Диверсия - Андрей Ильин

А вот «старшего» я достать не успел. Отскочив к стене, он распахнул полу пиджака, выдернул из заплечной кобуры и уставил мне в лицо пистолет.

— Стоять!

Теперь ему достаточно было нажать курок, чтобы свести мои шансы на спасение к нулю. Но он не нажал курок. Он, видно, хотел оставить меня в живых. Наверное, таким был отданный ему приказ. И мои шансы на спасение резко возросли.

Я схватил за волосы ближнего ко мне бойца, вывернул его лицом вперед, защитив им, как бронещитом, свое тело. Теперь не я, теперь он смотрел в дуло пистолета своего начальника. Правой рукой я вытянул у него из кармана пистолет и взвел его, прижав затвор к бедру. Взведенный пистолет я направил в голову лежащего под моей ногой еще одного их товарища. Того, с разбитым о мой затылок лицом.

— Не надо! — сказал я.

«Старший» опустил пистолет. Он был опытным бойцом, он понимал, что при таком раскладе я в него стрелять не буду. Лишний шум мне был только в убыток.

— И дамочка тоже! — попросил я.

«Старший» кивнул. «Зина» опустила оружие. -

— И что дальше? — поинтересовался командир группы захвата.

— Дальше — я этого пристрелю, а этому сверну шею. Если вы надумаете совершить какую-нибудь глупость, — предупредил я.

«Старший» усмехнулся.

— Ты все равно не сможешь уйти. Выходы блокированы.

— А может, я не собираюсь уходить?

— А что ты собираешься делать?

— Торговаться.

— Чем?

— Вот этими двумя жизнями. Против одной моей.

— Тогда начинай.

— Не с вами. Мне нужен ваш начальник. Ваш непосредственный начальник. Тот, который давал приказ об операции.

Этот неизвестный мне начальник, вернее, разговор с ним был единственной моей надеждой.

— Он не придет.

— Если он не придет, он останется без личного состава. Который погибнет в неравном бою. И без меня. Который ему, судя по вашему числу и по вашей прыти, очень нужен.

— Хорошо, я попробую.

«Старший» поднял к губам радиостанцию и доложил обстановку. Очень профессионально доложил. В двух словах.

— Подойдите ко мне.

— Зачем?

— С вами готовы говорить.

— Вначале пусть все выйдут из помещения. Все. Кроме тебя одного.

«Старший» молча указал глазами на дверь. Его бойцы, обходя меня, двинулись к двери. Кроме того, что без сознания лежал под моей ногой.

— Что еще?

— Пусть закроют дверь. И пусть отойдут от нее по меньшей мере на десять метров.

— Еще?

— Повернись лицом к стене. Ноги в стороны. Руки за голову, локти вперед.

«Старший» повиновался. Я подошел к нему сзади, упер ствол пистолета в затылок и взял радиостанцию.

— Вас слушают.

— Кто вы?

— Это неважно. Скажем так: человек, которому принадлежали похищенные компьютеры.

По вдруг возникшей напряженной паузе я понял, что не ошибся. Что попал по адресу. Именно туда, куда нужно было.

— Что вы хотите мне сообщить?

— Об этом я могу сказать только при личной встрече.

— Хорошо, передайте радиостанцию охраннику.

— На свою говорилку! — сказал я «старшему». — И послушай, что по поводу несения твоей службы думает твое начальство.

И протянул ему радиостанцию. И из-за этого на какое-то неуловимое мгновение ослабил давление ствола пистолета на затылок. Я сделал то, что делать не следовало. Я перенес внимание с руки, в которой был зажато оружие, на руку, в которой находилась радиостанция. Я снова, уже второй раз за этот день, лопухнулся.

Конечно, если бы мне противостоял обычный «опер», ничего бы не произошло. Но этот не был обычным «опером», этот был очень опытным и очень ловким «спецом». Чертовски ловким. И чертовски внимательным. И он не упустил предоставленный ему шанс. Он использовал его в полной мере.

Потянувшись за радиостанцией, он слегка повернулся и мгновенным рывком головы в сторону выскочил из-под дула, одновременно ударив меня каблуком ботинка в пах. Я ожидал нечто подобное, но не ожидал такой от него резвости.

Я успел нажать курок, но было уже поздно. Грохнул выстрел. Пуля по касательной обожгла висок моего врага и ушла в «молоко». В ближнюю стену.

От нестерпимой боли я на мгновение отключился, осел на колени и получил еще один мощнейший удар по лицу. И по руке, сжимавшей пистолет. Противник шел на добивание. Противник все делал правильно.

Потом он бил меня еще минут пять. Уже не по правилам. Уже для души. Вымещая на мне, как на боксерской груше, все унижения, которые ему пришлось претерпеть за прошедшие несколько десятков минут.

Потом он пригласил из коридора своих пострадавших приятелей и разрешил им в качестве компенсации за причиненный физический и моральный ущерб по одному удару. В любую точку тела. Моего тела. Что они с удовольствием и сделали.

Потом «старший» поднял радиостанцию.

— Объект готов к встрече. Встреча состоится?

И встреча, ради которой я, как в пасть к волку, забрался в этот дом, состоялась. Причем совершенно не такая, какую я планировал…

Меня раздели, бросили в ванну и обмыли из гибкого душа холодной водой. Как предназначенного к похоронам покойника. Собственно говоря, для них я уже был покойником. Только еще шевелящимся и шевелящим языком покойником.

— Ну что, очухался? Тогда будем обряжаться.

Мою старую одежду мне не вернули. То ли из-за того, что она потеряла свой товарный вид — была вся в дырах и кровавых пятнах, то ли из соображений безопасности. Возможно, они не хотели рисковать тем, что в самый неподходящий момент я, откуда-нибудь из шва, извлеку ампулу с ядом и, раскусив ее, испорчу видом своего агонизирующего организма настроение и аппетит высокого начальства.

Меня вытащили из ванны в примерно том же виде, что Афродиту из моря, и облачили в брюки без ремня, пиджак без пуговиц и ботинки без шнурков. Как в нормальной российской тюрьме.

А вот дальше все развивалось не по тюремному сценарию, а как в героико-приключенческом, вроде «Графа Монте-Кристо», романе. Видно, не перевелись еще в этом мире романтики.

Меня завернули в ковер, взвалили на плечи и понесли.

Ступеньки вверх. Поворот. Еще поворот. Дверь. Еще ступеньки.

Зачем в ковре-то? Я что, моль, что ли? Не могли по-человечески, придерживая под ручки, провести. Или моих свежих под глазами синяков постеснялись? Или это не их территория, чтобы запросто разгуливать с побитым пленником под ручку? Вот это, пожалуй, вернее всего. Не их территория! Чужая! Арендуемая на отдельные операции.