Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нейландс

Если сегодня о взглядах Хейга на кавалерию говорится с пренебрежением, то в 1906 году к ним относились с уважением и самого Хейга считали думающим солдатом и многообещающим военачальником. В 1906 году, как только он вернулся в Англию, Хейг был тут же взят на службу к еще одному шотландцу из Южной Шотландии — к Ричарду Холдейну, позднее лорду Холдэйну, военному министру Великобритании, которому правительство либералов поручило реорганизацию британской армии и завершение реформ, начатых в предыдущем веке Кардуэллом.

Хейг оставался в военном министерстве с 1906 по 1909 год, и он сыграл важную роль в разработке концепции Генерального штаба, в создании Территориальных войск и, что важнее всего, в преобразовании армии Великобритании в экспедиционные войска, имеющие в своем составе шесть пехотных и одну кавалерийскую дивизию. Следующим назначением Хейга в этом учреждении стал пост главы отдела военной подготовки, под началом которого находились учебно-методические центры, школы для инструкторов, а также разработка и публикация наставлений. В 1907 году Хейг был назначен начальником строевого отдела при Управлении Генерального штаба, и он оставался на этом посту до 1909 года, когда его назначили начальником Генерального штаба при новом главнокомандующем в Индии генерале сэре О’Муре Кри. Сразу же после этого назначения король Эдуард VII в Балморале посвятил Хейга в рыцари. Прежде чем вместе с леди Хейг отплыть в Индию, он провел несколько дней с королевской семьей. В этот последний период службы в Индии помощником и военным секретарем Хейга стал Джон Чартерис, который тогда имел чин капитана. Потом, в годы Первой мировой войны, этот человек станет у Хейга начальником отдела разведки.

Холдейн не забыл своего полезного подчиненного, и в 1911 году он написал генерал-лейтенанту Хейгу, предлагая ему возглавить Олдершотский военный округ. Однако Хейг сменил Смит-Дорриена на этом посту только в марте 1912 года. Согласно сложившемуся обычаю, военачальник на должности командующего Олдершотским военным округом автоматически становился командующим I корпусом БЭС, если во время пребывания последнего на этой должности Великобритания вступит в войну. Так оно и случилось: когда в августе 1914 года началась Первая мировая война, это назначение само собой оказалось в руках у Хейга. Следствием этого обстоятельства стало множество разных событий, и поэтому было бы полезно посмотреть, к какому заключению подведет нас знакомство с жизнью и профессиональной карьерой Хейга вплоть до начала этой войны.

С военной точки зрения Дугласа Хейга нужно считать весьма энергичным офицером с большим опытом и поэтому идеальным человеком для той трудной задачи, которая выпала на его долю. Нет никакого сомнения, что он был также честолюбивым офицером, имел хорошие связи в обществе, и никто не ставил ему преград при продвижении по служебной лестнице. Особенно большую пользу армии Великобритании Хейг принес в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, когда оба монарха, как король Эдуард VII, так и его преемник, король Георг V, проявляли большой интерес к военному строительству и старались, чтобы при подборе кандидатур на высшие штабные и командные должности их мнение было решающим.

Похоже, что сомнения в уровне профессиональной подготовки Хейга, которые возникали тогда и продолжают возникать и поныне, чаще всего обязаны своим происхождением характеру, а также поступкам, свойственным этому человеку. Южные шотландцы вообще малообщительны, но и с учетом этого Дуглас Хейг был необычайно неразговорчивым человеком, молчуном, из которого слова клещами не вытащить и в присутствии которого часто воцарялось затяжное и глубокое молчание, воспринимаемое многими как проявление грубости или равнодушия его стороны. Нет никакого сомнения, что Хейг не чурался интриги, и при случае он мог нанести удар в спину. Во время своей службы в Судане он писал фельдмаршалу, сэру Ивлину Вуду, тогдашнему главнокомандующему британской армией, письма конфиденциального характера, в которых содержалась критика действий его прямого начальника, генерал-майора Китченера. В 1914 и 1915 годах Хейг возобновил эту свою практику, посылая Китченеру и королю письма о деятельности фельдмаршала Френча, который в ту пору был его непосредственным начальником.

Хейг был склонен опорочить любого, кто, как он чувствовал, мог оказаться преградой в его продвижении к высшим ступеням служебной лестницы. Однако нет сомнения и в том, что он был весьма одаренным военачальником, а также гораздо более порядочным человеком, чем о нем принято думать. В его личных дневниках времен Первой мировой войны есть весьма нелестные записи о тех, кто воевал вместе с ним. Но в то же время там упоминается о том, как он, прежде чем пойти на заседание Кабинета министров, вместе со своею женой ходил по магазинам, или о том как он на Рождество водил своих детей на детский спектакль, а потом сломя голову мчался на аудиенцию у короля Георга V. В течение всей Первой мировой войны Хейг остро переживал потери в рядах солдат, которыми он командовал, проявлял большую заботу о раненых и, как утверждает его сын, гораздо чаше посещал бы полевые госпитали, если бы не то обстоятельство, что он физически не мог вынести картины, характерные для этих мест.

Хейг знал, что его неспособность к открытому проявлению чувств работает против него, и в письме, которое он написал своей жене в апреле 1917 года, проскальзывает нота грусти по этому поводу:

Хейг был командующим — человеком, который отдавал приказы в наступление и на которого возлагалась вся вина в случае его провала. Он нес громадный груз ответственности за все, что происходило, эта ноша была непомерно тяжелой, и с годами она становилась еще тяжелей. Представлять Дугласа Хейга бездушным и черствым аристократом — это значит искажать правду.

И тем не менее Хейг не был свободен от недостатков, и некоторые из них были и впрямь неприятными. Без всякого сомнения, он был высокого мнения о своих способностях, и его закулисные маневры с целью занять командный пост в БЭС вызывают сильное, до тошноты, отвращение у любого, кто ознакомился с ними. Сразу же, как только он был назначен командующим I корпусом БЭС, Хейг начал жаловаться королю и любому, кто был согласен его слушать, на характер и уровень подготовки своего друга, сэра Джона Френча, заявляя, что тот ни по своему темпераменту, ни по профессиональным качествам не подходит на пост главнокомандующего. В августе 1914 года, когда он с королем Георгом V объезжал на автомобиле развернутые построения войск в Олдершоте, Хейг говорил королю, что, «будучи уверенным, что фельдмаршал Френч приложит все силы, чтобы выполнить любой приказ, который последует от правительства», у него, у Хейга то есть, существуют серьезные опасения, хватит ли у Френча «твердости духа и будет ли его военная подготовка достаточно полной для того, чтобы он смог должным образом справиться с весьма трудными обязанностями, которые будут возложены на него во время предстоящих военных действий. Правда, лично он, Хейг, считает, что ему будет достаточно и того, что король знает о его сомнениях по поводу назначения Френча» («Личные документы Дугласа Хейга» под редакцией Роберта Блейка, 1952). То обстоятельство, что Хейг оказался прав в своей оценке, не делает менее неприятными его поступки в то время, а также и в дальнейшем. Хейг также постарался погреться в лучах похвалы, которую Френч в своих письмах и донесениях из Франции высказал публично в его адрес, и позаботился о том, чтобы осторожно раздувать пламя враждебного отношения Френча к генералу сэру Орасу Смит-Дорриену, коллеге и сопернику Хейга.