Чада в лесу - Рут Ренделл

В двух других закрытых шкафах и двух комодах царили чистота и порядок, одежда была сложена стопками или висела на вешалках, здесь были черные шелковые носки, маленькие незатейливые саше с лавандой или сушеными лепестками роз, какие любят пожилые дамы. В верхних ящиках лежали кремы и лосьоны, но декоративной косметики нигде не было видно. Несомненно, Матильда Кэрриш решила, что помада и тени ей уже не по возрасту, и отказалась от них навсегда. Он так и не понял, что заставило его открыть странную баночку, на которой было написано «увлажняющий крем». Наверное, то, что эта баночка с поцарапанной крышкой и полустершейся надписью выглядела так, словно ею пользовались много лет. Он снял крышечку и обнаружил какой-то коричневатый, немного волокнистый порошок. Ошибиться было невозможно. Этот специфический неповторимый запах присущ только одному растению. Cannabis sativa.

Что ж, он не удивился. Эта находка ничего не дала, разве что подтвердила уже известное. В нижнем ящике он нашел кое-что еще и, как в случае с марихуаной, снова убедился: в конце концов, и Матильда была обыкновенным человеком. Там лежала толстая коса. Чья она? Софи? Шарлотты? Но у Софи волосы каштановые, у Шарлотты — светлые, а эти — черные, шелковистые. Вексфорд подумал, что, скорее всего, это коса самой Матильды, и мысль об этом заставила его улыбнуться. Она состригла ее лет шестьдесят, а то и семьдесят назад, но заботливо сохранила. Волосам ничего не страшно, они, не разрушаясь, сохраняются, в отличие от зубов, которые со временем начинают крошиться, и ногтей, которые обращаются в прах…

Он решил рассмотреть ее книги и сразу же увлекся. Он не понимал полицейских, которые, проводя обыск, быстренько перелистывают книгу, трясут ее, а потом просто откладывают в сторону — их не интересует ни о чем она, ни кто ее написал. Такое случалось нередко и всегда удивляло его. Здесь книги не таили в себе ничего криминального и не могли явиться уликами. В соседстве с современными он нашел «Деревенские прогулки» Коббета, «Естественную историю и древности Селборна» Гилберта Уайта. Еще Тесиджер, «Эотен» Кинглейка и «Семь столпов мудрости» Т. Э. Лоуренса. Невероятно, но рядом с ними он обнаружил детскую книжку на каком-то непонятном языке с мультяшным котом в курточке на обложке.

Он перешел к осмотру спален для гостей. В одной из них глостерширский полицейский осторожно вынимал маленькие предметы из ящика — гребень, пару открыток, аудиокассеты и пробники кремов, какие обычно раздают бесплатно, — и складывал их на комод. Здесь тоже были полки с книгами, но и среди них не было ничего особенного; в основном, то были книги, посвященные путешествиям. Он стал снимать их с полок в надежде найти между страницами хоть какой-нибудь клочок бумаги или открытку, но ничего не нашел, да и никогда в таких случаях не находил, а потому просто внимательно их рассматривал, вчитывался в какие-то абзацы.

Камеры и фотопленки, несомненно, были внизу. Если Матильда продолжала снимать до конца своих дней, то у нее, помимо, как говорится, надежной традиционной аппаратуры, должна быть и цифровая камера. А чего он ждал от комода? Наверное, думал найти нечто вроде драгоценного клада, которого не оказалось в столе. Но и в комоде ничего не оказалось. Нижнее белье, три пары новых колготок, по-прежнему в упаковках. Матильда предпочитала брюки, а потому, скорее всего, надевала под них носки. Носков здесь было предостаточно, почти все черные, шелковые, отличного качества. Внизу Бёрден нашел фотоаппараты. Под них и под штативы был отведен целый шкаф. Вот и все, что им удалось обнаружить, не считая записной книжки, в которой было много пустых страниц. Он с любопытством изучил телефоны, большинство кодов — зарубежные. У Матильды за границей было больше друзей, чем здесь. Да, можно было позвонить по каждому из номеров, но ведь существовал другой, гораздо более простой способ…

К дому Дейдов он подходил уже порядком утомившись. Одним телефонным звонком тут не обойдешься. Чувствовалось отсутствие в доме женщин — Софи не в счет. Видно было, что здесь ели готовый ресторанный обед, а оставшиеся после него упаковка из фольги, бумага, пластиковые пакеты так и валялись в неприбранной гостиной, в которой к тому же стоял острый запах чеснока. От Роджера Дейда чесноком и тикка-марсалой разило сильно.

Немного помедлив, Вексфорд обратился к Софи:

— В доме твоей бабушки мы нашли детскую книжку на каком-то скандинавском языке, а также фотографии, очевидно, сделанные ею. На них город, который, как нам кажется, может находиться где-то в Северной Европе. Знаешь что-нибудь об этом?

— Нет, — ответила Софи, и он ей поверил. — Я никогда не видела эту книжку, а на фотографии просто не обращала внимания.

— Язык, — вмешался Дейд, — скорее всего, шведский. — Мой отчим — полагаю, я так должен его называть, — живет в Швеции. Мы едва знакомы, я видел его лишь однажды. Они там поженились, и моя мать ездила к нему несколько раз в год, но перестала, когда ей исполнилось семьдесят пять. Они могли уже и развестись, откуда я знаю.

Вексфорд попытался представить, что кто-то может не знать мужа матери, не знать даже, развелась она или нет. Не вышло. Но он верил Дейду. Чему тут удивляться? Наверное, бесполезно спрашивать его, в каком городе живет этот человек, но с другой стороны, попытка не пытка.

— Я же сказал вам. И полагаю, что выразился ясно. Я видел его всего лишь раз. Его зовут Филип Трент (Кэрриш — девичья фамилия моей матери), и тогда он был лектором в университете, или как там их называют.

— Его не было на похоронах вашей матери.

— Если вы намекаете на то, что мы ему не сообщили о ее смерти, то ошибаетесь, как всегда, впрочем. Моя сестра пробовала дозвониться до него, а потом послала сообщение по электронной почте. Получил он его или нет, я не знаю. Может, просто не удосужился приехать, а может, сам уже помер.

Вексфорд позвонил Шарлотте Макаллистер, но наткнулся на автоответчик. Он думал выйти на ее мужа, «высокопоставленного офицера» из Королевской Ольстерской полиции, но решил, что легче поискать в Интернете. Для какого-нибудь опытного пользователя разыскать Филипа Трента не составит труда. Но он понимал, что сам не способен на это. Отыскать названия шведских университетов в справочнике он еще мог, и это все. Стокгольм, Упсала, Лунд… Молодая женщина с дипломом компьютерного оператора сказала, что это проще простого, и явно намекала, что с ее-то талантами она способна на большее, но занялась поиском.

Он отправился домой. Там он пообедает, послушает последние новости о новом ухажере Сильвии — и, пожалуйста, пусть хоть они будут приятными и обнадеживающими — а потом вернется узнать результаты. Шел мелкий серый дождик, под ним нельзя было промокнуть, он просто обволакивал, как туман, влажной дымкой и мешал нормально дышать. Вексфорд увидел Серну Уинтер, которая, закутавшись в дождевик, разносила вечернюю газету и только что свернула от Кингстонских Садов на их улицу. Она толкала перед собой что-то вроде коляски из супермаркета, в которой лежал огромный красный пакет с газетами. Дождь, похожий на туман, скрывал фигуры, делая их очертания неясными, как на экране старого телевизора.

Вексфорд подошел уже почти вплотную и увидел, что это не Серна, а сам владелец киоска.