Повелитель гномов - Маркус Хайц

Он чувствовал, что долгие вечера в библиотеке, чтение и разговоры с Лот-Ионаном, учившим его искусству ведения дискуссии, прошли не зря. Без кольчуги и оружия он чувствовал себя голым, поэтому он надел боевое облачение и пояс с топором. После чего он сразу же почувствовал, как к нему возвращается уверенность.

— Дождись того момента, когда я скажу тебе всю правду, и тогда у тебя откроются глаза.

— Я в это не верю. Может, тебе лучше вообще не появляться перед Советом? — предложил ему Бислипур. — Откажись от своего намерения, и мы примем тебя к себе, дадим тебе все, что нужно, и будем обеспечивать тебя всю жизнь. За это ты поддержишь Гандогара, вместо того чтобы соревноваться с ним.

— А если нет?

— Так, значит, ты понял. — Бислипур опустил руку на топорище. — А иначе ты увидишь, что будет, когда ты как представитель племени Четвертых — если ты действительно член этого племени — пойдешь против воли собственных кланов. Никто из нас не поддержит тебя. Ты никогда не сможешь стать настоящим Верховным королем.

Бислипур едва сдерживался, и Тунгдил понимал, что все это не просто пустые обещания.

— Все решит Совет, а не ты, — оборвал он гостя, стараясь, чтобы это прозвучало величественно. — Убирайся вон.

— А иначе? — передразнил Бислипур его вопрос.

— Ты все прекрасно понял. А иначе я вышвырну тебя за дверь. Я сражался с орками и альвами и сумею справиться с гномом, прокравшимся в мою комнату, словно вор, и разбудившим меня, — выпалил Тунгдил. — Вон!

Его симпатия превратилась в открытую неприязнь.

Казалось, Бислипур задумался о том, следует ли ему вступать в открытое сражение с Тунгдилом, но затем молча вышел из комнаты.

— Лучше бы тебе меня послушаться, — сказал он напоследок.

— Мне уже многое в моей жизни следовало бы сделать. — Уперев руки в бока, Тунгдил наклонил голову и посмотрел на свое отражение в зеркале у кровати.

Сделав решительное лицо, он попытался запомнить, какие мышцы он при этом задействовал, и начал переодеваться. Но ему очень хотелось улечься на кровать и накрыться одеялом с головой.

Когда он снял ночную рубашку, в дверь кто-то постучал и в комнату вошла гномка в юбке и кожаной рубахе. Она принесла стопку свежего белья, которое положила на каменном комоде. Увидев, что Тунгдил замер на месте, она захихикала.

«Что же делать?», — в отчаянии подумал он. Но прежде чем он успел ей что-либо предпринять, она поспешно вышла из комнаты.

— Да уж, сердцеед из меня никудышный, — сказал он сам себе и стал одеваться, погруженный в свои мысли.

Он не знал, к какому племени принадлежит, и это угнетало его. Он был среди своего народа и в то же время оставался самым одиноким гномом в Потаенной Стране. Даже среди людей он чувствовал себя лучше, ведь он ощущал свою связь с Лот-Ионаном и магической школой.

В Синих горах он должен был выдавать себя за представителя Четвертых и делать вид, будто рад обрести свое племя. Тунгдил чувствовал себя обманщиком, хотя и понимал намерения Верховного короля.

Чтобы немного отвлечься, он перечитал письмо покойного мага, стараясь запомнить все подробности своего вымышленного прошлого, чтобы выдержать вопросы Совета. Через время он почувствовал, что не хочет находиться в комнате, и вышел в коридор. В животе у него заурчало.

По пути ему попадались разные гномы. Судя по их внешности и покрытым каменной пылью кожаным передникам, это были рабочие из каменоломен. Они приветливо здоровались с ним, он же кивал в ответ.

По дороге ему встретился гном, пригласивший его на завтрак. Тунгдила это удивило, но, войдя в комнату, он увидел Балендилина и понял, что за завтраком должен получить последние указания перед выступлением на Совете.

— Мы все приготовили. Не волнуйся, — успокоил его советник.

Тунгдил пришел в восторг, увидев каменные украшения в бороде своего собеседника.

— Мы нашли трех гномов из племени Четвертых, которые согласились сказать, что когда-то слышали о потерянном ребенке, — сказал Балендилин. — Учитывая письмо твоего мага, на первое время — достаточно, чтобы это звучало правдоподобно. Ты произнесешь речь…

— Речь? — повторил его слова Тунгдил.

Он смотрел на душистые сыры, колбасы, маринованные грибы и жареный мох. На столе были также ветчина, каша и хлеб, но новость о том, что ему предстоит произносить речь, испортила ему аппетит.

— Ты не должен говорить долго. Опиши свои приключения и расскажи, что ты знаешь о Мертвых Землях. При голосовании ты проиграешь, но это не страшно. После того как Совет выберет Гандогара, мы начнем следующий этап нашего плана, — подмигнул ему Балендилин. — Не переживай.

— Легко сказать «не переживай». — Вздохнув, Тунгдил положил себе на деревянную тарелку всего понемногу.

Он рассказал Балендилину о вторжении Бислипура к нему в комнату и о предложении советника.

— Это в его духе, — Балендилин нисколько не был удивлен. — Ты знаешь, что это значит? Мы на правильном пути. Если этот старый брюзга решил с тобой поговорить, то это добрый знак.

Тунгдил же смотрел на все это иначе. Он прекрасно помнил, что Балендилин рассказывал о покушении на его жизнь, и считал, что Бислипур способен на попытку предпринять нечто подобное и по отношению к нему.

— Кстати, — сказал Однорукий, — волшебница вместе со своим спутником покинула нас.

— Что? — в ужасе переспросил гном. «Она действительно сдалась и без колебаний покинула свою родину!» — Когда она уехала?

— Сегодня утром, сразу после восхода солнца. Мы пропустили ее через мост, так как не было никакой причины ее задерживать. И кроме того… как можно задержать волшебницу?

— Никак.

Тунгдил поцокал языком. Уходя, волшебница лишила его последней надежды на то, что у Нод'онна будет достойный противник. Андокай, вероятно, решила, что не может разгадать загадку книг Горена, и потому предпочла искать себе новый дом, надеясь обнаружить на неизведанных землях магические поля. «И почему не выжили Майра или Лот-Ионан? Они остались бы и стали бы на нашу сторону в борьбе с предателем», — упав духом, подумал он.

— Теперь только ты можешь разгадать истинное значение записей людских ученых, — подбодрил его Балендилин. — Ты можешь пользоваться всеми свитками наших библиотек, если они могут тебе чем-то помочь.

— Будет лучше, если этим займутся ваши ученые, — пробормотал Тунгдил.

Балендилин покачал головой.

— Они не понимают языка волшебников. Никто не знает магов столь хорошо, как ты. — Он с пониманием взглянул на отчаявшегося гнома. — Мы возлагаем на тебя тяжелую ношу, но и благодарность наша будет велика. Мы уже сейчас перед тобой в долгу.

— Я попытаюсь, — отважно ответил он.

Жуя, он рыгнул. Он уже привык к сыру, но его желудок не успел приспособиться к такому количеству грубой пищи. Он запил свой завтрак кислым молоком, куда добавил ложку меда, чтобы подсластить напиток. Кухня гномов ему нравилась.