Четвертое сословие - Джеффри Арчер

— А вы догадываетесь, какова истинная стоимость «Вест-Райдинг Групп»?

— Нет, но я всегда могу поставить условие, что должен увидеть шесть типографий, прежде чем сделаю предложение, и в то же время попытаюсь понять, насколько хороши редакторы и журналисты. Но самая большая проблема в Англии — это профсоюзы. И если издательство представляет собой закрытое предприятие, то есть предприятие, которое принимает на работу только членов профсоюза, тогда оно меня не интересует — какой бы выгодной ни была сделка, профсоюзы разорят меня в считанные месяцы.

— А если нет? — спросила Кейт.

— Тогда я, пожалуй, предложил бы сто, даже сто двадцать тысяч. Но я не назову цифру, пока они не назначат свою цену.

— Ну что ж, это круче, чем освещать процессы в судах по делам несовершеннолетних, — улыбнулась Кейт.

— Я тоже с этого начинал, — признался Кит. — Но редактор не считал мои усилия, в отличие от ваших, достойными наград, и отвергал почти все мои статьи, не дочитав даже первого абзаца.

— Может, он хотел доказать, что не боится вашего отца?

Кит взглянул на нее и понял, что она сомневается, не слишком ли далеко зашла.

— Может, — ответил он. — Но это было до того, как я купил «Кроникл» и уволил его.

Кейт молчала, пока стюардесса убирала их столики.

— Мы приглушим свет в салоне, — сообщила она, — но если вы хотите читать, у вас над головой есть ночник.

Кит кивнул и включил свою лампочку. Кейт потянулась и опустила свое кресло до упора, потом накрылась одеялом и закрыла глаза. Кит несколько минут смотрел на нее, потом открыл четвертую папку. Он читал всю ночь.

Позвонил полковник Тюльпанов и предложил Армстронгу встретиться с его деловым партнером по имени Юрий Вальчек, чтобы обсудить один вопрос, который заинтересует обоих. Армстронг договорился, что они пообедают в «Савое», когда господин Вальчек в следующий раз будет в Лондоне.

За прошедшие десять лет Армстронг регулярно наведывался в Москву и в обмен на эксклюзивные зарубежные права на работы советских ученых продолжал выполнять мелкие поручения для Тюльпанова, по-прежнему убеждая себя, что не причиняет существенного вреда своей второй родине. В поддержку этой иллюзии он всегда сообщал о поездках Форсдайку и иногда передавал сообщения от его имени, часто возвращаясь с непонятными ответами. Армстронг понимал, что обе стороны считают его своим человеком, и подозревал, что Вальчек не просто курьер с пустяковым заданием — ему поручено выяснить, как сильно на него можно надавить. Выбрав гриль-зал в «Савое», Армстронг рассчитывал убедить Форсдайка, что ничего от него не скрывает.

Армстронг приехал в «Савой» немного раньше назначенного времени, и его проводили к его обычному столику в нише. Он отказался от своего любимого виски с содовой и заказал водку — условный сигнал для агента, что говорить будут не по-английски. Он бросил взгляд на вход в ресторан, ему было интересно, сможет ли он распознать Вальчека, когда тот войдет. Десять лет назад это было бы просто, но он много раз говорил агентам нового поколения, что они бросаются в глаза в этих своих дешевых двубортных костюмах и узких, заляпанных соусом галстуках. С тех пор те из них, кто часто приезжал в Лондон и Нью-Йорк, заглядывали на Сэвил-роу и Пятую авеню во время своих визитов, — хотя Армстронг подозревал, что им приходилось быстро переодеваться в самолетах «Аэрофлота» на обратном пути в Москву.

В зал непринужденно вошли два бизнесмена, увлеченно беседуя. Армстронг узнал одного из них, но не мог вспомнить его имени. Следом за ними появилась сногсшибательная молодая женщина в сопровождении двух мужчин. Непривычно было видеть женщину в гриль-зале в обеденное время, и он провожал ее глазами, пока их вели к соседней нише.

Его наблюдение прервал метрдотель.

— Ваш гость прибыл, сэр.

Армстронг встал и пожал руку мужчине, который вполне мог сойти за директора британской компании, и которому явно не нужно было объяснять, где находится Сэвил-роу. Армстронг заказал две рюмки водки.

— Как прошел полет? — спросил он по-русски.

— Плохо, товарищ, — ответил Вальчек. — В отличие от вас, я не могу выбирать и должен летать только самолетами «Аэрофлота». Если и вам когда-нибудь доведется, возьмите с собой снотворное и не вздумайте даже прикасаться к еде.

Армстронг рассмеялся.

— Как поживает полковник Тюльпанов?

— Генерал Тюльпанов скоро станет вторым человеком в КГБ и просит, чтобы вы передали бригадиру Форсдайку, что он все еще выше его по званию.[25]

— С удовольствием, — сказал Армстронг. — Какие еще перемены наверху, о которых мне следует знать?

— Пока никаких, — он сделал паузу. — Хотя подозреваю, товарищу Хрущеву недолго осталось сидеть за «высоким столом».

— Тогда, наверное, даже вам придется собирать вещи, — Армстронг пристально смотрел в глаза собеседнику.

— Нет, пока моим начальником остается Тюльпанов.

— А кто будет преемником Хрущева? — поинтересовался Армстронг.

— Думаю, Брежнев, — ответил его гость. — У Тюльпанова есть досье на всех возможных кандидатов, поэтому никто не посмеет его сместить.

Армстронг улыбнулся при мысли, что Тюльпанов не утратил своей хватки.

Официант поставил еще одну рюмку водки перед его собеседником.

— Генерал высокого мнения о вас, — продолжил Вальчек, как только официант отошел от столика, — и ваше положение, безусловно, станет еще более влиятельным, когда он официально вступит в должность.

Вальчек замолчал и стал изучать меню, потом сделал хлопотавшему вокруг них официанту заказ на английском.

— Скажите, — продолжил он, когда они снова остались одни, — почему генерал Тюльпанов всегда называет вас Любжи?

— Обычная кличка, как и всякая другая, — пожал плечами Армстронг.

— Но ведь вы не русский.

— Нет, — твердо ответил Армстронг.

— Но и не англичанин, так ведь?

— Во мне больше английского, чем во всех англичанах, — ответил Армстронг, чем, похоже, удовлетворил любопытство своего гостя. Перед ним поставили тарелку копченого лосося.

Вальчек доел первое блюдо и, приступив к бифштексу «с кровью», наконец открыл истинную цель своего визита.

— Академия наук хочет опубликовать книгу о своих достижениях в области исследования космоса, — начал он, поливая бифштекс дижонской горчицей. — Директор считает, что президенту Кеннеди с его программой НАСА приписывают слишком много заслуг, хотя, как всем известно, именно Советский Союз запустил в космос первого человека. Мы подготовили документ, подробно описывающий достижения нашей программы от создания Космической академии до настоящего времени. У меня есть толстенная рукопись на двести тысяч слов, составленная ведущими учеными в этой области, плюс более ста фотографий, сделанных в прошлом месяце, и подробные диаграммы и технические описания межпланетных станций Луна-4 и Луна-5.