Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном - Николай Егорычев

– Знаете что, Юрий Владимирович, плохо вы отнеслись к Ростроповичу. Это наш хороший гражданин. Его просто упустили. Вы же его обидели! Вы ему создали такие условия – а он человек очень взрывчатый, вот он обиделся и уехал. Если бы к нему было проявлено доброе отношение, он бы никуда из Советского Союза не уехал. Я сейчас возвращаюсь в Данию. Насколько мне известно, его пригласила королева Дании. Он обязательно ко мне зайдет. Хотите – критикуйте меня, хотите – доносите, но я с Ростроповичем встречусь обязательно.

Андропов против моей встречи со знаменитым виолончелистом не возражал, только просил, чтобы я написал ему личное письмо о том, как Ростропович относится ко всему случившемуся с ним.

– Это дело другое, – сказал я. – Я вам напишу доброе письмо о нем. Вы увидите сами, что сделали ошибку.

Действительно, королева пригласила Ростроповича. Он в первый же день пришел ко мне. Мы со Славой посидели. Он был растроган, потому что тогда еще он недолго жил за границей и очень переживал разлуку с Москвой. Затем мы пошли на его концерт. Там он пригласил меня на сцену. При всех обнимал.

А пока он был у меня в кабинете, работники, которые имели отношение к госбезопасности, всё прислушивались около двери, какой там у нас разговор. Я им говорю:

– Знаете что, ребята, вы перестаньте этим делом заниматься. Я имею согласие на эту встречу от самого Юрия Владимировича Андропова. Мы с Ростроповичем хорошие друзья, я бы никогда ему не отказал в такой встрече.

Хорошо сложились связи советского посольства и с королевским двором. Известно, что европейские правящие монархи решили не посещать Россию после расстрела царской семьи. И так продолжалось более пятидесяти лет.

Наследная принцесса Маргрете приняла приглашение Верховного Совета СССР прибыть в Советский Союз с частным визитом. Все было оговорено. Но в январе 1972 года умер король Фредерик IX, и Маргрете была коронована на датский престол. Что делать? Выждали какое-то время, и затем мне поручили посетить королеву и передать ей новое приглашение – нанести официальный визит в Советский Союз.

В беседе с королевой я говорил, что прошло много лет, времена изменились, наши отношения с европейскими дворами установились хорошие, не пора ли снимать бойкот. Будет очень хорошо и даже символично, если первой это сделает датская королева (мать Николая II была датчанка, дочь короля Дании Христиана IX). Королева поблагодарила за приглашение и недели через три дала положительный ответ. Так был совершен прорыв в бойкоте европейских монархов.

Визит Маргрете II в Советский Союз в 1975 году стоил мне большой нервотрепки. Накануне я вылетел в Москву. Королева с многочисленными сопровождающими ее лицами на своей яхте неспешно отбыла в Ленинград, где ее должны были встречать. В Москве я хотел выяснить, как планируется эта встреча, в частности, будет ли в ее честь дан салют. Выясняем это у военных. Те отвечают, что знать ничего не знают о визите, никакой салют не готовят и вообще яхту королевы в наши территориальные воды не пустят (?!). На этот счет должно быть решение политбюро ЦК.

Спешу к первому заместителю министра иностранных дел В. В. Кузнецову. Поднимаем всех на ноги. Оказалось, что записка в политбюро затерялась в чьем-то мидовском столе. Нашли. Отправили. Позвонил председателю Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорному – он был официальным хозяином визита королевы. Николай Викторович принял меня немедленно. Все, что надо, сделал. А время идет. Яхта приближается к нашим берегам. Политбюро же не пожарная команда. Решение принимается опросом – надо получать визы всех членов политбюро!

И вот тут сработали мои старые добрые связи в аппарате ЦК. Звоню сотруднице Общего отдела ЦК, которая носит документы на подпись членам политбюро. Объясняю ситуацию. Прошу ее:

– Помогайте, а то будет страшный международный скандал!

– Скандала не допустим! – смеется она.

И действительно, через полтора часа вышло решение политбюро ЦК.

Встреча в Ленинграде прошла на королевском уровне…

Нельзя сказать, что все у нас шло без сучка без задоринки. Под крышей посольства работали люди из различных ведомств, в том числе из ГРУ и КГБ. У нас были специально оборудованные кабинеты, но и в них надо было быть осторожным, так как от собственных предателей уберечься трудно.

Еще до меня, с 1966 по 1970 год, агентурой КГБ в Дании руководил Олег Гордиевский. Затем еще пять лет, уже при мне, – с 1973 по 1978 год – он был заместителем резидента КГБ в Дании. Гордиевский – человек «образцово-показательный», исполнительный, образованный, но у меня подсознательно не было к нему полного доверия. Как потом выяснилось, с 1974 года он стал работать на английскую разведку. В 1978 году Гордиевский вернулся в Москву и в 1982 году получил назначение в советское посольство в Лондоне. В 1985 году он стал резидентом в Лондоне и в мае того же года был разоблачен, но англичане помогли ему бежать из Советского Союза.

Таким образом, работая за рубежом, надо было быть человеком общительным, раскованным, обрастать интересными связями и в то же время постоянно контролировать свое поведение. Эта черта характера сохранилась у меня до сих пор. Потому что не всякий друг на словах является таковым на деле. Это я уже испытал…

В марте 1979 года архиепископ Питирим, будучи с визитом в Копенгагене, подарил мне Библию от Сираха. В этой книге есть такие мудрые слова:

«Всякий друг может сказать: «и я подружился с ним». Но бывает друг по имени только другом. Не есть ли это скорбь до смерти, когда приятель и друг обращается во врага?.. Всякий советник хвалит свой совет, но иной советует в свою пользу; от советника охраняй душу твою и наперед узнай, что ему нужно; ибо, может быть, он будет советовать для самого себя; может быть, он бросит на тебя жребий и скажет тебе: «путь твой хорош»; а сам станет напротив тебя, чтобы посмотреть, что случится с тобою. Не советуйся с недоброжелателем твоим и от завистников твоих скрывай намерения… Обращайся всегда только с мужем… который своею душою – по душе тебе и, в случае падения твоего, поскорбит вместе с тобою. Держись совета сердца твоего, ибо нет никого для тебя вернее его; душа человека иногда более скажет, нежели семь наблюдателей, сидящих на высоком месте для наблюдения…»

Я всегда помнил и часто перечитывал это мудрое наставление.

Мне очень приятно, что из тех кадров, которые работали у меня в посольстве в Дании, выросли дипломаты высокого ранга. После окончания МГИМО на должность атташе приехал в Данию Юрий Викторович Ушаков. Я к нему присмотрелся и предложил стать моим помощником. Три года брал его во все поездки. Мы изъездили всю страну. Я старательно его учил, редактировал подготовленные им бумаги. Человек оказался на редкость сообразительным, быстро все схватывал. И вот теперь Ю. В. Ушаков – посол России в США.

В марте 1980 года я докладывал на коллегии МИД СССР, что расстановка политических сил в Дании создает возможности для укрепления наших позиций в этой стране. И мы эти возможности используем.