том забыла. А разговор в домике слышать никто посторонний не мог. Неужели Раданэдэль как-то выдал себя, расспрашивая обо мне у преподавателей?

— Но вот это вот, ни в какие ворота! — продолжал метать громы Тоскан. — Мне только разборок из-за тебя в стенах академии не хватало. А судя по настрою Веридана, они будут. Вопрос пары дней!

Я не удержалась и показала ему язык. Да, детский приемчик, но как-то к месту пришлось. Тоскан стоял спиной, распекал, как Эрра в мое десятилетие, ну я и не удержалась. А он возьми и повернись.

— Богиня! Анэ… — он тут же одернул себя, но меня уже накрыло удушливой волной жуткого осознания. Тоскан знал мою мать. При чем так близко, что я, с высунутым в порыве передразнивая языком, четко у него сассоциировалась с Анэлией.